Мой очаровательный снежный барс - Анастасия Максименко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуйста, дочь, – снова сменила тактику Лизавета Котикова, на этот раз на умоляющую, ага. – Давай, ты поедешь хотя бы в другой раз.
Грустно вздохнув, выдохнула в чашку, пряча свое легкое разочарование этой маленькой семейной ссорой.
Нет. Так дело не пойдет, Лара. Котиковы не прячутся и не сдаются!
Отрицательно покачав головой, чем еще больше расстроила матушку, осталась непреклонной.
Предчувствие предчувствием, но я сама-то чувствовала, что к горе мне надо ехать как раз таки сейчас.
Вот прямо в ближайшее время.
Иначе могла потерять нечто такое, о чем буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
А этого уж точно не хотелось.
Но вот в чем вопрос. А если бы я знала, что на самом деле меня ждет, оставалась ли я такой же непреклонной?
Поехала бы?
* * *
Проснулась от слепящего солнечного света и, со вкусом потянувшись, первым делом покосилась на маленький настенный календарик, счастливо вздыхая.
Уже скоро я буду в Ранийске! Небольшой, вечно утопающий в снегах городок.
Прекрасный и уютный.
И снега его совсем не портили, а наоборот ― приукрашали. Там было ну очень хорошо и как-то волшебно, что ли.
В Ранийске создавалось впечатление, словно с головой окунулся в сказку. На секундочку прикоснулся к чему-то необычному. Яркому и прекрасному.
Вот странность-то. У нас солнечное жаркое лето, а в Ранийске постоянная зима.
Почему так происходило? Это одновременно и просто, и сложно объяснить.
Так получалось как раз из-за близко расположенных к городку снежных гор. И да, да, моей мечты ― огромно-чарующей и опасной Альтарины.
Эта гора была самая большая и величавая в нашей стране. Хотя я слышала, что в где-то в Артине ― стране в северной части нашего мира, ― имелась гора и побольше Альтарины.
Заманчиво, правда?
Ну, а пока у меня была четкая цель: покорить именно эту гору, о других я и вовсе не думала.
Вот по-о-осле моего, скажем так, личного достижения можно будет и подумать.
А пока, хватить мечтать!
Перевернувшись на живот, выгнулась в позе кошки и, услышав хруст позвонков, тихо рассмеялась, глубоко в душе радуясь, что дома одна.
Иногда чувствую себя маленьким, несмышленым ребенком. Даром, что взрослая девушка двадцати трех лет от роду.
Но иногда же можно побыть и ребенком, правда?
Особенно когда никто не видит.
И никто не сморщит нос, грозя отшлепать по попе за мое вопиющее нахальство и пренебрежение к правилам нашего с мамой семейного гнезда.
И не надо так удивляться!
Матушка могла и в мои нынешние года спокойно шлепнуть по мягкому месту. И плевать ей на мой возраст. Да хоть сто лет! Если, по ее мнению, ее непутевая дочь сделала что-то не так.
Повернувшись на спину, уставилась в потолок, сморщила нос и погрозила пальцем, стараясь с точностью передать голос матушки, гнусаво перекривив:
– В доме пальцами, суставами, и так далее и тому подобное, не хрустеть! На столе не сидеть! Туда не ходить и там не дышать!
Ну, про «не дышать» ― это я, конечно, преувеличила, но про педантичность мамочки ― нет. Несоответствие ее ожиданиям или нормам чего-либо вызывало у нее праведный гнев.
А в гневе госпожа Котикова-старшая была страшна.
Мне ли это не знать?
Расхохотавшись в подушку, покачала головой. Ну, точно ребенок. Эх, Ларка! Это хорошо еще, что дорогая матушка не взялась за твою личную жизни. Угу. Замужество. И не стала подсовывать потенциальных женишков.
Хотя, если знать матушку.
Ужас, ужас. Ну, нет. Замужество ― это не про меня. По крайне мере, пока не встретится тот, с кем захочется разделить горести этого самого замужества.
Вот сказал же кто-то шибко умный: «Хорошее дело браком не назовешь!»
Не то чтобы я тоже так считала, но вот что-то есть в вышеупомянутом высказывании.
Сморщив нос, задумчиво почесала макушку, буркнув:
– Этого еще не хватало. Тогда точно придется бежать в другую страну и очень долго скрываться, молясь, чтобы маман не нашла. А она может.
Хорошее настроение как ветром сдуло.
Вздохнув, поднялась с постели, любовно подтолкнув не до конца закрытый походный чемодан под кровать.
Наскоро умылась, помяла пальцами свои медные до лопаток и слегка вьющиеся на концах волосы с легким оттенком рыжинки, закрутила их в высокую шишку, довольная собой, потопала завтракать.
Завтрак ― это святое! Завтрак пропускать никак нельзя!
Негласное правило всех тех, кто ведет здоровый образ жизни и, хотя сама тот самый здоровый образ жизни особо и не вела, но придерживалась.
Так что с правилом «Обязательного утреннего завтрака» была солидарна.
На стеклянной плите нашлась моя любимая, но, к сожалению, уже порядком остывшая овсянка, заботливо приготовленная Лизаветой Михайловной и заставившая меня умильно улыбнуться. То, что она, каша, была холодной ― это, конечно, печально. Но не критично.
Мысленно махнув рукой и напевая под нос веселую песенку, разогрела свой завтрак и, плотно покушав, жизнерадостно широко улыбнулась.
Особенно широкой моя улыбка стала, когда зачеркнула жирным крестиком еще один день на календаре и умиротворенно погладила пальчиком обведенную в кружочек дату моего отбытия.
Поездка была запланирована на ближайшие выходные, до которых осталось всего несколько рабочих дней.
За это время мне надо было привести в порядок рабочую документацию и совершить передачу всех полномочий на время моего длиннющего, аж в целых два месяца, отпуска.
Ух!
Вы хотите спросить: «Почему так много дней отпуска?»
Заслужила!
Я целых два года, как устроилась в одну из самых крупных компаний нашего города, работала без отпуска и почти без выходных.
И ладно, что та самая крупная компания была нашим семейным делом. Директором которой и являлась моя матушка. А я сама, еще со времен последнего курса университета, занимала должность ее личного помощника.
Мельком взглянув на часы, подсчитала, что до начала рабочего дня оставалось чуть больше часа и, достав планшет, сверилась со своим графиком, радостно улыбнулась. До моего отъезда все оставшиеся рабочие дни будут проходить во вторую смену с двенадцати часов дня.
Прекрасно!
Нет, вы не подумайте. Лентяйкой я отродясь не была. Но и жаворонком, к сожалению, тоже, всегда, сколько себя знала, любила поспать.
Увы, у каждого из нас есть недостатки. А у кого их нет?
По секрету… Только тс-с! Мой самой большой недостаток как раз таки и заключался в моей великой нелюбви к первым рабочим сменам, которые начинались… о, ужас! С восьми часов утра. А приезжать в офис всегда
