Причина успеха - Хелен Филдинг

– Да... то есть нет. Извините... кошмар.

Оливер взял меня за руку.

– А это...

– Ах! Самая очаровательная девушка на свете, мой дорогой, богиня.

– Понимаю, но у богини есть имя, Динсдейл? На минуту Динсдейл растерялся. Я была в шоке: он забыл, как меня зовут. Мы работали вместе каждый день в течение почти двух месяцев.

– Рози Ричардсон, – извиняющимся тоном произнесла я.

– Очень рад... Рози Ричардсон, – ответил Оливер.

Высокий, худощавый, темноволосый... На нем был темно-синий костюм и обычный галстук – не галстук-бабочка, – завязанный свободно. Я очень точно помню, как его темные волосы опускались на воротник, а на подбородке была едва заметная щетина.

– Рози, дорогая. Я немедленно принесу тебе выпить. Уже бегу. Ты уже в обморок падаешь от жажды, – выпалил Динсдейл и с виноватым видом поспешил к бару.

Я повернулась к Оливеру. Он разговаривал с седовласым диктором новостей. Рядом с диктором стояла его пятнадцатилетняя дочь.

– Как дела, Оливер? – диктор похлопал Оливера по плечу.

– Дерьмово как всегда, тебе ли не знать. Как дела, Сара?

Оливер – само обаяние – стал разговаривать с девушкой, смутив ее еще сильнее, чем меня. Глянул ей через плечо и улыбнулся мне, будто хотел сказать: “Подожди”.

– Пока, Сара, – мило попрощался Оливер. – Удачи на экзаменах. – Он помахал ей рукой.

Девушка с отцом отошли на приличное расстояние.

– Грязная сука, – чуть слышно произнес Оливер, глядя на удаляющуюся малолетку. – Так и лезет ко мне. – Я засмеялась. – Ну как, тебе весело?

– Немного странно, честно говоря, – призналась я. – Я никогда еще не видела столько знаменитостей сразу, в одной комнате. Кажется, тут все друг друга знают. Как в закрытом клубе. Они действительно все знакомы?

– Да. Раньше я думал, что знаменитости – это что-то вроде новой аристократии, но ты абсолютно права. Это закрытый клуб. Клуб Знаменитых. Вместо вступительного взноса надо, чтобы каждая шлюха знала тебя в лицо. – Оливер с пренебрежением оглядел зал.

– Нет, нет, ты прав, это и есть новая аристократия, – поддержала его я. – Раньше наследовали поместья и охотничьи угодья, теперь – славу. Вспомни Джулиана Леннона, Кифера Сазерленда.

– А вместо охоты на куропаток мы развлекаемся премьерами и церемониями вручения “Оскара”? Но мне все-таки кажется, что это больше похоже на закрытый клуб со своими правилами. Нужно соблюдать иерархию. Менее знаменитым нельзя приближаться к настоящим знаменитостям.

В этот момент, опровергая его теорию, к нам подошла леди Хилари Гинсберг, жена сэра Уильяма.

– Оливер, я так рада тебя видеть. Как там Лорка? Оливер растерялся всего на мгновение. Он не понял, кто она такая.

– Хилари Гинсберг. Как хорошо, что ты смог вырваться, – поспешно произнесла она, повернувшись ко мне спиной, тем самым исключив меня из разговора. – Ты знаком с Мартином?

Любовь леди Хилари к знаменитостям была чем-то вроде хронического заболевания. Я видела, как она составляет списки приглашенных. У нее есть что-то вроде собственного индекса Доу Джонса, только для определения степени знаменитости. Художники, актеры, журналисты расположены в порядке убывания или возрастания – в зависимости от веяний моды, таланта или просто желания выставить себя напоказ. Так вот, всю жизнь леди Хилари меряет этим индексом. Я не раз слышала, как она безо всякой иронии объясняла, почему нельзя не пригласить того или иного человека. Даже ее самые близкие подруги удостаиваются чести посетить один из приемов сэра Уильяма, если их котировки по индексу ползут вверх; в противном случае приходится довольствоваться обедом наедине с леди Хилари.

Оливер излагал теорию закрытого клуба известному писателю, которому его представила леди Хилари. Дрожа от волнения, я заметила, что к ним присоединился Ноэль Эдмондс и журналист Дэмиен Глит, более известный как Дэмиен Глист.

– Если поместить двух знаменитостей в комнату, где полно обычных людей, в конце концов они начнут общаться друг с другом – разумеется, только если более знаменитый первым подойдет к менее знаменитому, – разошелся Оливер. К тому моменту вся компания уже покатывалась со смеху. – Мартин, ты же звезда, ты должен знать. – Тут Оливер повернулся ко мне и стал пристально смотреть мне в глаза.

– О господи, какая замечательная идея! Может, напишешь статью для нашего журнала? – спросил Дэмиен Глист.

Оливера спас звонок, возвестивший о начале представления. Появился сэр Уильям и поднял шум, напугав всех.

– Давайте, давайте, ради бога, мы очень, очень опаздываем, пропустим вступление. – Схватив Оливера и писателя за локти, он поволок их в ложи, оставив леди Хилари стоять с таким видом, будто она только что высидела яйцо и разбила его.

Я потащилась было за ними, но тут появился Динсдейл с моим аперитивом.

– Дорогая, прости меня, прости! Я в агонии, я в шоке. Я отвратительный старый дурак, у меня дырявая голова.

Какой милый старичок!

– Не убивайтесь, ничего страшного, – ответила я.

Выяснилось, что Оливера посадили прямо позади меня. Весь концерт я провела в состоянии практически невыносимого сексуального возбуждения. Мне казалось, что я ощущаю сзади его дыхание на своем теле – я была в платье с открытой спиной. А когда он случайно задел меня рукой, я чуть не испытала оргазм.

Когда музыка закончилась и стихли аплодисменты, я не осмелилась обернуться и взглянуть на него. Я так и стояла в ложе, ждала, пока все выйдут, изучала пустеющий Альберт-холл и пыталась успокоиться. Потом я услышала, как кто-то спускается по ступенькам позади меня. Это был он. Он наклонился и поцеловал меня в шею. По крайней мере я надеялась, что это был он.

– Извини, – пробормотал Оливер, – я не мог удержаться.

Я взглянула на него через плечо, подняв бровь.

– Я бы сейчас съел пиццу, – прошептал он. – Ты можешь превратиться в пиццу?

– Я не хочу, чтобы меня съели.

– Тебя я не съем... хотя попробовать не откажусь. Так и началось это безумие, одержимость, цепь событий, которые обходными путями, медленно, но верно привели меня в глиняную хижину в самом сердце Африки. Некоторые местные жители – особенно когда голодают – смотрят на добровольцев как на святых. На самом деле мне захотелось поехать в Африку по одной причине – я влюбилась. Вот такая из меня святая, если хотите знать. Если бы в тот вечер Оливер пригласил меня на свидание, я бы, наверное, никогда и не услышала о Намбуле. Но нас прервал сэр Уильям.

– Оливер, Оливер, ты где пропадаешь? Давай, давай, все уже собрались!

Естественно, меня мой босс проигнорировал. Оливер грациозно покинул ложу, а мне пришлось смириться с тем фактом, что он отправился на ужин для избранных, даже не спросив мой номер телефона.

Всю следующую неделю после концерта Вивальди я пребывала в состоянии сексуального перевозбуждения. Я была уверена, что Оливер уже выяснил, кто я такая, и с минуты на минуту позвонит. Зачем ему тогда было целовать меня в шею? Если бы он не был заинтересован, то вряд ли стал бы это делать. У меня появились навязчивые фантазии. Самая любимая – как меня приглашают на деловую встречу в его офис, вместе с другими. В конце встречи все уходят, и он просит меня остаться... закрывает дверь, прижимает меня к стене и целует, засовывая мне в рот свой язык, – короче, по всем правилам.

В другой фантазии он наконец приглашает меня в бар. В конце вечера мы прощаемся на улице. Он наклоняется и целует меня с языком, как тогда, в офисе. Потом он идет к моей машине, открывает дверцу водителя и заталкивает меня внутрь. Я сбита с толку, обижена. Но тут оказывается, что он подошел к машине с другой стороны и сел рядом.

– Езжай, – говорит он, застегивая ремень безопасности.

– Куда? – неуверенно спрашиваю я.

– К тебе домой, – хрипло рычит он.

– Но... но... – я пытаюсь протестовать.

– Послушай, я – солидный мужчина. Мне не пристало стоять на улице с эрекцией. Езжай.

Но Оливер так и не позвонил. Так и не позвонил! Я призвала на помощь все свое воображение, чтобы найти способ с ним связаться. Неестественно часто стала назначать встречи подруге, которая работала с ним четыре года назад. Смотрела “Фокус” три раза в неделю. Позвонила в пресс-центр “Фокуса” и попросила программу на ближайшие три месяца, пытаясь отыскать что-то, хотя бы отдаленно связанное с одним из наших авторов. Начала ходить на выставки по воскресеньям. Читать невыносимо скучные статьи о художниках из Восточной Европы, работающих аэрографом. Безуспешно. Награды в виде сексуального удовлетворения не последовало.

Глава 2

Я лежу на постели обнаженная, под тонкой простыней. Тело у меня – роскошное, идеальное, гладкое как шелк. Оливер встает на колени перед кроватью и медленно стягивает простыню. Смотрит на меня. Прикасается к моим грудям, словно это редкие хрупкие артефакты, с наслаждением проводит ладонью по моему животу. Я задерживаю дыхание.