Бессонница - Стивен Кинг

Именно в одну из таких прогулок Ральф впервые осознал, что с Эдом Дипно, проживающим с ним на одной улице, происходит что-то неладное.

В тот день Ральф прошел гораздо больше, чем обычно, возможно потому, что грозовые облака стерли солнце и над Дерри повеяло прохладой. Ральф впал в некое подобие транса, ни о чем не думал, ни на что не смотрел, кроме пыльных носков своих туфель, когда четырехчасовой самолет из Бостона, идя на посадку, стремительно пролетел у него над головой, и хриплый вой реактивных двигателей мгновенно вывел Ральфа из состояния апатии.

Он смотрел, как самолет пролетел над старой трамвайной колеей и ограждением, отмечающим границы аэропорта, смотрел, как тот приблизился к взлетно-посадочной полосе, выпустив голубые струйки дыма, когда шасси коснулись земли. Ральф взглянул на часы, отметив про себя, что самолет опоздал, затем посмотрел на ярко-оранжевую крышу заведения Говарда Джонсона, располагавшегося чуть дальше по дороге. Да, в состоянии транса он прошел более пяти миль, даже не заметив, как быстро пролетело время. «Время Кэролайн», — пробормотал внутренний голос.

Да, да; время Кэролайн. Она дома и теперь отсчитывает минуты, чтобы принять дарвон, а мужа нет, он ушел так далеко… Он почти на полпути к Ньюпорту.

Ральф посмотрел вверх и впервые по-настоящему увидел пурпурно-синюшные молнии, прорезающие небо над аэропортом. Вовсе не обязательно, что пойдет дождь, по крайней мере не сейчас, но если дождь все-таки пойдет, он непременно вымокнет, а укрыться можно только на площадке для пикников у взлетно-посадочной полосы N3, да и там лишь ветхая беседка, в которой никуда не деться от неистребимого пивного запаха.

Ральф еще раз взглянул на оранжевую крышу, затем, сунув руку в правый карман, нащупал пачку счетов, перехваченных маленьким серым зажимом, подаренным Кэролайн к его шестидесятилетию.

Никто не удерживал Ральфа от того, чтобы дойти до заведения Говарда Джонсона и вызвать такси… Кроме, пожалуй, мысли о том, каким взглядом может одарить его таксист. Глупый старик, могут сказать глаза в зеркало заднего обзора. Глупый старик, зашедший дальше, чем следовало, в такой жаркий день. Если бы ты плавал, то наверняка утонул бы.

«Это паранойя, Ральф», — сообщил ему внутренний голос, и теперь его кудахтающий, несколько покровительственный тон заставил Ральфа вспомнить о Билле Мак-Говерне.

Что ж, может и так. В любом случае он положится на удачу и вернется домой пешком.

"А что, если это будет не просто дождь?

Прошлым летом в августе выпал такой град, что повыбивало почти все стекла в домах западной части города".

— Пусть будет град, — произнес вслух Ральф. — Меня не так-то легко подмять под себя.

Ральф медленно направился к городу, вздымая носками туфель легкие облачка пыли. С запада, оттуда, где громоздились тучи, донеслись первые раскаты грома. Солнце, хотя и прикрываемое тучами, все еще отказывалось сдаваться без борьбы; оно окрашивало края надвигающихся туч в ослепительно-желтые тона и светило в случайные просветы в облаках, словно мощный софит.

Ральф испытывал радость от того, что решил вернуться пешком, несмотря на усталость в ногах и ноющую боль в пояснице.

«По крайней мере хоть что-то, — подумал он. — Уж сегодня ночью я наверняка буду спать. Спать как убитый».

Взлетное поле — акры высохшей бурой травы с вросшими в нее ржавыми трамвайными рельсами, оставшимися здесь, словно следы давней катастрофы, — теперь находилось слева от него. Вдалеке за проволочной сеткой ограждения ему был виден «Юнайтед-747» размером с игрушечный самолетик, направлявшийся к терминалу, принадлежащему двум авиакомпаниям — «Юнайтед» и «Дельта». Взгляд Ральфа остановился еще на одном средстве передвижения — это был автомобиль, отъезжавший от главного авиационного терминала, расположенного на этом краю поля. Машина направлялась к служебному выезду", ведущему на Гаррис-авеню. В последнее время Ральф часто наблюдал за въезжающими и выезжающими оттуда машинами; площадка для пикников, где собирались Старые Клячи Гаррис-авеню, находилась ярдах в семидесяти от этого места.

В приближающейся машине Ральф узнал «датсун», принадлежащий Эду и Элен Дипно… И вдруг понял, что автомобиль действительно движется.

Ральф ступил на обочину, не осознавая, что беспокойно сжимает кулаки, пока маленькая коричневая машина подъезжала к закрытым воротам. Для того чтобы открыть ворота снаружи, необходима специальная карточка-ключ; изнутри же всю работу выполнял фотоэлемент. Однако последний установлен близко к воротам, слишком близко, а на скорости, с которой ехал «датсун»… В самый последний момент (или Ральфу это только показалось) коричневая машина резко затормозила, из-под колес взметнулось облачко голубого дыма, напомнив Ральфу недавнюю посадку самолета, и, когда ворота начали медленно открываться, кулаки Ральфа разжались.

С водительской стороны в окне появилась рука и яростно замахала, пытаясь, очевидно, таким образом убедить ворота открыться побыстрее.

Действие настолько абсурдное, что Ральф улыбнулся. Однако улыбка почти сразу умерла. Освежающий ветерок с запада, откуда надвигались грозовые тучи, донес пронзительный крик водителя «датсуна»:

— Сукин сын! Ублюдок! Поцелуй меня в задницу!

Пошевеливайся! Быстрее, дырка от бублика! Пугало огородное!

Крыса ты дохлая!

— Не может быть, что это Эд Дипно, — пробормотал Ральф. Он снова пошел, даже не осознавая этого. — Не может быть.

Эд работал химиком-исследователем в лабораториях Хокинга во Фреш-Харборе, это был самый добрый и учтивейший молодой человек, какого Ральф когда-либо встречал. Им с Кэролайн очень нравилась Элен — жена Эда, а их малышку Натали они просто обожали. Появление Натали было одним из немногих событий, которое могло отвлечь Кэролайн от ее теперешнего состояния, и, чувствуя это, Элен частенько брала девочку с собой. Эд никогда не возражал.

Ральф знал о существовании мужей, которых раздражало, если их жены бегали к старикам-соседям всякий раз, когда младенец делал что-то новое; а уж если один из этих стариков болен… Ральфу казалось, что Эд не сможет заснуть всю ночь, если вынужден будет послать кого-то к черту, но…

— Ах ты старый козел! Да откроешься ли ты когда-нибудь?! Вонючий ублюдок!

Но голос действительно принадлежал Эду. Даже на расстоянии двухсот-трехсот ярдов трудно было ошибиться.

Теперь водитель «датсуна» жал на акселератор, как ребенок, давящий на рычаг в автомате по измерению силы в ожидании, что вот-вот зажжется зеленая лампочка. Из выхлопной трубы вылетали клубы дыма. Как только ворота приоткрылись для проезда, «датсун» с грохотом проскользнул в зазор, и Ральф наконец-то смог увидеть водителя. Тот находился достаточно близко, так что места для сомнений не оставалось: все правильно, за рулем Эд.