Гетманич Орлик - Иван Феодосеевич Корсак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
картины Украины того времени. И здесь, как правило, подают голос те, кто
неестественно громко взывает о защите на Украине «русского языка, русской
истории и прав русскоязычного населения».
В самом деле, русская культура, в широчайшем понимании, нуждается в
заботливом отношении, требует защиты добрый, трудолюбивый и
чрезвычайно талантливый русский народ. Прежде всего защиты от русского
каннибальского шовинизма, от определенной части политической элиты, а на
самом деле – от непротрезвившегося и вечно завистливого босяка и
подзаборника, который загадил огромные территории своей страны, однако
все же дрожащей с перепоя рукой жадно тянется к чужой; того голодранца,
который с упрямством, достойным лучшего применения, изо всех сил тщится
перессорить россиянина с эстонцем и латышом, литовцем и украинцем,
грузином и молдаванином (иногда, к сожалению, ему таки это удается). Слава
Богу, этот угоревший босяк не принадлежит к чтимой в мире России – России
от Герцена и Рылеева до России Сахарова. Он грубо и беспардонно плутует,
когда, похищенную у народа, цепляет на собственную грудь надпись
5
«россиянин». И это надо четко понимать и отделять, иначе тень незаслуженно
будет падать на весь народ.
Самый заклятый враг России не способен так чернить русский народ, как
это делает определенная часть верхушки, точнее шовинистическая часть
политической элиты. Ибо грязь ее, хотя и неправомерно, механически
переносится и искажает впечатление обо всем народе. Достаточно
процитировать классика русской литературы Дмитрия Мережковского
(«Христос и Антихрист»): «Проклятая страна, проклятый народ! Вонь, кровь и
грязь. Трудно решить, чего больше. Кажется, грязи. Хорошо сказал датский
король: «Ежели московские послы снова будут ко мне, построю для них свиной
хлев, ибо где они постоят, там полгода жить никто не может без смрада». По
определению одного француза: «Московит – человек Платона, животное без
перьев, у которого есть все, что свойственно природе человека, кроме чистоты
и разума». И эти смрадные дикари, крещеные медведи, которые становятся из
страшных жалкими, превращаясь в европейских обезьян, себя одних считают
людьми, а всех остальных скотами!»
Помыть свои кирзовые сапоги в Индийском океане или на крымском
побережье Украины – разве это прихоть простого россиянина? Вместе с тем
помним, что это не сегодняшняя выдумка русских клоунов-
лжегосударственников, «сыновей юриста», – именно о завоевании Индии
мечтал Петр І (попутно захватив Китай). И может, и помыл бы те грязные
сапоги, если бы не сгнил живьем от сифилиса… Можно себе лишь
представить!
Отец и сын Орлики, их собратья – первая большая волна украинской
политической эмиграции. Именно о первопричинах ее возникновения ее идет
речь в последующих строках. Иногда это можно сделать лишь фрагментарно,
так как весьма много еще «белых пятен» в истории того времени и судьбах
этих мужественных людей. Борясь за волю Украины, они вместе с тем
боролись за свободу других народов, в частности и русского, воистину «За
вашу и нашу свободу!»
Прошли столетия, немало убежало воды в Днепре и Висле, Рейне и
Сене. Сегодня непросто воссоздать, легко или тяжело шел разговор Григория
Орлика с канцлером Франции кардиналом Флере, когда сын гетмана
добивался поддержки Версалем борьбы за украинскую волю. Но уцелевшие
свидетельства, документы и описания надо как можно тщательнее сохранить и
популяризировать.
За вашу и нашу свободу!
***
6
Неравный поединок
В палате Посольства России в Саксонии заканчивался обед. Яства, а
особенно напитки, от которых мягкими розовыми пятнами взялось
обыкновенно бледное лицо князя Долгорукова, казалось, ничуть не уменьшили
и не ублаготворили его сегодняшнего раздражения. Князь изредка бросал
недовольный взгляд на Димитриева, своего подчиненного в посольстве,
бросал этот взгляд, как бросают раздраженно ненужную вещь, и лишь изредка
переводил глаза на графа Щекина, здешнего школяра, будто проверяя себя,
достаточно ли пренебрежительно отверг он эту вещь – ненужную и надоевшую.
– Будьте добры доложить: за что вас как начальника разведки государь-
император хлебом кормит? Почему я ничего не знаю о приеме Карлом ХІІ
молодого Орлика? Какого это рожна малолетки заинтересовали короля?
Ваша светлость, – обиженно моргнул Димитриев, хотя в глазах его
промелькнула и тихонько затаилась злость. – Мне доложили, что это не короля
интересовали юные прохиндеи, а сын Филиппа Орлика приходил к Карлу за
отцовскими деньгами. Должок-с забирать. Это кроме тех огромных денег,
которые Карл задолжал еще племяннику Мазепы Войнаровскому.
– Ну-ну-у-у, – изумленно протянул князь. – И что же, неприятельский
король не надавал юнцу подзатыльников и не выставил за порог? Сиречь,
медведь в лесу дуба дал, ведь швед не любит расставаться с деньгами,
особенно когда их хоть шаром покати…
– Шестьдесят тысяч талеров, взятых в долг у Войска Запорожского, Карл
не отдал до сих пор…
– Да знаю, но о чем он стал говорить с молодым Орликом?
– И не только стал. Карл был очарован безупречной латынью юнца и его
манерами. Докладывают, что неприятельский король весьма благосклонно
отнесся к нему, частями возвращает долг, а самого Григория берет на
государственную службу.
– М-м-м, за эти деньги Орлики изрядно напакостят государю да и всем
нам… А вы еще и дружите с этим негодяем, – резко повернул голову в сторону
графа Щекина.
– Ваша светлость, побойтесь Бога, – вздрогнул Щекин. – Да я виделся с
ним случайно, может, раза два, на приеме у курфюрста…
– Не говорите, не говорите, молодой человек. Потомок старинного
русского дворянского рода вместо помощи государю-императору водится с его
заклятым врагом.
– Какая еще от меня помощь… Я школяр, я буду служить государю и
Отчизне, когда выучусь.
– Не могу согласиться, граф. Один своевременный донос может стоить
многих тысяч червонцев и не одной сотни солдат. Вы же не простолюдин и
общаетесь не с простонародьем. А вам, господин Димитриев, от лица государя
приказываю пристально следить за обоими Орликами. Кстати, когда и как
неприятельский король будет отдавать деньги запорожских казаков?
7
– Мои ищейки извещают, что состоится это в конце ноября в Гамбурге, в
городском банке.
– Государь – человек большой души. Его императорская милость в свое
время подарила семье Орликов амнистию, но изменник и христопродавец
отклонил протянутую руку с хлебом. По этой причине император повелел
генерал-прокурору изловить гетмана-предателя и доставить его в Россию, в
ведение Тайного приказа.
– А если … при этом … случайно? – провел пальцами по шее Димитриев,
как будто бы брился.
– Живым бы хотелось… Правда, смерть – не самая страшная кара для
клятвопреступника русского престола. И вы, граф Щекин, хорошенько
пошевелите мозгами, как и чем можете нам здесь помочь.
Граф, криво усмехнувшись, лишь устало махнул рукой.
– Ваша светлость,
