Интеллектуальная собственность в бизнесе: изобретение, товарный знак, ноу-хау, фирменный бренд... - Микаэл Дашян

Анализ судебной практики в области охраны интеллектуальной собственности (в частности, товарных знаков) позволяет выявить в данной сфере наличие достаточно большого процента споров, которых, в сущности, можно было бы избежать. В процессе подобных разбирательств поднимаются весьма заурядные вопросы, ответы на которые прямо указаны в национальном законодательстве.

Типичная проблема для многих предпринимателей – желание иметь в личном распоряжении товарный знак. Но поскольку закон запрещает иметь товарный знак в собственности граждан (кроме индивидуальных предпринимателей), некоторые предприниматели пытаются использовать следующую уловку: товарный знак регистрируется на компанию, которая фактически бездействует («туз в рукаве»). Но при таком подходе не учитывается, что действие регистрации товарного знака может быть полностью или частично прекращено решением Высшей патентной палаты Роспатента, принятым по заявлению любого лица. Основанием здесь может быть: неиспользование товарного знака непрерывно в течение пяти лет с даты его регистрации или пяти лет, предшествующих подаче такого заявления. Излишне утверждать, что такие заявители нередко выражают интересы конкурентов (хотя прямую связь не всегда можно доказать), «расчищающих» нишу.

Впрочем, жизнь приводит и другие примеры, связанные с тем, что хозяйствующие субъекты, занимающие достойное место на рынке, не могут определиться не то что с выбором стратегии охраны интеллектуальной собственности, но и не всегда правильно квалифицируют сами объекты интеллектуальной собственности.

Одно из наиболее забавных судебных разбирательств в этой сфере завершилось в апреле 2004 г. последней арбитражной судебной инстанцией. В судебном решении пришлось специально указывать то, что обычно пишут в учебниках для юридических ВУЗов: «патент» и «товарный знак» на изобретение являются независимыми объектами промышленной собственности.

Дело в том, что несколько (судя по наименованию, корпоративных) организаций, разработавших лекарственное средство и получивших на него патент, обратились в Роспатент с требованием аннулировать товарный знак с брендом, зарегистрированным другой организацией позднее, «сходным» с разработанным ими препаратом. Последовавший отказ Роспатента был обжалован в суд. Однако доводы заявителей о том, что данный товарный знак вводит потребителя в заблуждение относительно производителя товара и является описательным, а также получил широкое распространение как лекарственное средство, были опровергнуты. Не было выявлено и фактов недобросовестной конкуренции.

Это обусловлено тем, что согласно конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (п. 2 ст. 1) и действующей на период разбирательства, изобретение не является произведением науки, а относится к объектам промышленной собственности. Патент же является подтверждением прав на изобретение. Следовательно, патент не может быть объектом авторского права. Не является объектом авторского права и описание к патенту, обладателями которого являются заявители, поэтому никакого нарушения закона при регистрации спорного товарного знака допущено не было. Тут нужно подчеркнуть немаловажный аспект: в описании к патенту было указано наименование, которое позже было зарегистрировано как товарный знак (см.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 5 апреля 2004 г. № КА-А40/2220-04). Подробнее мы рассмотрим это судебное разбирательство в третьей главе.

Данный пример подтверждает наличие некоторого информационного вакуума вокруг вопросов правового регулирования интеллектуальной собственности. Основным выводом, который напрашивается здесь, нужно признать необходимость комплексного стратегического планирования политики компании в области интеллектуальной собственности.

Обратимся к сфере издательского бизнеса. Руководители издательств практически всегда удивляются и серьезно задумываются о перспективах и создании стратегического плана в области охраны интеллектуальной собственности собственных компаний, когда узнают о некоторых промышленных образцах, зарегистрированных компанией Майкрософт Корпорейшн (США). Приведем некоторые из них в этой книге:

Патент РФ на промышленный образец № 56813 «Шрифт (два варианта)» (приоритет от 13 апреля 2004 г.)

Извлечения из сведений о патенте

Рис. Шрифт (два варианта)

Патент РФ на промышленный образец № 56986 «Шрифт (два варианта)» (приоритет от 13 апреля 2004 г.)

Извлечения из сведений о патенте

Рис. Шрифт (два варианта)

Как вы уже догадались, подобные патенты могут поставить под вопрос все действующие в настоящие время механизмы современного издательского бизнеса, разумеется, в случае агрессивной патентной стратегии, впрочем, пока еще эти гипотетические проблемы комментировать рано.

Еще одна ситуация из реальной жизни. Крупная итальянская компания строительной техники, известная на Украине еще с 1986 г., продукция которой поставлялась еще для ликвидации последствий на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции, столкнулась недавно с невозможностью ввоза на Украину собственных изделий. Проблема заключается в том, что все права на регистрацию товарного знака зарегистрировала другая компания[3].

В действительности есть все основания утверждать, что современные рейдерские технологии, основанные на квазиюридических способах «сравнительно честного» отъема имущества, основанные преимущественно на нахождение «брешей» в построении корпоративных структур, в ближайшие годы останутся далеко позади и их место займут новые технологии, связанные с управлением интеллектуальной собственностью. Причем новые технологии борьбы будут, вероятнее всего, менее доступны современным рейдерам, многие из которых опираются на стремительную атаку с помощью административного ресурса и нередко недобросовестного персонала компании, подвергаемой агрессии.

Патентные войны – это прежде всего соревнование интеллекта, научной мысли, юридической и управленческой стратегии и смелых тактических решений. Причем есть большие сомнения в том, что в патентных войнах влияние интеллектуального ресурса будет настолько же значительно, как и в деятельности рейдеров. Например, известно, что сам Томас Эдисон помогал «обходить» патенты[4].

Патентные войны – это не только «примитивная» с точки зрения науки и инноваций борьба за приоритет в регистрации брендов, но и споры ученых, оспаривающих условия патентоспособности зарегистрированных патентов на изобретения, или столкновения экспертных заключений о тождественности товарных знаков.

В таком аспекте патентные войны могут стать не только разумным использованием конкурентных преимуществ, но и новой ареной для научных споров и основанием для дополнительного притока инвестиций в научную сферу. Такая борьба, разумеется, всегда будет проходить «на грани фола», и выиграть в ней смогут только самые добросовестные игроки, использующие юридические механизмы и научный потенциал, а не злоупотребляющие правом и доминирующим положением.

Наличие международных соглашений, основанное на более чем столетней истории некоторых международно-правовых актов и отлаженное сотрудничество патентных ведомств всех стран, практически исключают такую возможность. Дополнительной страховкой здесь служит и антимонопольное законодательство.

Таким образом, сейчас мы являемся свидетелями именно партизанских войн – ведь, если бы были войны полномасштабные, с изысканной стратегией и изящной тактикой, разве могли бы остаться непродленными такие товарные знаки, как указанные ниже? И даже если бы они остались без регистрации, за них разве бы не развернулась бы здоровая конкурентная борьба?

Рис. Товарный знак (регистрационный номер: 167298)

Регистрационный номер: 167298; приоритет от 20 мая 1997 г.; владелец: НБА Пропертиз Инк[5]. (США)[6]; класс: 42 (реализация товаров, в том числе через специализированные магазины, магазины розничной торговли, с помощью почты посредством заказов по каталогам, рестораны, бары, услуги ночных клубов, включенные в 42 класс); в настоящее время срок действия истек.

Рис. Товарный знак (регистрационный номер: 162084)

Регистрационный номер: 162084; приоритет от 1 ноября 1996 г.; владелец: АОЗТ «Пари Элизе» (г. Москва); класс: 03 (духи, вода туалетная, одеколон); в настоящее время срок действия истек.