Бессонница. След - Анастасия Эльберг

— Я, Винсент, клянусь кровью своего создателя, что буду рядом с Даной до тех пор, пока Великая Тьма не распорядится иначе, — говорю я Магистру заранее заученную формулировку. Он кивает и поворачивается к Дане.

— Я, Дана, клянусь кровью своего создателя, что буду рядом с Винсентом до тех пор, пока Великая Тьма не распорядится иначе, — отвечает она с готовностью.

Магистр подает нам чашу с ритуальным напитком. Мы все уже пробовали такой, когда давали клятву верности Ордену: у него сладкий вкус, и его считают вином, хотя по запаху можно предположить, что это отвар каких-то трав. Мы с Даной поочередно делаем по глотку, и Таис, получившая чашу из наших рук, относит ее гостям.

— Ты можешь поцеловать свою подругу, Винсент, — говорит мне Магистр.

Услышав эту фразу, остальные, включая Таис, отвлекаются от причащения к таинству ритуала предназначения и как по команде обращают взоры на нас. Щеки Даны, которая и без того смущена приглашением совершить более чем интимный поступок (до этого на людях мы разве что случайно соприкасались руками), заливаются краской.

— Я… не могу прямо здесь, господин Магистр, — говорит она смущенно.

— Дана. — В его голосе можно уловить неуверенные нотки. — Это часть ритуала. Я понимаю, что вам обоим неуютно, но вы должны это сделать.

После секундного колебания я поднимаю ее фату и уже хочу опустить ее на плечи, но в последний момент Дана перехватывает ткань и вытягивает руку так, чтобы тонкое кружево закрывало наши лица от гостей, а потом быстро прикасается к моим губам и делает шаг назад. Присутствующие реагируют на это одобрительным свистом, кто-то начинает аплодировать, а Магистр кладет руки нам на плечи и говорит:

— Поздравляю вас, дети мои. Теперь вы живете друг для друга. Сегодня перед лицом Великой Тьмы вы поклялись друг другу в верности, и пусть она всегда будет с вами, куда бы вы ни повернули.

Таис снова подходит к нам, на этот раз, в сопровождении Рафаэля. В честь церемонии он в кои-то веки нормально уложил волосы и выбрал более-менее приличную одежду. Разве что мантию члена Ордена он накинул на плечи так небрежно, будто это был холщовый мешок. Рафаэль отдает Магистру пустую чашу, а Таис протягивает Дане свернутую белую ткань.

— Дана, Винсент, — произносит она, восхищенно переводя взгляд с меня на Дану и обратно, — наши дорогие собратья по Ордену, наши верные друзья, те, с кого мы берем пример! Вот мы и дождались этого дня: вы произнесли клятву предназначения! Среди карателей нет ни одной более гармоничной пары, чем вы. Вы так хорошо подходите друг другу! Оба сильные, независимые, непримиримые… это будет замечательный союз! Это было так волнующе… вы такие лапочки!

— К делу, Таис, — торопит ее Рафаэль.

— Я расчувствовалась… — В подтверждение своих слов Таис смахивает со щеки слезу и протягивает Дане ткань. — Это подарок от всех нас. Десять фей ткали его почти три месяца! — Таис подмигивает Дане. — Они нашептали мне на ушко, что перед тем, как отдать его мне, они пару недель вымачивали ткань в специальном растворе. Если женщина наденет такое платье, то перед ней не устоит ни один мужчина…

Рафаэль морщится, и его лицо принимает еще более скучающее выражение, хотя кажется, что это невозможно.

— Ну, брось, Таис, — говорит он. — Если перед Даной не устоял сам Винсент, то нет на свете мужчины, который перед ней устоит. В платье она или без платья.

— Хватит вам, — обрывает их Дана, принимая подарок. — Не смущайте меня еще больше. Давайте лучше посмотрим, что это…

Подарок оказывается белым шелковым платьем с искусной вышивкой. Чего тут только нет: и жемчуг, и драгоценные камни, и золотые нити.

— Это платье для первой брачной недели, — поясняет Таис, смущенно опуская глаза, и на ее щеках появляется легкий румянец. — Есть древняя традиция: во время первой брачной недели невеста должна быть в платье, которое ей дарит одна из близких подруг…

Дана обнимает Таис и целует ее в лоб.

— Спасибо, милая. Платье прекрасно. Завтра утром мы приедем в резиденцию Магистра, и я сразу же переоденусь. — Она оглядывается на гостей. — Ну? Кто будет нас сопровождать? Или мы поедем в одиночестве?

(2)

Я проснулся за секунду до того, как прохладная ладошка Эмили коснулась моего лба, и взял ее за руку.

— Я много раз просил тебя не делать этого. Мне нужно тебя наказать для того, чтобы ты поняла?

— Но ведь тебе снился плохой…

— Не важно, что мне снилось. Ты не должна прикасаться ко мне, когда я сплю. Не заставляй меня повторять это еще раз.

— Хорошо, папа.

Эмили вздохнула и отошла к окну. Я еще с минуту лежал без движения, после чего встал, потянулся, расправляя спину после долгого сна, и подошел к ней. Поезд ехал по лесистой местности — здесь не было ни души, разве что коровы и овцы, пасшиеся на лугу. Солнце спряталось за горизонт, и небо еще было светлым, но ночь в этих местах наступала внезапно, так что до темноты оставалось немногим больше двадцати минут.

— Не обижайся, моя хорошая, — сказал я Эмили, погладив ее по голове. — Тебе нужно немного подрасти и набраться сил для того, чтобы правильно забирать плохие сны. Я обещаю, что научу тебя этому, но время еще не пришло. А я всегда сдерживаю свои обещания. Или когда-то было иначе?

— Сколько можно расти? Мне уже…

— Знаю, дорогая. Я все знаю. Но поверь мне — нужно подождать. Ты особенная. Помнишь?

Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Помню.

— Вот и отлично. Через пару часов мы будем на месте. Ты голодна?

— Нет, но я устала… я посплю немного, хорошо?

— Хорошо. Я разбужу тебя, когда мы будем подъезжать к городу.

Эмили улеглась поудобнее, свернулась калачиком, и я поправил ей одеяло.

— Мы останемся в Треверберге надолго? — спросила она, закрывая глаза.

— Не знаю, милая. Все зависит от того, как удачно пойдут мои дела.

— Ты ведь не оставишь меня? Так, как в прошлый раз?

— Теперь мы всегда будем рядом, что бы ни случилось.

Я положил руку на подушку, и Эмили легко сжала мои пальцы.

— Можешь рассказать мне легенду про Диких Охотников? — попросила она.

— Скорее всего, этой ночью поспать тебе не удастся, потому что мы приедем поздно и будем искать отель, а поэтому засыпай. Завтра я сниму квартиру, а заодно выясню, где можно купить книгу городских легенд.

— Целую книгу?

— Да. И там будут легенды, которых ты никогда не слышала. Каждый вечер я буду читать тебе вслух по одной. Или, может, ты хочешь мне почитать?

Ответа не последовало: Эмили уже спала, положив ладони под щеку. Засыпала она мгновенно, чем выгодно отличалась от подавляющего большинства обычных смертных детей.

Я снова выглянул в окно. Пейзаж сменился более пустынным — леса и луга с зеленой травой остались позади, и теперь местность больше всего напоминала сухую степь. Совсем стемнело, и на высоком загородном небе можно было разглядеть созвездия и тонкий серп луны.

Реклама поездов компании «Треверберг Экспресс» была правдой от первого до последнего слова: еще никогда я не встречал такой точной информации в проспектах. Компания предлагала пассажирам не только комфортабельные купе, вкусную еду и обслуживание на высшем уровне, но и ряд других удобств, в число которых входил беспроводной Интернет. За три дня дороги я успел досконально изучить сайт Треверберга, города, который был конечной точкой нашего путешествия. Сайт оказался информативным и регулярно обновляемым: я ознакомился с историей города, с праздниками и важными датами, а также узнал, что он являет собой теперь: Западная Европа, приятный климат, относительно нежаркое лето и не очень холодная зима.

Миллионный город, главной экономической отраслью которого является «ночной бизнес»: на десятерых человек тут приходился в среднем один клуб. Две крупные сети отелей, «Астер Hotel» и «Тревер Palace» (последняя названа в честь основателя города, Уильяма Тревера), издательство, радиостанция, официальный канал спутникового телевидения (точнее, два канала — еще частный, порнографический). Небоскребы из стекла и бетона и торговые центры в новой половине города, мрачные особнячки в два этажа и архитектурные памятники в старой половине. Я скопировал в походный блокнот городскую карту и красными точками отметил на ней места, которые нужно будет посетить. Среди прочих я отметил и улицу Арт Стрит, на которой выставляли свои работы молодые художники и скульпторы.

Я закрыл компьютер, отложил его и в очередной раз посмотрел в окно. На этот раз Рианна, похоже, решила надо мной посмеяться. Она не назвала мне даже имени той, кого мне нужно найти. Женщина лет тридцати, европейской внешности, живет обособленно, редко впускает кого бы то ни было в свою жизнь. Классический портрет Незнакомки, под который подходят девяносто девять процентов таких существ, если не сто. Хочется верить, что Треверберг Эмили понравится. Так или иначе, нам придется там задержаться.