Каспий, климат и кочевники - Лев Гумилев

На карте Эратосфена, составленной во II в. до н.э., четко показаны контуры Каспия [34]. Северный берег его расположен южнее1 параллели. Такие контуры Каспийского моря соответствуют береговой трассе (ныне находящейся под водой) на абсолютной отметке минус 36 м (имеется в виду отметка тылового шва террасы, выше которого поднимается уступ более высокой террасы). Действительно, Узбой в это время впадал в Каспийское море, так как его продолжение – русло Актам – ныне прослеживается по дну моря на абсолютной отметке минус 32 м. Если бы это русло было более древним, то оно не могло бы так хорошо сохраниться, а было бы занесено золовыми и морскими отложениями. В более позднее время Каспийское море столь низко не опускалось (см. ниже) и условий для эрозии и меандрирования не было.

Итак, мы можем констатировать, что при относительном многоводье Аму-Дарьи уровень Каспийского моря в IV-II веках до н.э. стоял на отметке не выше минус 36 м. Это значит, что по принятой нами климатической схеме в данную эпоху шло интенсивное увлажнение аридной зоны. Действительно, во II веке до н.э. хунны заводят в Джунгарии земледелие [16]. В это же время китайские военные реляции говорят об огромных стадах, которые хунны пасли в пределах Монгольского Алтая, а усуни в Семиречье. Царство Кангюй, расположенное в восточной части Казахстана от Тарбагатая до среднего течения Сыр-Дарьи, также представляется в то время богатым скотоводческим государством, способным выставить 200 000 всадников. Река Чу на китайской карте того времени показана вытекающей из Иссык-Куля и впадающей в широкое озеро; ныне же Иссык-Куль не сообщается с рекой Чу, а последняя теряется в песках. Все это говорит о повышенной увлажненности и относительно густой населенности этих районов в то время.

Наши соображения подтверждаются геологическими исследованиями. Линзы торфа около русла Актам, перекрытые морскими отложениями, датируются I тыс. до н.э. и по характеру растительных остатков указывают на значительное похолодание климата сравнительно с современным [31]. Пресноводные отложения обнаружены на дне Красноводского залива на отметке минус 35 м [30]. Сам факт накопления торфа указывает, что климат Средней Азии был более влажным, чем современный.

Но уже во II в. до н.э. путь прохождения циклонов смещается к северу. В то же время альпийские проходы становятся труднопроходимыми из-за роста ледников [36, стр. 278]. Племена кимеров и тевтонов, жившие до этого в низовьях Рейна, были вынуждены покинуть свою страну вследствие наводнений и обрели геройскую смерть под мечами легионеров Мария. К началу I века н.э. хуннское земледелие погибло, а скотоводство сократилось и могущество хуннов оказалось сломленным.

Начиная с I века до н.э. в китайских хрониках отмечаются холода и засухи в северных степях, выходящие за пределы обычных. Победившие хуннов сяньбийцы овладели Халхой, но не заселили ее, а распространились по южной окраине Гоби, вплоть до восточного Тянь-Шаня. Но и там они ютились около зеленых горных склонов и у некоторых непересыхающих озер, например, Баркуля [17]. Очевидно, аридизация климата сделала невозможными прежние методы ведения хозяйства.

Л. С. Берг [9, стр. 68-69], отмечая, что Балхаш имеет соленость значительно меньшую, чем должно бы иметь бессточное среднеазиатское озеро, предположил, что «Балхаш некогда высыхал , а в дальнейшем опять наполнился водой. С тех пор он еще не успел осолониться». Наши данные позволяют датировать высыхание большей части Балхаша III веком н.э. На китайской карте эпохи Троецарствия (220-280 гг.) на месте Балхаша показано небольшое озеро, соответствующее его наиболее глубокому месту. Уровень Иссык-Куля был также понижен [6, стр. 403].

В эту эпоху население степной зоны значительно сокращается, усуни уходят в горный Тянь-Шань; сменившие их юебань – потомки хуннов – населяют склоны Тарбагатая, а некогда богатый Кангюй сходит на нет. Не было никаких внешнеполитических причин, которые бы могли вызвать ослабление этих народов, и это дает основание предположить, что главную роль здесь играл физико-географический процесс аридизации климата. В это же время по сведениям, сообщаемым Аммиаком Марцеллином, Аральское море превратилось в «болото Оксийское», т. е. весьма обмелело [36, стр. 269].

Согласно нашей концепции, усыханию аридной зоны должно было соответствовать столь же резкое увлажнение зоны гумидной. К сожалению, состояние римской науки III в. было далеко не блестящим, и поэтому прямых географических сведений о северных странах не сохранилось. Однако один факт подтверждает нашу точку зрения. В III веке готы выселились из южной Скандинавии на южный берег Балтийского моря, к устью Вислы, и распространились в восточноевропейской лесостепи, одновременно подчинив себе степи до Черного моря. Исходя из того, что готское натуральное хозяйство было тесно связано с условиями гумидного ландшафта. Мы можем допустить, что в III веке ландшафт, заселенный готами, был тоже достаточно влажным и не так уж сильно отличался от скандинавского.

И действительно, в это время из Восточной Европы через греческие порты Ольвию, Херсонес и другие вывозилось огромное количество хлеба, потреблявшегося Римской империей. Следовательно, путь циклонов проходил через центральную часть Восточной Европы, что должно было вызвать увлажнение бассейна Волги и повышение уровня Каспийского моря.

Тут на помощь приходит изучение донных отложений залива Кара-Богаз-Гол, характер которых определяется уровнем Каспия относительно высотной отметки бара, отделяющего залив от моря. По мнению В. Г. Рихтера [30], очередная трансгрессия падает на конец I в. и сменяется незначительной регрессией около IV в.

В самом деле, с IV века в Азии началось интенсивное увлажнение. Пустыни поросли травой, размножились стада копытных. Кочевое население получило возможность хозяйственного роста, определившего быстрый прирост населения. Сложившийся в середине VI века великий тюркский каганат охватывал полосу степей от Хингана до Дона. Мы не можем посчитать количество населения на этой территории, но оно несомненно было большим, так как тюркские ханы являлись достойными соперниками Ирана, Византии и даже Китая. Богатство и изобилие, царившее в это время в Центральной Азии, достаточно хорошо обрисованы Г. Е. Грумм-Гржимайло [13], выводы которого пытался оспаривать Л. С. Берг [7]. Это полемика заслуживает того, чтобы на ней остановить наше внимание.

5

Л. С. Берг указывал, что мелкозем степей и пустынь при малейшем увлажнении покрывается буйной растительностью, и не считал возможным говорить о прогрессивном усыхании. Приписывая несомненные факты превращения культурных земель в пустыни деятельности человека. Однако деятельность человека в период великого тюркского каганата, несмотря на почти постоянные войны, отнюдь не повлияла отрицательно на расцвет кочевого скотоводства великой степи и оазисных культур бассейна Тарима и Среднеазиатского Междуречья.

Любопытно, что этот период расцвета совпадает с периодом низкого стояния Каспия на отметке минус 32 м. Когда же в X веке произошло очередное поднятие уровня Каспийского моря, связанное, согласно нашей концепции, с перемещением увлажнения в гумидную зону [прим. 1], то мы снова видим выселение кочевых племен из современной территории Казахстана на юг и на запад. Курлуки в середине X века из Прибалхашья переселяются в Фергану, Кашгар и современный южный Таджикистан [23]. Печенеги покидают берега Аральского моря еще в начале X века и уходят в южное Поднепровье; за ними следуют торки или гузы, распространяющиеся между Волгой и Уралом. Это выселение не очень большого масштаба, но оно показательно своим совпадением с также небольшим изменением уровня Каспия, что подтверждает правильность принятой нами гипотезы. Нет оснований связывать эти передвижения с крупными политическими событиями, потому что в то же самое время на территории восточной Монголии, лежащей за пределами действия атлантических циклонов, история уйгуров имела совсем иной оборот.

В середине IX века енисейские кыргызы разгромили Уйгурское ханство. Жестокая война повела к обезлюдению Центральной Монголии. Но как только кидани заставили кыргызов отступить обратно за Саяны, Монголия быстро заселилась татарами, кераитами, найманами и другими монгольскими племенами. Богатая зеленая степь привлекла к себе людей и не превратилась в пустыню, несмотря на кровопролитнейшую войну.

В начале XIII века в Монголии было много островов леса, и юный Тему-чин, впоследствии ставший Чингиз-ханом, прятался в них от врагов. Чащи эти были столь густы, что пробраться внутрь их можно было лишь по тропинкам, известным только местным жителям. Ныне в Монголии столь буйной растительности нет.