Белый волчонок - Маркус Кас

сыном и грозилась кого-то убить. Её голос смягчается: — Извини. Я слишком долго ждала его возвращения. И сразу чуть не потеряла.

— Я понимаю тебя, дорогая, — мужчина тоже меняет тон на более тёплый. — Мы знали, что ритуал посвящения может быть опасен. Я тоже беспокоился. И пусть случившееся во время ритуала действительно необычно, но наш сын выжил — это главное сейчас.

Ясно, мать склонна к гиперопеке. Отец вроде адекватный. Надеюсь, в маменькиного сыночка играть не придётся, такое у меня точно не получится. Надо разобраться, как себя вести. Каким бы ни был новый мир, сомневаюсь что тут нормально относятся к захватчикам тел.

Я решаю и дальше притворяться, что не пришёл в себя. Надо обдумать стратегию поведения. Но меня тут же предаёт новое тело — онемевшие конечности начинает отпускать. Я непроизвольно дёргаюсь и открываю глаза.

Просторная светлая комната, вроде жилая, на больничную палату не похоже. Передо мной стоят двое. Не старики, лет по сорок, может чуть больше. Сколько же лет мне?

Женщина в строгом платье, современном. Такое вполне может быть и в моём мире. Немного полновата, но все ещё благородно красива.

Мужчина, в белой рубашке и тёмных брюках, идеально выглаженных. Прямая спина, поднятая голова, взгляд, осанка — всё выдает в нём военного.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, опередив шагнувшую ко мне мать.

— Я… — в голове проносятся мириады идей и ни одной достойной. — Где я? Кто вы? Я… я ничего не помню.

Чёрт, вариант вырывается не из лучших. Я изображаю страдальческие муки на лице. Язык заплетается, в горле выжженная пустыня, тут и притворяться сильно не надо. Ох, если потеря памяти не прокатит…

— О, боги, — женщина прикрывает рот рукой. — Всё хуже, чем мы думали.

— Спокойно, — хмурится мужчина. — Целитель предупреждал, что такое возможно. Маловероятно, но возможно. Не волнуйся, — он обращается ко мне. — Ты в безопасности, дома. Мы твои родители и поможем со всем разобраться. А пока отдыхай, набирайся сил.

Что-то меня цепляет в его властном голосе и пронзительном взгляде. Я ему сразу верю. Надо будет осторожнее с этим мужиком. Такой поможет, догонит и ещё раз поможет. Я закрываю глаза, делая вид, что засыпаю.

— Пойдем, пусть поспит, он очнулся, значит всё будет хорошо, — тихо говорит отец.

Шаги, звук открывающейся и закрывающейся двери. Я лежу еще минут пятнадцать с закрытыми глазами, на всякий случай. Иногда я слишком паранойю, но хоть сейчас это к месту.

Всё тихо, и я решаюсь — приоткрываю один глаз. Никого, можно изучить обстановку. Беглый осмотр ничего не даёт. Белые стены, высокие потолки, мебель — не старинная, но явно недешёвая. Похоже на дорогую гостиничную спальню, не особо обжитую.

Странно, если я дома, то есть, у себя — где хоть какой-то намёк на мою персону? Или тут так принято? Или это не моя комната? Вопросики… Поднимаюсь и подхожу к окну.

Этаж третий, большой парк, за ним набережная. Судя по зелёным деревьям и траве сейчас на поверхности лето. На той стороне неширокого канала пятиэтажки. Один в один исторически сохранённая Петроградка. Похоже на древний Санкт-Петербург, каким он был лет за двести до агломераций. Если бы не одно но…

В мареве позади домов виднеются колонны огромного храма. На его фоне дома кажутся игрушечными. Плоская крыша без крестов и куполов, но предназначение строения сомнений не вызывает. Это что за…?

Я утыкаюсь носом в стекло и пытаюсь рассмотреть горизонт — справа, вдалеке, виднеется ещё один храм. Кто у нас там был? Викинги, нет… О, римляне. Или греки. Похоже на них, хотя и мощновато конечно. Тут прямо гигантомания натуральная.

И вместо высоток, уходящих ввысь на сотни метров, безоблачное небо, куда не посмотри. Так, историю своего мира я знаю очень поверхностно. В голове полная мешанина из обрывочных данных. И то, предполагаю, не самых правдивых.

Несмотря на вылезшую не пойми откуда тягу к старине и мифам о религиях, я не особо следил за этими трендами. Так, почитывал долгими ночными сменами, пока ожидал результаты в Лаборатории. Усмехался над тем, как предки верили в богов. Теперь уже не смешно.

Так, надо срочно изучить сеттинг и составить толковый словарь. Как тут гуглить? Чёрт, это тоже надо изучить. Ладно, разговариваем осторожно, ругаемся про себя, в случае чего делаем вид, что болезный. Вроде цивилизованное общество, не должны ущербных мочить. Да и «родня» нормально отреагировала на мою амнезию.

Закрытая дверь манит. Но вдруг они прямо за ней? Через окно не выбраться — слишком высоко. Надо переждать и хорошенько всё обдумать.

Голова начинает кружится, ноги подкашиваются. Спина вдруг начинает ныть болью заживающей раны.

Про какой бы ритуал они не говорили, для этого тела он прошёл тяжелее, чем мне показалось сначала. Я ложусь обратно на кровать, закрываю глаза, делаю глубокие вдохи и выдохи. И отрубаюсь.

* * *

Снова прихожу в себя ещё засветло. Осторожно поднимаюсь, прислушиваясь к ощущениям. Вроде всё в порядке — ничего не болит и не кружится. И вот как оценивать своё состояние, когда твоё тело — не твоё?

Ну хоть молодое, крепкое и не тощее. Бывший хозяин явно им занимался больше, чем я своим в прошлой жизни. Даже если и мордой не вышел, то по крайней мере тело не подкачало. Стать дрищом я, по идее, и не мог. Мне же обещали силу.

Всю кожу, что я могу видеть, покрывает ровный загар. Парень, похоже, отдыхал где-то в южных странах. Родители хоть и были не бледными, но не такими смуглыми. Ощупываю лицо и голову — мне в глаза падают пряди волос. Абсолютно белые.

Я что, хтонь меня забери, альбинос? Вдруг резко хочется увидеть своё лицо. В комнате ещё одна дверь, в самом углу, за кроватью. Забываю про паранойю и рывком распахиваю её. Нашариваю выключатель, зажигается свет. Как и предполагал — ванная. Душ, унитаз, раковина. О, зеркало!

Я мчусь к нему со смесью предвкушения и страха. Вздрагиваю и отшатываюсь, увидев чужое лицо. И облегчённо выдыхаю.

Рожа не страшная и однозначно молодая. Точно не урод — крупноватый нос, но широкие скулы это компенсируют. Волосы у меня и правда абсолютно белые, без какого-либо оттенка. Еле заметный шрам на щеке. И ярко-голубые глаза, как у отца. Что-то они мне напоминают…

Так, что мы имеем на входе. Телу лет восемнадцать, не задохлик, не урод. Судя по всему семья не бедствует. Мир древний, но вполне цивилизованный. Странные храмы, но с этим разберёмся. Боги, во множественном