Возвращение под небеса - Злата Косолапова

— Юля! — срывающимся голосом позвал Орлов, понимая, что почти охрип от жажды.

Он на мгновение схватился за горло, но услышав новый стон Юли, снова взял жену за руку.

Ольга посмотрела в сторону Орловых горящими от волнения глазами.

Она отбежала от двери и в немом ужасе уставилась на бледную Юлю, невероятно красивую даже в последние минуты своей жизни, и Алексея…такого прекрасного её, Оли, сердцу Лёшу Орлова с вечно серьёзным лицом, взъерошенными вихрами тёмных волос и печальными синими глазами.

Сейчас в его глазах читалось болезненное отчаяние и острая скорбь. Орлов вытирал куском полотенца лоб жены и всё целовал её руку.

Ольга Миронова в отчаянии застыла на месте, осознавая свою полную беспомощность.

Юлия вдруг глубоко вздохнула, дрожа от озноба, и посмотрела на мужа.

— Алёша…Алёша… — проговорила она очень тихо, едва в силах что-либо говорить от боли. — Пожалуйста, береги Машу…Береги нашу дочку… Нашу Машеньку… Береги её…

— Ты не умрёшь, — отчаянно прошептал Орлов, наклоняясь к Юле, целуя её в нос и прикладываясь лбом к её лбу, влажному от проступившего пота. Внутри у него всё жгло. Он чувствовал теплое дыхание Юли, её трепетную дрожь. — Ты не умрёшь. Пожалуйста…Юлечка, не умирай. Не оставляй меня одного…

Глядя на Орловых, Миронова прикрыла рот ладонью, с горечью осознавая происходящее. Она почувствовала, как слёзы хлынули из её глаз, как сердце сковал ужас от собственной беспощности.

Юля хотела улыбнуться и что-то ответить мужу, но не нашла сил для этого. Она лишь приоткрыла губы, тяжело дыша. Со слезами на глазах Орлов приподнял жену и прижал к своей груди.

— Мы справимся, Юлечка. Мы справимся. Ты только не умирай, — хрипло шептал Алексей, ощущая, как его сердце разбивается на тысячи. — Только не умирай…

Орлов скользнул напряженным взглядом по старому резному столу из красного дерева. Узорная резьба стола всё ещё хранила свою особую стать.

Красота давних времен — зыбкая, уже почти полностью забытая этим умершим миром.

Алексей перевел взгляд на открытую книгу, лежащую на столе, в её страницы было вложено письмо. Даже отсюда Орлов мог с легкостью различить подпись управителя бункерного комплекса «Адвега» Сергея Сухонина. Подпись стояла под знаком щита, на котором был изображен меч с крыльями, сверху на щите ровными буквами была выведена надпись: БК «Адвега».

В мрачной задумчивости Алексей приблизился к столу архонта Купола, задумчиво коснулся чистых листов бумаги, что лежали у книги с вложенным в неё письмом, и закрыл глаза.

Как тихо здесь было…

Эта комната, как и вся усадьба, сохранила красоту старинных времен. Времён ещё более далеких, чем довоенные годы. Здесь ещё можно было уловить незыблимую и прекрасную атмосферу царской России.

Кабинет Соболева всегда казался Орлову светлее и уютнее многих других помещений, за счет золотистых стен и трёх высоких окон с каждой стороны комнаты.

Алексей посмотрел в сторону окна, в стекло которого уже давненько стучали ветки дерева из усадьбинской рощи.

Пыльные тюли, слегка проеденные молью, мягкими волнами спадали к узорному паркету и слегка покачивались от сквозняка. Красивые шторы жёлто-зелёного цвета были подвязаны золотыми верёвками с кисточками, как и много лет назад.

Мебель из красного дерева была местами поцарапана, но стулья, отделанные гладкой тканью в желто-зелёную полоску едва ли постарадали от времени. Правда, парочка из них порядком отсырела, но это не портило общего величия и красоты.

Алексей подумал о Куполе. Уже вечном и великом в этом чахлом мире.

Купол — город-государство, распологающийся под Звенигородом на территории усадьбы Введенское. Купол был основан здесь через двадцать шесть лет после начала войны. Лютой зимой две тысячи сорок четвёртого года Михаил Соболев привел своих людей сюда, в самое прекрасное для жизни место в этом обезображенном послевоенном мире.

Среди пришедших в Введенское были и он, Орлов, и его будущая жена Юля. За то долгое и мучительное время, что они шли за Соболевым к своему новому убежищу, пересекая опасные и безжизненные пустоши, Орлов ни разу не усомнился в том, что Михаил приведет их всех в надежное место.

Однако сказать про Введенское просто «надежное» Орлову даже сейчас показалось мало. Оно было восхитительно. Было, остаётся и останется. И Алексей не переставал благодарить Бога за то, что эта усадьба стала их домом.

Многие тогда задавались вопросом, откуда Соболев знал об этом месте? Откуда знал, что здесь никого не будет, когда они придут?

Михаил никогда никому не рассказывал об этом, да и Алексей так и не решился задать ему свои вопросы.

Тогда главной проблемой была дорога до Звенигорода.

Но лидера и защитника лучше Соболева Орлову сложно было представить. Михаила нельзя было не слушать, и невозможно было не слышать.

Соболев был суров, но справедлив. Его не пугали ни трудности, ни холод, ни убийцы, ни радиация. Он обещал привести своих людей под Звенигород. И он их привёл туда.

Когда они пришли в Введенское, там и правда никого не было. Многим сразу показалось это странным, но никто ничего не спрашивал у Михаила. Хотя все прекрасно понимали, что он знает то, чего не знают остальные.

Уже позже Соболев немного рассказал про саму усадьбу. За десять лет до начала войны, усадьбу Введенское решено было сделать одним из объектов для важнейшего проекта, целью которого были разработки, дающие возможность пережить ядерную войну и её последствия.

На территории усадьбы под землёй был выстроен бункер, ближе к границам участка возвели несколько массивных строений, необходимых для оборудования и лабораторий.

Все здания были выстроены строго по границам территории, чтобы не нарушать изначальную композицию усадьбы, к тому же все новые строения были построены в дореволюционном стиле. Их архитектура практически не отличалась от архитектуры старинных зданий в Введенском.

И что было главным, вокруг всей территории усадьбы возвели огромный купол.

Этот купол строили из какого-то биоматериала, похожего на слюду, тонкого, абсолютно прозрачного, но очень крепкого. Предполагалось, что этот материал не будет пропускать радиацию, и защитит от взрывной волны всю территорию под ним.

Проект не был завершен. Купол был почти полностью достроен, когда началась война, но они всё же не успели закончить его до конца.

Война почти не тронула эти места. Усадьба Введенское осталась величественной и прекрасной, несмотря на разрушительные пережитки времени. Вскоре вся территория усадьбы стала самым известным на подмосковных пустошах городом-государством — Куполом.

Купол — был городом мечты в вымершем мире, местом, в которое страстно желали попасть большинство живущих на пустошах. В Москве его называли так — «Город, где можно жить».

Да, именно жить, а не выживать. Здесь были не только средства к существованию, здесь была безопасность. Но самое главное, здесь было всё то прекрасное, что война не смогла уничтожить, всё то редкое в сегодняшнем мире, что оно уже казалось сказкой.

Это были уют и доброта. Справедливость и организованность. Уважение и порядочность. Милосердие и любовь. Здесь была атмосфера дома, маленького кусочка уютного мира в таком в красивейшем месте, которое любили все жители Купола до одного. Любили и ценили.

В жизни тех, кто здесь жил, было много светлого. Алексей Орлов знал это, потому что он прожил в этом городе одиннадцать лет.

Именно здесь, в Куполе, они с Юлей поженились. Именно здесь родилась их единственная дочь — Маша.

Его Машенька.

Ребята в городе называли её птицей. Сам Орлов узнал, что Машу так называли из-за её привычки быстро и незаметно убегать и хорошо прятаться в труднозаметных местах.

Алексей едва заметно улыбнулся, вспомнив про дочь — он любил её больше всего на свете. К счастью, она едва помнила те страшные времена, когда их жизнь полностью изменилась. Тогда, когда Риидор напал на лабораторию МГУ, где работал Орлов, и Юлю убили.

Маша плохо помнила маму, девочке было всего два года, когда Юли не стало.

А теперь и жизнь самой малютки в опасности. Орлов сжал губы, всеми силами держа себя в руках — нет, Маше он не даст умереть.

— Хорошо, что ты здесь. Нам многое надо обсудить, — произнес громкий голос.

Скрипнула дверь, Алексей обернулся и увидел заходящего в светлый кабинет высокого, крепкого мужчину. Он был одет в длинный плащ из поношенной серой джинсы, накинутый поверх свитера с высоким горлом.

На руках у мужчины были одеты потертые перчатки из коричневой кожи.

«А вот и Соболев…», — подумал Алексей.

Орлов кивнул в знак приветствия. Михаил Соболев был архонтом города-государства Купол уже двадцать шесть лет. И все эти годы он относился к своим обязанностям с максимальной ответственностью и вниманием. Купол был для Соболева всем — домом, миром, его жизнью. Михаил был предан своему городу-государству, был готов за него умереть.