Город негодяев - Джон Робертс

Глава вторая

ГОСПОЖА В БЕДЕ

"Приятно вновь скакать по хорошей дороге на добром коне и с полным кошельком", - думал Конан. Затем мысленно одернул себя. Его кошелек, увы, уже весил куда меньше, чем тогда, когда в нем было двести золотых. На подготовку к путешествию пришлось потратить примерно половину всех денег. Поэтому Конан останавливался на ночлег лишь в дешевых придорожных тавернах. Судя по карте, вдоль этой дороги он встретит много городов и деревень, так что не требовалось тащить с собой большое количество припасов. И проводить ночи под открытым небом не придется. Конан был не из тех, у кого залеживаются деньги. Вот и на этот раз он щедро тратил их по пути. Вместе с тем Конан был достаточно осмотрителен, чтобы избегать азартных игр, хотя возможностей для этого выпадало предостаточно. Еще успеется. Сейчас он спешил. Потом, когда по завершении дела он получит остальные причитающиеся ему восемьсот золотых, он сможет тратить деньги в свое удовольствие. А пока необходимо быстро двигаться. На пути встречалось немало женщин, которые бросали на рослого киммерийца оценивающие взгляды и дарили ему завлекающие улыбки. Немедия издревле славилась своими красотками. Но Конан лишь ухмылялся в ответ и ехал себе дальше. Немедийские мужики, мужья этих женщин, отличались прямо-таки безумной ревностью, а также готовностью кинуться в драку с любым, чье поведение они сочтут оскорбляющим честь. И не то чтобы Конан боялся какого-нибудь там немедийского ревнивца. Просто если он будет драться с каждым безмозглым дурнем, то никогда не доберется до Шикаса. Время от времени ему попадались патрули немедийских солдат, с подозрением провожающих его глазами. Этот покрытый шрамами варвар с черной гривой волос и голубыми глазами, в черной кирасе с блестящими заклепками и стальной шапке, не внушал им ни малейшего доверия. Но тем не менее они предпочитали не связываться с ним, и каждый ехал своей дорогой. Предостережением для солдат служил мрачный взгляд киммерийца и совершенно очевидное умение владеть оружием. В конце концов, ни в каких злодействах он замечен не был. Прежде чем киммериец добрался до аквилонской границы, с севера через горные перевалы уже начал дуть холодный ветер, а небо заволокло свинцовыми тучами. Здесь, вблизи от границы, селений попадалось гораздо меньше, а путешественники старались собираться в большие группы, чтобы чувствовать себя в безопасности. В Немедии, как и везде, чем дальше от центра, тем больше шансов нарваться на нежелательную стычку с бандитами. Немедия всегда отличалась суровостью, даже жестокостью своих законов и наказаний для преступников. Кроме того, в своих владениях местные властители имели обыкновение каленым железом выжигать малейшие попытки бунта. И в результате многие из тех, кто лишился жилья, бежали в горы и становились изгоями. Иногда они объединялись в большие банды и нападали на караваны или группы путешественников, оставляя за собой лишь изуродованные трупы, с которых были сорваны все ценности и даже окровавленные одежды. Краткие расспросы в деревнях - и Конан узнал, что минуло уже немало лет с тех пор, как королевские войска в последний раз сделали попытку очистить эту область от разбойников. Поэтому Конан внимательно осматривался по сторонам. В любой момент он готов был выхватить меч из ножен. До границы оставалось полдня пути. Однако ночь застала Конана прежде, чем он успел добраться до ближайшей деревни. Он уже было приготовился к беспокойной ночевке под открытым небом, но тут заметил невдалеке свет нескольких костров. Конан осторожно приблизился, готовый в любую секунду повернуть коня обратно. Уже много раз на своем кратком веку ему доводилось приближаться к таким вот кострам, на первый взгляд дружелюбным, только для того, чтобы выяснить, что костры эти - не что иное, как ловушка, расставленная бандитами для неосторожных путешественников. Когда Конан приблизился к костру, навстречу ему показался человек, настороженно держащий обеими руками копье. - Ты кто? - хмуро спросил незнакомец. - Друг, кто же еще. Не будь это так, ты бы уже пытался слепить заново ошметки собственного черепа, - ответствовал Конан. - И вот тебе мой совет, болван: когда столь хамски спрашиваешь человека, кто он такой, то держи, по крайней мере, острие копья наставленным на него. Не стой как новобранец на смотре. Говоря это, Конан видел, что парень нервничал. Возможно, у него были на то причины. - Я воин, - заявил Конан. - Надеюсь, воину ты не откажешь в гостеприимстве на эту ночь. К ним подошел еще один человек, постарше: - Конечно. Иди к нам, воин, раздели с нами тепло костра. Конан выехал на открытое место, где вокруг костров стояли несколько небольших палаток. К огню жалась пестрая группа путешественников. Кто сидел, кто устроил себе лежанку прямо у огня. Большинство из них были, на первый взгляд, бедными торговцами, из тех, кто еле-еле сводит концы с концами. Однако было среди путников несколько человек побогаче. Была также и пара-другая семейств с детьми. Тут и там среди путешественников виднелись оборванные пилигримы, каких можно встретить в любом караване. Безумные странники без конца таскаются от одного святого места к другому в поисках озарения. Чаще всего, впрочем, они вместо озарения свыше находили себе могилу где-нибудь на обочине дороги. Конан отыскал место, где трава была повыше и погуще, и вбил там в землю колышек, к которому привязал коня, после чего расседлал животное и оставил его пастись. Держа в руках седло и сумки, Конан подошел к костру, где сидел пригласивший его человек. Тот подал ему широкий лист, на котором лежало полломтя хлеба, политого соусом. - Подозрительное здесь место, - пробормотал Конан с набитым ртом. - Ходят слухи, что здесь в округе рыщет банда разбойников, недавно перешедшая границу Аквилонии. Они уже шуровали здесь в прошлом году, а затем перебрались на запад в поисках более богатой добычи. Говорят, совсем недавно аквилонцы снова вытеснили их сюда, в Немедию. Так что они где-то поблизости. Конан принял бурдюк вина, переданный ему какой-то женщиной, а затем отдал его старику. - Большая банда? - спросил он. - Разное говорят. Кто говорит, что их всего лишь пятеро или шестеро, а кто - что их человек сорок. Впрочем, может быть, тут одновременно действуют несколько маленьких банд, которые время от времени собираются вместе для больших набегов. Любые пограничные земли кишат такими бандами, всегда готовыми удрать за границу, как только власти той или иной страны теряют терпение. - Судя по всему, дело дрянь, - заметил Конан. - Выходит, я здесь единственный, кто способен держать в руках оружие? Собеседник кивнул в сторону небольшого костерка, где расположились двое в ржавых кольчугах. На поясах у них были короткие мечи. Из рук в руки они передавали бурдюк с вином. - Вон те двое. Утверждают, что они солдаты. Конан фыркнул: - Я бы таких не поставил и ночной горшок охранять. Стоит бандитам ударить - и можете быть уверены, что увидите, как замелькают пятки у этой парочки. Если только они не нажрутся раньше времени. - Да ты, я погляжу, настоящий боец, - сказал старик. - Меня зовут Решта из Асгулуна. Я торговец пряностями. - Он протянул руку, и Конан пожал ее. - Я Конан из Киммерии. Мое ремесло тебе уже известно. Я направляюсь в местечко, именуемое Шикас. Ты когда-нибудь слышал о таком? - Я знаю только, что за последние несколько лет у этого места репутация стала хуже некуда. Мне приходилось бывать в этом городе много раз по делам, но никогда у меня не возникало горячего желания вернуться туда снова. Тебе-то что там делать? Я что-то не слышал, чтобы в Шикасе шла война. - Возможно, скоро начнется, - проговорил Конан. Вскоре все, кроме тех, кто был назначен сторожить, отправились ко сну. Становилось все холоднее и холоднее. Конан устроился поближе к огню и расшнуровал свою кирасу. Несколько жалких бандитов - не такая уж страшная угроза. Во всяком случае, ее явно недостаточно, чтобы заставить Конана спать в доспехе. Он улегся, завернувшись в свой плащ и пристроив голову на седло. Последнее, что он сделал, - положил под плащ рядом с собой меч в ножнах. Держась за рукоять меча, он заснул. - Бандиты! Крик мгновенно вырвал Конана из объятий сна. Не до конца еще сообразив, что произошло, киммериец уже стоял на ногах в боевой стойке. Обнаженный меч сверкнул у него в руке. Времени надевать кирасу не было. Однако он проворно схватил свой стальной шлем и нахлобучил на голову. Он заметил, как в полумраке крадутся какие-то тени. Кто-то бросил охапку сухих сучьев в огонь. Пламя разгорелось, высветив нападающих. Единственное, что на мгновение увидел Конан, были глаза, расширившиеся от ужаса, и сверкнувшие белые зубы. В следующий миг послышались отвратительные звуки врубающейся в тела стали, звон скрестившихся клинков, крики женщин. И вот уже Конан вытеснил все это из своего сознания и сконцентрировал внимание на нападающих. Один из них заметил Конана и с воплем бросился на него. Держа обеими руками перед собой копье, бандит бежал вперед, пытаясь всем весом насадить Конана на острие. Почти с ленцой Конан перехватил копье сразу под наконечником и рванул его в сторону. Затем меч его блеснул в свете костра, отрубив нападающему запястья обеих рук. Бандит с воем сгинул в темноте. Конан бросился к одному из костров. В круге света киммериец увидел разбойника, готового уже обрушить топор на лежащую ничком жертву. Конан полоснул бандита клинком по ребрам. Костер ярко пылал. Конан повернулся так, чтобы огонь оставался у него за спиной. Теперь любой, кто сунется к киммерийцу, будет хорошо освещен. Вряд ли кто-нибудь решился бы атаковать его через пламя костра. - Вон он, там! - выкрикнул кто-то, и внезапно Конану показалось, будто вся банда разом ринулась на него. Конан отбил летящий топор и развалил надвое вражескую башку. Прежде чем тот упал, Конан схватил его за куртку и притянул труп к себе, использовав этот страшный щит, чтобы принять на него рубящий удар двуручного меча. Длинное тяжелое лезвие с хрустом врубилось в позвоночник убитого. Через мгновение Конан выпустил труп из рук. Падая, тело увлекло за собой застрявшее в нем лезвие. Обладатель меча потерял несколько драгоценных мгновений, пытаясь освободить оружие, но не успел. Меч Конана, разрубив ключицу, рассек легкое и сердце нападавшего. Теперь на Конана одновременно с обеих сторон набросились двое. Тот, что слева, был вооружен мечом, а противник справа - копьем. Резко развернувшись, Конан чуть отклонился, пропуская удар копья мимо себя, и схватил копьеносца за руку. Потом рывком швырнул его на меченосца. Обалдевшие от столь виртуозной защиты, разбойники столкнулись лбами. Не теряя времени, киммериец одним могучим ударом разрубил обоих пополам на уровне поясницы. - Достаточно! - крикнул кто-то, находящийся за пределами светового круга. - Назад! Уходим отсюда! Громкий топот свидетельствовал о том, что бандиты спешно уносят ноги. Тренированный слух варвара отметил, что в шайке осталось в живых не более четырех человек. Во внезапно наступившей тишине слышался только треск костров. Затем раздались рыдания женщин, стоны раненых, плач детей. К Конану приблизился Решта и пристально посмотрел на него. В этом взгляде было уважение, граничащее со священным ужасом. - Клянусь Баалом! - воскликнул шемит. - Ты и вправду не хвастался, когда заявил, что владеешь воинским ремеслом! - Убитых подсчитали? - поинтересовался Конан и наклонился, чтобы оторвать полоску ткани от туники поверженного разбойника. - Я имею в виду, сколько погибло твоих людей, не считая этих ночных шакалов? Куском ткани киммериец тщательно вытер лезвие меча, в то время как торговец пряностями пошел считать потери. - Из наших убито пятеро, - сообщил Решта, вернувшись. - А где те два ублюдка в ржавых кольчугах? - Как ты и предсказывал, они напились до бесчувствия. У обоих перерезано горло. Они так и не проснулись. Трое из моих парней пытались сражаться в темноте, но потерпели поражение. - Да уж, глупая идея, ничего не скажешь, - заметил Конан. - Когда сражаешься в темноте, приходится целиком полагаться на везение. Немало отличных воинов погибло от руки куда менее достойных только потому, что сражались в темноте. - Несомненно, этим несчастным не хватало твоего опыта, - отозвался Решта. Он помедлил, прежде чем заговорить снова. - Я думаю, что все здесь, кроме тебя, и я в том числе, в первое мгновение атаки перепугались и впали в панику. Однако же вот что я скажу тебе. Мне кажется, что эти бродяги искали именно тебя. - Что-то не пойму, с чего бы им меня искать, - ответил киммериец. Никому не известно, что я тут. Сундуков с золотом я не таскаю, врагами в здешних краях еще не обзавелся. Однако вне всякого сомнения, эти ублюдки сразу поняли, что я лучший боец в этом биваке. Поэтому они первым делом постарались убить меня. Я бы на их месте поступил именно так. - Ну не знаю, не знаю, - вздохнул Решта. В его голосе слышалось сомнение. - Возможно, оно и так. С тем он и отошел от Конана, отправившись присмотреть за погребением убитых. Несмотря на слова, только что сказанные Конаном Реште, киммериец сам не был уверен в своей правоте. Из головы у него не шел тот голос, что донесся из темноты: "Вон он, там!"