Наследник полуночи - Кассандра Клэр

— Ты маг, друг моего отца. Он все время рассказывал о тебе моей сестре и мне, когда бы в нашем присутствии Сумеречные охотники пренебрежительно не упоминали о Нижнем мире. Он говорил, что знал мага, который был ему лучшим другом и достоин больше доверия, чем многие воины-нефилимы.

При этих словах губы молодого человека скривились, он говорил насмешливо, но скорее с презрением, чем весельем, будто его отец был дураком, сказав ему такое, а, повторив, сам Джеймс тоже им стал.

Магнус не был настроен на цинизм.

Они с Уиллом расстались хорошо, но он знал Сумеречных охотников. Нефилимы скоры на осуждение и порицание представителей Нижнего мира за их дурные поступки, ведя себя так, будто каждый грех навечно высечен в камне, таким образом, как бы говоря, что народ Магнуса — зло по своей природе. Убежденность Сумеречных охотников в собственной ангельской добродетели и праведности очень помогалихорошим поступкам мага проскальзывать в умы таким образом, будто те были написаны на воде.

В этом путешествии он не ожидал услышать или увидеть Уилла Херондэйла, но если подумать, то Магнус не удивился бы тому, что его забыли — второстепенный персонаж в трагедии юноши. То, что его помнили и помнили так хорошо, тронуло его больше, чем он мог себе представить.

Глаза молодого человека, как сверкающие звезды и огни города, скользнули по лицу Магнуса и увидели слишком много.

— Я бы не возлагал больших надежд. Мой отец доверяет очень многим людям, — сказал Джеймс Херондэйл и рассмеялся.

Внезапно стало ясно, что он очень пьян. Магнус не считал, что тот, будучи трезвым как стеклышко, стал бы разбивать люстры.

— Доверие. То же самое, что вложить в чью-то руку клинок и острием направить себе в самое сердце.

— Я не просил тебя доверять мне, — мягко отметил Магнус. — Мы только что познакомились.

— О, я доверюсь тебе, — небрежно произнес юноша. — Это не имеет особого значения. Рано или поздно нас всех предадут — все предают или изменяют.

— Я вижу у тебя в крови та же склонность к драматизму, — пробормотал себе под нос Магнус. Хотя это был и другой драматизм. Уилл демонстрировал свои пороки только лично, чтобы тем самым отпугнуть от себя самых близких и дорогих. Джеймс же устраивал всеобщее представление.

Возможно, он любил пороки ради самих пороков.

— Что? — спросил Джеймс.

— Ничего, — ответил Магнус. — Я просто удивлялся, чем же так тебя обидела эта люстра.

Джеймс опустил взгляд на разбитую люстру и разбросанные у его ног осколки стекла, будто только что их заметил.

— На меня заключили пари, — сказал он, — на двадцать фунтов, что я не разобью все лампочки на этой люстре.

— И кто на тебя поставил? — спросил Магнус, не выказывая и намека на то, что он думал — что тот, кто поставил на пьяного семнадцатилетнего парня, безнаказанно размахивающего смертельным оружием, должен сидеть в тюрьме.

— Вон тот парень, — указывая, заявил Джеймс.

Магнус посмотрел в ту сторону, куда показывал Джеймс, и обнаружил за столом в игру фараон знакомое лицо.

— Тот зеленый? — спросил Магнус.

Уговаривать выпивших Сумеречных охотников на то, чтобы выставить себя дураками, — любимое занятие жителей Нижнего мира, и это выступление имело огромный успех. Рагнор Фелл, Высший Маг Лондона, пожал плечами, и Магнус мысленно вздохнул. Возможно, тюрьма — слишком экстремальное наказание, хотя Бейн по-прежнему ощущал, что его изумрудный друг умел сбивать спесь.

— Он действительно зеленый? — спросил Джеймс, стараясь казаться не сильно заинтересованным. — Я думал, это из-за абсента.

А потом Джеймс Херондэйл, сын Уильяма Херондэйла и Терезы Грей, двух Сумеречных охотников, которые были ближайшими в своем роде друзьями, когда-либо известными Магнусу — хотя Тесса была не Сумеречным охотником или не совсем им была — повернулся к Магнусу спиной, прицелился в женщину, подающую напитки к окруженному оборотнями столу, и выстрелил. Она с криком упала на пол, и все игроки повскакивали из-за столов, карты разлетелись в стороны, а напитки разлились.

Джеймс рассмеялся, и его смех был звонким и радостным, вот тогда Магнус по-настоящему встревожился. Голос Уилла задрожал бы, выдавая, что его жестокость была лишь частью актерской игры, но смех его сына принадлежал тому, кто искренне радовался устроенному вокруг него хаосу.

Магнус выкинул руку вперед и схватил парня за запястье, вдоль его пальцев, как обещание, загудели и затрещали огни.

— Достаточно.

— Полегче, — сказал Джеймс, все еще смеясь. — Я очень хороший стрелок, и Пэг[1], официантка из таверны, знаменита своей деревянной ногой. Наверно, именно поэтому ее зовут Пэг. Я же считаю, что ее настоящее имя — Ирментруда.

— И полагаю, Рагнор Фелл поставил двадцать фунтов на то, что ты не сможешь застрелить ее, не пролив ни капли крови? Очень умно с вашей стороны.

Джеймс отдернул руку, покачав головой. Его черные локоны рассыпались вокруг лица, как у отца, что вызвало у Магнуса сдержанный вздох.

— Отец говорил мне, что ты вел себя как его защитник, но мне не нужна твоя защита, маг.

— Скорее, я соглашусь с этим.

— Сегодня я принял очень много ставок, — сообщил ему Джеймс Херондэйл. — Я должен выполнить все те ужасные поступки, что пообещал. Разве я не человек слова? Я хочу сохранить свою честь. И хочу еще выпить!

— Какая замечательная идея, — произнес Магнус. — Я слышал, что алкоголь только улучшает меткость. Еще не вечер. Представь, сколько еще барменш ты сможешь подстрелить до рассвета.

— Маг, занудный как ученый, — сказал Джеймс, прищурив свои янтарные глаза. — Кто бы мог подумать, что такое существует?

— Магнус не всегда был таким занудой, — произнес Рагнор, появившись у плеча Джеймса с бокалом вина в руке. Он протянул его молодому человеку, который взял его и осушил удручающе умело. — Был один момент в Перу, на корабле с пиратами…

Джеймс вытер рукавом рот и поставил бокал.

— Я бы с удовольствием присел и выслушал воспоминания старичков из их жизней, но у меня есть неотложное дело, действительно интересное. В другой раз, парни.

Он развернулся на каблуках и ушел. Магнус попытался последовать за ним.

— Позволь нефилимам самим разбираться с этим шалопаем, если они смогут, — сказал Рагнор, который всегда был рад хаосу, но не участвовал в нем. — Пойдем, выпьем со мной.

— В другой раз, — пообещал Бейн.

— Ты все такой же лопух, Магнус, — сказал ему в след Рагнор. — Тебе ничто так не нравится, как потерянная душа или плохая идея.

Магнусу хотелось с этим поспорить, но это трудно было сделать, когда он уже оставил позади себя тепло, обещание выпить и несколько раундов в карты и выбежал на холод за невменяемым Сумеречным охотником.