Судьба драконов - Морган Райс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Члены Серебра медленно и неохотно сложили свое оружие, когда Кендрик повернулся к Дарлоку. Он вышел вперед и подошел к двери вместе с Дарлоком в окружении королевской стражи. Кендрик шел в центре – гордо, прямо. Дарлок не попытался заковать его в цепи – возможно, из уважения, может быть, от страха, а может быть, Дарлок знал, что тот был невиновен. Кендрик позволит отвести себя в новую тюрьму. Но он не сдастся так легко. Он сумеет очистить свое имя, выбраться из темницы и уничтожить убийцу своего отца. Даже если им окажется его собственный брат.
Глава третья
Гвендолин и Годфри находились в недрах замка, глядя на трясущегося и скручивающего руки Штеффена. Это был странный тип – не только из-за своего уродства, скрученной спины и горба, но также потому, что, казалось, его переполняла нервная энергетика. Его глаза то и дело бегали, он заламывал руки, словно его мучило чувство вины. Он раскачивался на том месте, где стоял, переминаясь с ноги на ногу, мямля что-то себе под нос глубоким голосом. Гвен подумала, что все эти годы пребывания в недрах замках, все эти годы изоляции превратили его в странное создание.
Гвен с нетерпением ждала, когда он, наконец, заговорит и расскажет, что случилось с ее отцом. Но когда секунды превращались в минуты, со лба Штеффена стекал пот, а сам он начал раскачиваться еще сильнее, ничего не происходило. По-прежнему в воздухе висела мертвая тишина, которую нарушало только его бормотание.
Гвен и сама начала потеть здесь – из-за близко ревущего огня в котлах в этот летний день. Она хотела покончить с этим и покинуть это место, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Девушка тщательно рассматривала Штеффена, пытаясь разгадать выражение его лица и понять, о чем он думает. Он пообещал им что-то рассказать, но сейчас хранил молчание. Казалось, что горбун передумал. Было ясно, что он напуган – ему было что скрывать.
Наконец, Штеффен прокашлялся.
«Должен признать, что в ту ночь что-то упало в желоб», – начал он, глядя куда-то в пол, избегая встречаться с ними глазами. – «Но я не уверен в том, что это было. Предмет был металлический. Той ночью мы опорожнили горшок, и я услышал, как что-то упало в реку. Что-то другое. Поэтому», – сказал Штеффен, несколько раз прокашлявшись и всплеснув руками, – «как видите, что бы это ни было, его смыло приливом».
«Ты уверен?» – спросил Годфри.
Штеффен решительно кивнул.
Гвен и Годфри обменялись взглядами.
«Но ты, по крайней мере, взглянул на него?» – продолжал настаивать Годфри.
Штеффен покачал головой.
«Но ты упомянул о клинке. Откуда ты знаешь, что это был клинок, если ты не видел его?» – спросила Гвен. Она была уверена в том, что горбун лжет, но только не знала, почему.
Штеффен прокашлялся.
«Я сказал так, потому что предположил, что это был клинок», – ответил он. – «Предмет был небольшим и металлическим. Что еще это могло быть?»
«Но ты проверил дно горшка?» – спросил Годфри. – «После того, как вы опорожнили его. Может быть, он все еще в горшке, на самом дне».
Штеффен покачал головой.
«Я проверил дно», – сказал он. – «Я всегда так делаю. Там ничего не было. Горшок был пуст. Что бы это ни было, его смыло водой. Я видел, как оно уплывает».
«Если он был металлический, то как же он уплыл?» – спросила Гвен.
Штеффен прокашлялся, после чего пожал плечами.
«Река непостижима», – ответил он. – «Ее приливы сильны».
Гвен и Годфри обменялись скептическими взглядами. По выражению лица брата Гвен видела, что он тоже не верит горбуну.
Гвен начала терять терпение. Теперь она тоже была сбита с толку. Еще несколько минут назад Штеффен собирался рассказать им все, как он пообещал. Но, казалось, что он внезапно передумал.
Гвен подошла ближе и сердито посмотрела на него, чувствуя, что этому человеку есть что скрывать. Девушка изобразила свое самое суровое выражение лица, ощущая, как через нее прошла сила ее отца. Она была решительно настроена узнать то, что было известно ему, особенно если это может помочь найти убийцу отца.
«Ты лжешь», – произнесла Гвен холодным стальным голосом, сила которого удивила даже ее. – «Знаешь ли ты, какому наказанию подвергается тот, кто лжет члену королевской семьи?»
Штеффен начал заламывать руки и чуть не подскочил на месте. Он бросил на нее короткий взгляд, после чего тут же ответ глаза.
«Прошу прощения», – сказал он. – «Мне жаль. Пожалуйста, мне больше нечего добавить».
«Прежде ты спросил нас, избавим ли мы тебя от темницы, если ты расскажешь нам то, что знаешь», – напомнила Гвен. – «Но ты ничего нам не сказал. Почему ты задал этот вопрос, если тебе нечего нам рассказать?»
Штеффен облизнул губы, вперив взгляд в пол.
«Я… я… эм», – начал он, после чего сразу же остановился. Он прочистил горло. – «Я волновался… что навлеку на себя неприятности из-за того, что не доложил о предмете, который попал в желоб. Только и всего. Прошу прощения. Я не знаю, что это было. Оно исчезло».
Гвен прищурилась, пристально глядя на слугу, пытаясь разгадать этого странного человека.
«А что именно случилось с твоим хозяином?» – спросила она, не давая ему сорваться с крючка. – «Нам сказали, что он исчез и что ты имеешь какое-то отношение к этому».
Штеффен начал качать головой – снова и снова.
«Он ушел», – ответил он. – «Это все, что я знаю. Мне жаль. Я не знаю ничего, что может вам помочь».
Вдруг из другого конца комнаты раздался громкий свист. Обернувшись, они увидели, как желоб наполнился отходами, после чего те попали в огромный ночной горшок. Развернувшись, Штеффен побежал через комнату, торопясь к горшку. Горбун встал рядом с ним, наблюдая за тем, как он наполняется отходами из верхних покоев.
Гвен повернулась и посмотрела на Годфри. Он был сбит с толку не меньше своей сестры.
«Что бы он ни скрывал», – сказала она. – «Он нам этого не расскажет».
«Мы можем бросить его в темницу», – сказал Годфри. – «Это может заставить его говорить».
Гвен покачала головой.
«Я так не думаю. С ним это не сработает. Очевидно, что он очень боится. Я думаю, это как-то связано с его хозяином. Его явно что-то мучает, но не думаю, что это имеет отношение к смерти нашего отца. Я думаю, он знает нечто, что могло бы нам помочь, но чувствую, что арест только заставит его замкнуться еще больше».
«И что нам делать?» – спросил Годфри.
Гвен задумалась. Она вспомнила свою подругу, которую однажды поймали на лжи. Девушка вспомнила, что ее родители давили на нее каждый день, чтобы она рассказала им правду, но она этого не сделала. И только несколько недель спустя, когда все, наконец, оставили ее в покое, она сама добровольно рассказала обо всем. Гвен чувствовала, что от Штеффена исходит та же энергетика, понимая, что если они загонят его в угол, он им точно ничего не сообщит, что ему нужно время, чтобы самому во всем признаться.
«Давай дадим ему время», – сказала она. – «Давай еще где-нибудь поищем. Давай посмотрим, что мы сможем выяснить и вернемся к нему, когда у нас будет больше фактов. Я думаю, что он заговорит. Он просто не готов».
Обернувшись, Гвен стала наблюдать за Штеффеном, за тем, как отходы наполняли котел. Девушка была уверена, что горбун приведет их к убийце ее отца. Она просто не знала, каким образом. Гвендолин спрашивала себя, какие секреты скрывались в глубинах его сознания.
«Какой странный человек», – подумала Гвен. – «На самом деле очень странный».
Глава четвертая
Тор пытался дышать, когда льющаяся на него вода наполняла его глаза, нос, рот. После того, как Тор поскользнулся в лодке, ему, наконец, удалось схватиться за деревянные перила. Он цеплялся за них изо всех сил, когда безжалостная вода пыталась ослабить его хватку. Каждый мускул его тела содрогался, он не знал, сколько еще он сможет продержаться.
Все его товарищи вокруг него делали то же самое, изо всех сил цепляясь за все, что попадалось им под руки, когда вода пыталась сбросить их с лодки. Тем не менее, им все же удавалось держаться.
Звук был оглушительный, кроме того, было сложно увидеть что-нибудь ближе нескольких футов перед собой. Несмотря на летний день, дождь был холодным. От ледяной воды бросало в дрожь. Кольк стоял, нахмурившись, поставив руки на бедра, словно он был непроницаем для стены дождя. Он то и дело кричал на все, что его окружало.
«ВЕРНИТЕСЬ НА СВОИ МЕСТА!» – кричал он. – «К ВЕСЛАМ!»
Кольк и сам сел и начал грести. Через несколько минут парни, скользя, поползли по палубе, возвращаясь к своим скамейкам. Сердце Тора бешено колотилось, когда он оторвался от перил, пытаясь пересечь палубу. Крон все это время находился у него за пазухой, когда Тор, поскользнувшись, упал, ударившись о палубу. Он прополз весь остаток пути и вскоре оказался на своем месте.
«ПРИВЯЖИТЕ СЕБЯ!» – крикнул Кольк.
Бросив взгляд вниз, Тор увидел под своей скамейкой узловатые веревки. Он, наконец, понял, для чего они предназначались. Нагнувшись, Тор обвязал одной веревкой свою талию, пристегивая себя к скамейке и веслу.
