Смирение - В. Тарханова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все не бери, – сказала Мурка, – а то истерика будет.
– У курицы?! – внутренне засмеялась я.
– У курицы, – серьёзно ответила кошка. – Курица-наседка – хорошая мать. А если перестаёт быть наседкой, то начинает стремиться к власти, и ей ни до яичек. Она заклюёт всех кур.
– Как интересно, – сказала я, и положила половину яиц, в итоге у меня осталось три яйца.
– Ну пойдём, Мурка, я тебя покормлю вчерашним супом, а потом постряпаю хлеб. «Ты будешь есть?» – спросила я.
– Да. Знаешь, в соседней деревне собака отказалась кормить своих щенят, так я почти всех их перетаскала к себе. Завтра последнего заберу и всё.
– Воровать нельзя, – сказала я.
Мурка грустно отвернулась от меня:
– Они бы все умерли.
– Да-а-а… – задумчиво сказала я, – Я тебе буду помогать. Сколько их у тебя?
– Честно, я считать не умею – призналась кошка, и начала тереться об мои ноги. Благодарю тебя.
Глава 6
Я испекла пирог с картошкой и хлеб. Сторож всё также сидел у стола, не ел и ни пил.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Степан.
– А по батюшке?
– Не скажу. Зови меня просто дядей Степой. И всё тут.
– Ну, хорошо. Вы покушайте, дядя Степа, я вас угощаю.
– Ладно. А водочка или самогон есть?
– Нет. Я же вчера только приехала.
– Ой, я и забыл… – принялся за еду дядя Степа. – А звать то тебя как?
– Монахиня Серафима.
– А… Серафима Саровского я почитаю. Ты его имя носишь?
– Да, да.
– Я сейчас пойду на пасеку, так ты мне, матушка, дай хлебца, – попросил он, вставая из-за стала.
– Хорошо, сейчас – ответила я. Нашла возле печки чистую бумагу, завернула хлеб, хотела было ещё положить картошки, но он запротестовал:
– Картошки не надо, у меня есть, вам нужнее. У входа он остановился и вполоборота ко мне сказал:
– Ты никого без меня не пускай. Я иногда буду приходить. Ты поняла? Никого. Ну, я пошёл… Иди, закрой дверь.
Глава 7
Возвратившись в избу, я помолилась, потом поела. Меня клонило ко сну. Я встала и снова помолилась. Вдруг, у окна увидела Мурку и бросилась впускать свою подругу, но запнулась о полено, и чуть было не растянулась на полу, но вовремя ухватилась за угол стола и удержала равновесие.
Когда я открыла окно, Мурка бросилась ко мне на руки.
– Будь осторожней, пожалуйста, – сказала она.
Накормив и напоив кошку, я спросила:
– А почему дядя Степа испугался, когда я его провела запасным входом?
– А он через какой вышел?
– Через парадный. Кошка села рядом на лавку:
– Ну, значит, запасной вход ему напоминает какое-то страшное событие его жизни. Ты сама будь осторожней, пожалуйста.
– А где отец твоих котят? – неожиданно спросила я.
А ну его. Где-то носится…
Я посмотрела на часы, до вечерней службы оставалось два с половиной часа.
– Как ты думаешь, где лучше мне поспать?
– На печке, – ответила Мурка.
– Пошли на осмотр…
– Чего и кого ты боишься?
– Разговора с мышами. И чего-то непонятного…
– Ясно. Как тебя звать?
– Сима. Так тебе легче будет запомнить и звать.
– Хорошо, – сказала Мурка и подошла к печке. Прыжок – и она на лежанке.
– Тут никого… тряпье, правда, надо поменять и всё. Мыши кошачий дух учуют и не полезут. Ну, я пойду, выпусти меня. Только ты не бегай так. Осторожно.
– Хорошо – тихо сказала я и выпустила кошку через запасной вход.
Спать на печку я не пошла. Затушила огонь, проверила заслонку. Плотно закрыла входные двери и упала на кровать у входной двери, проспав два часа тревожным сном.
Проснулась внезапно, открыв глаза, тут же села. Мне показалось, что кто-то стоит рядом. Разглядела только крест. Видение исчезло, и я стала собираться в Храм. Выбежала из дома, повернулась, чтобы проверить хорошо ли закрыта дверь и тут же увидела кошку.
– Сима, опять бежишь?
– Мурка, я на печку не полезла, упала на кровать у входа.
– Понятно. И что же дальше? Ты увидела что-то непонятное?
– Да – присела я возле кошки.
– Что?
– Крест. Священнический. На цепочке, а самого смутно.
– Так что же непонятное?! – удивлено спросила кошка.
– Ой, Мурка, я побежала.
– Ой, Сима, осторожно!
Глава 8
Оставив свою сумку с книгами у алтаря, я тихо подошла к противоположной двери. Потянула на себя, дверь скрипнула, но не поддалась. Тогда я тихонько привалилась к ней. В открывшуюся щель я увидела лестницу. Открыла пошире, увидела две лестницы, одна вверх, как я поняла на колокольню. Другая куда-то вниз. «Как на Небо, и в преисподнюю» – подумалось мне, и я закрыла дверь.
Утро застало в молитве и на коленях.
Вдруг мимо меня прошёл священник, бросив что-то около меня.
Я осторожно подняла. Священник исчез в солнечных лучах. Я взглянула в небольшую тетрадку и поняла, что это старый помянник. Я стала читать его, еле разбирая мелкие рукописные церковно-славянские буквы.
Но кто, же этот батюшка, который доверил мне свой помянник?
Я вышла из храма, замыкая двери, и услышала, как в ворота кто-то ломится. Я спряталась так, чтобы меня не увидели из щели ворот.
Кричала и стучала женщина.
– Степан, отдай нам кошку-воровку. Она у моей собаки щенят украла.
Я вдруг увидела Мурку. Она вся напряглась. Меня она не видела. Я стала молиться.
Вдруг что-то случилось. По всей видимости, их было трое. Две женщины и мужчина.
– Степан, отдай кошку. По-хорошему говорю, открой ворота.
– И зачем ты из-за всяких пустяков отрываешь людей от дел? – спросил мужчина. – Твоя собака не кормила своих щенков, так что молодец кошка. Она герой, а ты… ты и твоя собака – дураки. Так бы и дал той кошке медаль: «мать-героиня». Я пошёл.
– И мне здесь делать нечего, – сказала женщина, – у меня хозяйство.
– Я на вас жаловаться буду! – зло прокричала хозяйка собаки, которая отказалась от материнского долга.
– Жалуйся на свою собаку, которая отказалась от своих щенков. Кошка молодчина.
И осталась злая женщина одна.
– Угомонись… – вдруг сказал кто-то с крыльца Храма.
Я обернулась и увидела того самого священника, которого видела в Храме.
Похоже, что и женщина увидела его сквозь щели в воротах. Её лицо исказил ужас, она с криком побежала прочь, не видя перед собой ничего и даже идущего сторожа Степана.
– Что с тобой? – спросил он, ухватив её за плечи.
– А-а! Я убила его, а он там стоит живой, – завопила она, полуобернувшись, показывая рукой на Храм. Вскрикнув, она побежала снова, подгоняемая ужасом. Степан побежал за ней. Нагнав женщину, он вовремя подхватил её, ещё немного, она бы упала. Вдруг они обнялись и неспешно пошли в сторону деревни.
«Не иначе как муж и жена», – подумалось мне.
Оглянувшись на крыльцо храма и уже никого не видя, я пошла к Мурке.
– Ну показывай своё сокровище, мать-героиня.
– Идём… А ты рядом была, что ли?!
– Да.
– Тут за грудой поленьев. Наклонись, Сима. Я наклонилась и увидела четырех светлых котят и восемь тёмных щенков.
Мурка прыгнула к ним и всех стала облизывать – и котят, и щенков:
– Чужих детей не бывает.
Я встала
