Повесть о родительской любви - Вера Русакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристина смотрела на пожилую женщину с уважением и даже восхищением, по мере продолжения беседы всё возраставшими.
– Нет. Никаких следов каких-либо сексуальных действий.
– Странно. Почему её тогда убили?
– Нам это тоже непонятно. У неё были враги?
– Господь с вами, маленький ребёнок.
– А что вы знаете о финансовых делах её семьи?
– Ничего не знаю. Обычная семья, не богатая и не бедная.
– Родители Иры в разводе?
– Нисколько, нормальная семья. Почему вы так подумали?
– Вы рассказывали о её матери и брате, но ничего – об отце.
– А я о нём ничего не знаю, даже никогда не видела воочию. В классные журналы Иры и Саши он записан, и всё.
– Я хотела бы поговорить с её братом и подругами, Машей и Элей. Это возможно?
– Отчего бы нет? Только Маша сейчас болеет, а Эльвира и Саша здесь, в школе.
Табун здоровенных юнцов, стремящихся неведомо куда, едва не сбил Кристину с ног. Чудом устояв, она ухватилась за рукав одного, поспокойнее других, и спросила про Сашу Щеглова.
– Шуряк!!!
Шуряк на зов не явился. Пришлось Кристине направить свои стопы к кабинету географии, где должен был быть следующий урок у 11-го «Б». Стоя у стены, она наблюдала за милыми детскими играми: вот трое юнцов лет по четырнадцати колотят куда не попадя ровесницу; та сначала пытается отбиваться, но потом уже только прикрывается сумкой. На помощь несчастной приходит подруга; её прогоняют с криком «Только сунься, и тебя побьём!» У Кристины возникло желание вмешаться, но быстро прошло – себе дороже. В конце концов жертва мальчишеского благородства вырвалась и скрылась в безопасной гавани женского туалета.
Вот трое мальчишек, по виду, из первого или второго классов, прыгают друг через друга. Высокий, очень красивый темноволосый старшеклассник, проходя мимо, весело поддаёт одному из них ногой в бок. Рёв, ругань. Старшеклассник удаляется, унося открытую улыбку на милом, интеллигентном лице.
Вот паренёк с хорошим русским лицом, этакий Илья Муромец в детстве, объясняет изящной девочке:
– Давай, б…, по хорошему. Я, б…, не люблю баб по морде бить, но если ты мне не дашь списать – придётся.
«Боже, всё так же как было в моём детстве, – тоскливо думала Кристина, – только ещё хуже. Какие дурни пишут книжки о детях?». От наблюдений за течением счастливого детства Кристину отвлёк звонок.
Саша Щеглов оказался слащаво-красивым парнем невысокого роста, с вьющимися золотистыми волосами, ангельскими голубыми глазками и румянцем во всю щеку.
– Что надо?
– Следователь прокуратуры Кристина Аметистова. Я хочу поговорить с вами о вашей сестре.
Слова Кристины произвели волшебное действие. Счастливая улыбка сошла с лица юноши, полукружья бровей сошлись на переносице.
– Я не буду с вами разговаривать. Я несовершеннолетний, меня можно допрашивать только в присутствии родителей или учителя.
– А кто здесь говорит о допросе? – бесконечно удивилась Кристина. – Я сказала не допросить, а поговорить.
– А-а, какая разница, – бросил красавец и исчез за дверью.
Ошарашенная Кристина долго собиралась с мыслями. Конечно, она могла вызвать Щеглова, учителя, начать официальный допрос… Но вместо этого повернулась и пошла к кабинету истории.
Эльвира Раскина не выучила урока. Это с ней редко, но всё же случалось, и теперь она с тоской ждала, пока историк домучает Михайлова и возьмётся за неё. Она не любила Михайлова и обычно с удовольствием наблюдала за его мученьями, но сейчас собственная участь волновала её несравненно больше, чем все Михайловы на свете. Попроситься в туалет? Додумать свою мысль до конца, а тем паче осквернить уста ложью Эльвира не успела. Бог сжалился над ней и послал ей на помощь своего ангела, принявшего облик Кристины Александровны.
По вышеуказанной причине Эльвира, обычно молчаливая даже с ровесниками, а уж тем более со взрослыми, на этот раз разливалась соловьём.
– Ты дружила с Ирой Щегловой.
– Yes!
– Когда ты её видела в последний раз?
– Позавчера, в среду то есть. Мы вместе дошли до её дома, попрощались, я пошла дальше. Вчера Иры в школе не было, я позвонила – мать говорит: она у бабушки. А почему вы спрашиваете? С Ирой что-то случилось?
Кристина внимательно посмотрела на свою собеседницу. Перед ней сидела высокая толстенькая девочка с острыми, быстрыми глазками. Какие мысли бродят в её головке? Какой она будет, когда станет взрослой? Какой могла стать покойная Ира?
– Иры нет в живых. Она убита.
Испуганная девочка прикрыла ладошкой рот, словно защищаясь.
– Когда? За что?
– Именно это я и пытаюсь узнать. Я хочу, чтобы ты рассказала мне про Иру. Какая она была: умная, глупая, злая, добрая? Ничего не скрывай, её уже ни за что не накажут. Если ты боишься повредить себе, скажи: так и так, этого не должны знать родители.
Эльвира некоторое время молчала, затем начала говорить:
– Она была добрая, но глуповатая. Однажды я сильно вывихнула ногу, тяжело было идти, так она под руку тащила до травмы, хотя я её не просила. Мы рядом живём, поэтому часто ходили вместе домой, а по дороге разговаривали. Она … она была странная. Иногда кажется, что очень умная, а то вдруг глупость смажет. И ещё она была без характера.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… ей надо было, чтобы сразу всё получалось, чтобы на уроке понять всё сразу. Если что-то сразу не сделала или поняла, то и не вникала, топала дальше без этого.
– А это неправильно?
– Нет, – торжественно сказала Эля, – человек, если у него не получилось сразу, должен сделать вторую попытку. И даже десятую.
Кристина весело рассмеялась.
– Молодец, так держать. Ты говоришь, что вы часто разговаривали по дороге. О чём?
– Да так, ни о чём особенном. О знакомых, о книгах, о школе…
– На что она чаще всего жаловалась?
– На брата. Говорила, что он её всё время задирает, бьёт, отнимает у неё вещи. Однажды я ей одолжила книгу, а она не вернула. Потом рассказывала, что брат подошёл, когда она читала, вырвал у неё книгу, стал смеяться, говорить, что она дура,
