Женитьба Вильфреда - Пэлем Вудхауз

Снаружи Финч-Холл походил на одну из тех мрачных усадебных построек, которые романисты любят называть замками. Такие дома, кажется, существуют специально для того, чтобы в них совершались кошмарные преступления и бледные привидения слонялись в лучах лунного света.

При первом осмотре дома Вильфред мог бы указать не меньше дюжины уголков и закоулков, где, по всем вероятиям, совершались или должны совершиться чудовищные преступления. В таком доме вороны должны каркать в саду перед смертью владельца, а летучие мыши стаями вылетать из амбразуры потайного окошка.

Что же касается населения дома, то оно во всех отношениях подходило к его мрачному обличью. Прислуга состояла из старухи-кухарки, которая со своими кастрюлями походила на ведьму из "Макбета", и дворецкого Мюргетройда, огромного мрачного верзилы; на одном глазу у него была черная повязка, в другом же светилась скрытая злоба.

Многие бы растерялись, попав в такое общество, но только не Вильфред Муллинер. Как и все Муллинеры, он был храбр, как лев, и решил выжидать удобного случая. Вскоре его бдительность была вознаграждена.

Однажды, слоняясь по мрачным коридорам, он увидел, что сэр Джаспер поднимается наверх по лестнице с подносом в руках. На подносе стояли прибор, полбутылки белого вина, перец, салат и еще что-то под салфеткой, что Вильфред, обладавший профессионально тонким обонянием, признал за котлету.

Крадучись, Вильфред последовал за баронетом. Сэр Джаспер остановился перед дверью на втором этаже и постучал. Дверь приоткрылась, из щели высунулась рука, взяла поднос и исчезла. Дверь захлопнулась, и баронет пошел обратно.

Вильфред вернулся на кухню. Наконец-то он увидел то, чего добивался.

-- Где вы были? -- спросил подозрительно дворецкий.

-- Так, знаете, тут и там, -- беспечно махнул рукой Вильфред.

-- Вам лучше не болтаться зря по дому, -- грозно заявил Мюргетройд. -Здесь есть вещи, которых не следует видеть.

-- Угу! -- добавила кухарка, роняя ложку в кастрюлю.

Вильфред невольно вздрогнул.

Все же он узнал, по крайней мере, что его Анджелу не морят голодом: котлеты пахли удивительно вкусно. Вильфред с грустью подумал, что ей придется есть котлеты еще несколько дней, пока он не разыщет ключ и не выпустит на свободу.

Труднее всего было найти ключ. Вечером, пока баронет ужинал, Вильфред тщательнейшим образом обыскал его спальню. Он не нашел ничего и с грустью должен был признаться, что, очевидно, баронет носит ключ при себе.

Как же достать ключ?

Вильфред не пал духом. Во-первых, он происходил из рода Муллинеров, славящихся находчивостью, а во-вторых, у него был незаурядный талант изобретателя: ведь он первый нашел, что если смешать окись свинца с поташем, прибавить несколько капель тринитротолуола и налить старого бренди, то смесь эта отлично сойдет в Америке за французское шампанское по сто пятьдесят долларов за ящик.

Было бы утомительно и для вас, и для меня анализировать душевное состояние молодого человека в течение всей следующей недели. Жизнь не всегда солнечна! А рассказывая эту историю, подлинный кусочек жизни, надо уделять внимание не только свету, но и тени. Не стану утомлять вас описанием тех чувств, которые обуревали Вильфреда. День проходил за днем, а ключ не находился. Вы поймете, что должен был переживать глубоко любящий человек, зная, что его возлюбленная скучает взаперти на втором этаже и принуждена питаться котлетами.

Вильфред похудел, у него ввалились глаза и выступили скулы; он потерял в весе. И это было так заметно, что однажды вечером баронет обратился к нему с вопросом:

-- Послушайте, Стрэкер ("Стрэкер" был псевдоним Вильфреда), как вам удается так худеть? Судя по отчетам кухарки, вы едите, как голодающий эскимос, и сбавляете в весе. А я вот никак не могу похудеть. Я изгнал из обихода жиры и картофель, пью на ночь какую-то кислятину и, черт побери, сегодня утром обнаружил, что прибавил за день в весе шесть унций. В чем тут дело?

-- Да, сэр, -- механически ответил Вильфред.

-- Какого черта вы хотите сказать этим "да, сэр"?

-- Нет, сэр.

Баронет печально пробормотал:

-- Я изучал этот вопрос... Видели вы когда-нибудь толстяка камердинера? Конечно, нет. В природе не существует толстых камердинеров. А между тем камердинеры постоянно жуют. Они едят целый день и остаются худыми, как стручок, а я годами сижу на диете и вешу двести шестьдесят фунтов и отпускаю третий подбородок. Не правда ли, это странно, Стрэкер?

-- Да, сэр Джаспер.

-- Послушайте, что я вам скажу. Я выписал из Лондона рекламируемый аппарат: комнатная турецкая баня. Попробую бороться с жиром при помощи пара.

Турецкая комнатная баня скоро прибыла, и баронет сам занялся ее сборкой. Через три дня Мюргетройд растолкал вечером Вильфреда, дремавшего в кухне.

-- Эй, вставайте! Сэр Джаспер зовет вас.

-- Зовет меня? -- проснулся Вильфред.

-- И очень громко.

В самом деле, из верхних помещений дома слышались крики, похожие на вопль умирающего. Вильфред решил, что жестокий тиран умирает от заворота кишок, и бросился по лестнице. Влетев в спальню, он увидел багровое лицо баронета, торчащее из ящика турецкой комнатной бани.

-- Наконец-то вы явились! -- завопил сэр Джаспер. -- Что вы сделали, когда посадили меня в эту дьявольскую штуку?

-- Ничего, кроме точного выполнения правил печатного руководства, сэр. Согласно руководству, я соединил провод А с кнопкой Б, нажал рычаг В...

-- К черту рычаги!.. Я не могу вылезти отсюда... Что-то сломалось...

-- Как не можете? -- воскликнул Вильфред.

-- Не могу. А этот проклятый аппарат греет, как котел в аду. Я сварюсь заживо!

Внезапно счастливая мысль пришла в голову Вильфреда.

-- Я могу освободить вас, сэр Джаспер.

-- Так поскорее, черт возьми!

-- Но при одном условии... Гм... Во-первых, вы мне передаете ключ.

-- Тут нет никакого ключа, идиот! Тут нет замка. Если вы надавите кнопку Д и повернете рычажок Г...

-- Ключ от той комнаты, где заперта мисс Анджела.

-- Что вы там болтаете?

-- Я объясню вам, сэр Джаспер Ффинч-Ффароумер. Я -- Вильфред Муллинер.

-- Не валяйте дурака! Он брюнет, а вы рыжий...

-- На мне парик, -- и Вильфред погрозил пальцем баронету. -- Имейте в виду, сэр Джаспер, что я следил за каждым вашим шагом. А теперь я вам объявляю шах. Давайте ключ, да поскорее! Я вырву ее из ваших жадных когтей, увезу из этого проклятого гнезда и обвенчаюсь с ней.

Несмотря на страдания, на багровом лице сэра Джаспера заиграла зловещая усмешка.

-- А ну-ка, попробуйте!

-- И попробую!

-- Попробуйте!

-- Давайте ключ.

-- Ключ торчит в двери, болван.

-- Ха-ха...

-- Нечего говорить "ха-ха"! Ключ в двери с внутренней стороны у Анджелы.

-- Глупости! Вы мне не лгите! Если не дадите ключа, я пойду и сломаю дверь.

-- На здоровье! Ха-ха! -- захохотал баронет, наливаясь кровью. -- И послушайте, что она вам скажет. Вильфред бросился к двери.

-- Эй, вы! -- завопил баронет. -- Выпустите меня!

-- Сейчас, -- ответил Вильфред. -- Сидите смирно!

И выбежал в коридор.

-- Анджела! -- закричал он, потрясая дверь, -- Анджела!

-- Кто там? -- ответил печальный, знакомый голос. -- Это я, Вильфред! Я сейчас взломаю дверь. Отойдите в сторону.

Он отступил на несколько шагов и грудью бросился на дверь. Раздался треск, замок отскочил, и Вильфред очутился в комнате, где было совершенно темно.

-- Анджела, где вы?

-- Я здесь. И я хотела бы знать, как вы осмелились явиться сюда после моего письма? Вообще некоторые люди не умеют себя вести, -- холодно ответила девушка.

Вильфред замер.

-- Письмо? -- пробормотал он. -- Значит, вы написали это письмо?

-- И готова написать еще десять таких же.

-- Но... но... значит, вы меня не любите, Анджела?

Из темноты послышался горький смех.

-- Любить вас? Любить человека, рекомендовавшего мне муллинеровский крем "Смуглая цыганка"?

-- Что вы хотите этим сказать?

-- Сейчас узнаете, Вильфред Муллинер, взгляните на дело своих рук.

При свете электричества Вильфред увидел Анджелу, -- чудесная, величественная фигура, ослепительная красота, если бы не лицо, все покрытое пятнами.

Вильфред смотрел на нее с изумлением. Ее лицо было наполовину белое, наполовину коричневое, и на бледных щеках темнели пятна цвета сепии, как отпечаток грязных пальцев на книге из библиотеки.

-- Да, -- продолжала Анджела, -- вот что вы со мной сделали, Вильфред Муллинер, вы и ваше дьявольское снадобье "Смуглая цыганка". Я послушалась вашего предательского совета, купила большую банку крема за семь шиллингов шесть пенсов, и вот результат моей доверчивости. Через двадцать четыре часа после первого втирания я смело могла принять ангажемент в цирк в качестве Пятнистой Принцессы с островов Фиджи. Я скрываюсь от людей здесь, в моей спальне. И потом (ее голос дрогнул) -- моя борзая лизнула меня и чуть не сдохла, а болонка Понто с испуга от моего вида заболела и лежит у ветеринара. Это вы, Вильфред Муллинер, единственная причина всех моих несчастий.