Металлический привкус - Джон Апдайк

«Врет, — подумал Ричард, — иначе зачем говорить про покер?» Мужчина в машине, вернее, парень, был помятым и бледным — скорее всего после активных сексуальных упражнений. Стараясь придать весомости каждому слову, Ричард сказал ему:

— Тут есть женщина, которая не может двигаться. Мы были бы очень признательны, если бы вы отвезли к телефону мою жену.

— Кому звонить? — спросила Джоан.

Ричард колебался между домом, где была вечеринка, няней, сидевшей с их детьми, и мужем Элеонор, жившим в мотеле на Сто двадцать восьмом шоссе.

— В полицию, — ответил за него парень.

Джоан села в машину незнакомца, ржавый красный «мерседес». Машина исчезла в затихавшей метели. Метель оказалась совсем короткой, скорее иллюзией, из-за которой случилась вся эта неприятность. О ней даже вряд ли напишут в завтрашней газете.

У Ричарда было ощущение, будто к чувствительным точкам под его коленями, куда бьет своим молоточком в поиске рефлекса невропатолог, приложены ледышки. Он снова сел за руль и выключил фары, потом зажигание. Рядом алела сигарета Элеонор. Даже сильное опьянение не могло перебить металлический привкус на зубах, это категорическое «нет!». Сквозь многослойную пелену пробивалось и тыкалось в него что-то твердое. Однажды он плавал в полосе прибоя, и его затянуло под большую волну. Он стал пленником многотонной массы, которая затолкала его вглубь плотной зеленой горечи, сделала невесомым; как он ни бился, это ничего не давало. Внутри волны он был ничем. В ней не было ненависти, ей просто было все равно.

Он стал извиняться перед невидимой в темноте женщиной.

— Я вас умоляю! — отмахнулась она. — Уверена, что у меня ничего не сломано. В крайнем случае поковыляю несколько дней на костылях. — Она со смешком добавила: — Ничего не поделаешь, не мой год!

— Вам не больно?

— Совершенно не больно.

— Наверное, это шок. Как бы вы не замерзли. Я включу отопление. — Ричард трезвел, на него наваливалась невыносимая скука. Никогда, никогда больше ни капли — ни в честь новой машины, ни за собственную зубную эмаль, ни за взлет ее стройных ног! Он запустил для тепла двигатель. Снова негромко заиграло радио. Тот же самый Гендель.

Он не ожидал от Элеонор такой прыти. Стремительно повернувшись на сиденье, она обняла его. Щеки у нее были мокрые, помада имела химический привкус. Он уже искал ее талию, маленькую грудь, возился с одеждой. Они еще сжимали друг друга в объятиях, когда в них ударила синим светом «мигалка» на крыше полицейской машины.