Следы в темноте - Мария Некрасова

– Бешеную?

– Да похоже! Я узнал много новых слов.

– Потом расскажешь. – Влад не любил, когда ругаются. Дай ты по уху, когда душа просит. Если некому – хоть грушу побей. А так сотрясать воздух – зряшное дело. И некрасивое.

Пашка повздыхал, глядя на торчащий из кустов хвост овчарки, и все-таки вспомнил:

– Погоди, ты вроде на все лето уезжал?

Влад сделал специально отрепетированное значительное лицо, но Пашка в темноте явно не разглядел и продолжал болтать:

– Ой, а ты-то как же теперь с экзаменами-то? Вроде в лагере сдавать собирался?

– А я уже все сдал. – Это была правда. А что еще делать в санатории, где компьютерный класс – один на триста человек, а в речке еще нельзя купаться?! И учителя там были нормальные, готовые принять экзамен, когда тебе удобно, а не с общим потоком.

– Все?

– Ага. Завтра в школу бумажки занесу. Привет химичке. – Влад сделал вид, что собирается уходить, но тут Пашка небрежно сунул руку в карман и протянул Владу тоненький кусок пластмассы:

– Мать расщедрилась. Хотела на окончание учебного года подарить, да я выпросил пораньше.

Влад повертел в руках тонюсенький телефон: ни у кого в классе такого не было. Щелкнул на пробу овчаркин хвост в кустах. Сумерки сумерками, а качество что надо. Не то что Владькин убогий агрегат, года два назад покупали, и уже тогда он был не новый.

Влад кивнул в знак одобрения и торопливо вернул телефон Пашке, пусть не воображает.

– Ладно, пойду.

– Погоди, а чего ты вернулся-то?! Вроде на все лето…

– Да из-за пожара. – Влад старался говорить небрежно, хотя после того пожара до сих пор поджилки тряслись. – Стадион там сожгли, вот и разъехались все. Что в спортивном лагере делать без стадиона?

– Сожгли?! Кто?

– Может, террористы. Все, я пошел, а то мои еще не знают. Сейчас небось эсэмэски мне шлют на украинскую симку: «Как ты, Владик, отдыхаешь-поправляешься?» А тут я в дверь позвоню: сюрприз!

– Террористы? Ух ты!.. – Но это Пашка кричал уже Владу в спину. К утру всем растрезвонит. Ну и хорошо, а то каждому отвечать, почему вернулся, получится, как будто оправдываешься, неизвестно за что.

В светящемся окне возник силуэт бабки. Влад помахал, пусть подготовится, может, и не упадет в обморок, когда увидит его на пороге. Бабка припала к стеклу, заслонившись от света руками: не показалось ли ей? Влад помахал еще. К бабке в окне подошли мать и Лиза, вот и хорошо: при Лизе скандалить не будут. Лиза – подруга матери. Мать настаивает, чтобы Влад ее называл Тетьлиза, а Лиза отмахивается: «Не называй меня тетей». Влад не называл ее никак и был страшно доволен своими дипломатическими способностями.

Он еще поднимался на этаж, а замок уже щелкнул, и на лестницу посыпались разговоры:

– Говорили – к первому сентября.

– Значит, раньше осени дозрел. Или случилось что.

Влад поднял голову, увидел всех и прирос к лестнице. Мать, бабка и Лиза стояли в дверях, вопросительно глядя на него. С перепугу сперва показалось, что они все такие… Нет, только Лиза. Она одна странно двоилась в глазах, как будто смотришь стереофильм, а очки не надел. Она была такая, Лиза. Как Маринка Войтекова, как математичка в санатории, как… Ведьма? Может быть. Влад еще сам не понял, что он видит. Зато усвоил: от таких не жди ничего хорошего.

Уж про Лизу никогда бы не подумал… Она ведь у них в гостях с утра до ночи торчит, от матери не отходит! Вот уж «повезло»! Влад лихорадочно просканировал мать: от дурацких зеленых тапочек до торчащего из прически волоска. Синяков, гипса и тому подобных бонусов, которые дает близкое соседство с ведьмами, не нашел, но разве тут успокоишься!

– Привет, девчонки! – Он даже улыбнулся, чтобы «девчонки» не набросились на него с кулаками сразу, а дали объясниться. – В санатории пожар был, я и смотался. Не хочу все лето на пепелище жить. Переночевать пустите? А то так есть хочется, что у Пашки новый телефон.

– Ты еще старый в туалете не утопил, – пробормотала мать и отступила, чтобы пропустить Влада. В далеком детстве он действительно утопил в школьном туалете свой первый телефон. Ну а кто их просил покупать такой неудобный чехол, без кнопки и «молнии»?! Мать тогда неделю ворчала.

Влад продолжал ее рассматривать: «И не хромает вроде. Что ж за подругу ты себе выбрала, а?»

– Погоди, какой пожар? Прямо в корпусе? – Бабка очнулась, и это не предвещало ничего хорошего. – Вы не угорели? Пострадавшие есть? Да я им сейчас устрою!.. – Она побежала к телефону, но мать ловко и незаметно цапнула ее очки со столика и сунула в карман чьей-то куртки на вешалке.

– Где-то у меня был их номер… – Бабка стояла у тумбочки с телефоном и листала толстенную записную книжку. Эта книжка лежала здесь, сколько Влад себя помнил, и с возрастом только набирала вес. Владу казалось, что в ней записаны все телефоны на свете: хочешь врача, хочешь адвоката, да хоть президенту Африки позвоним, если язык знаешь!

Влад уже разулся и шлепал на кухню.

– Домик из частного сектора… Кормить будут? И стадион, – добавил он, чтобы не путаться, что кому соврал. – Все живы, ба.

Все живы. Елена (медсестра) по страшному секрету объяснила потом, что, если бы Влад не перебудил полсанатория и частный сектор заодно, в доме никто бы не выжил. Горят заживо только ведьмы на костре в сказках. А в жизни сначала угарный газ тихо и не больно отправляет спящего на тот свет, а уж потом огонь добирается до мертвого тела. Неспящий выскочит, а спящий не проснется. Это она сказала ему одному без свидетелей, как будто стеснялась своей правды. Или утешала. Ей-то что?

– Очки не могу найти… Ладно, напомни мне завтра, я им устрою… Погоди, если частный сектор, ты тут при чем? – Иногда бабкина въедливость просто бесит.

– Я сам все поджег, и меня выгнали. – Влад взял тарелку и нарочито загромыхал кастрюлями.

– Нет, я хочу знать! Мать с бабкой старались, искали путевку…

– Оставь его, мам. Пожар и пожар, что тебе мало, что ли?

– При чем здесь…

– Да ни при чем! Не хочу отдыхать без стадиона, ясно?

– Еще и грубит…

Мать взяла бабку за плечи и повела вон из кухни:

– Лизка, покорми его, пока он на себя кастрюлю не вывернул.

Влад быстро наполнил тарелку и сел (мало ли, что теперь ждать от Лизы). Когда мать и бабка ушли – дотянулся ногой и прихлопнул за ними дверь. Запоздало сообразил, что жест получился двусмысленный: Лиза-то осталась. Теперь подумает, что Влад нарочно вызывает ее на приватную беседу. А она знает, что он знает? Такие чувствуют, что их засекли?

Лиза проследила траекторию двери, взяла табуретку и села, подперев дверь спиной.

– Ну мне-то расскажешь, почему ты убежал?

…Не чувствуют. Добрая идиотка Лиза, такая ты там или нет, но ждать от тебя подставы – самому надо быть дураком. Ты даже не понимаешь, что Влад уже не маленький, и такие фокусы, как в третьем классе, уже не пройдут. Тогда еще можно было воспользоваться доверием, узнать правду, и полунамеками, не предавая вслух, донести до матери, что все в порядке, просто у мальчика свои маленькие тайны.

– Говорю же, из-за пожара. Что в том санатории делать, когда стадиона нет?

– В санаториях лечатся…

– От чего? От бабкиных скандалов?

Не хотелось вспоминать, но мать с бабкой правда много ссорились последнее время. Может, Влада затем и отправили в санаторий, чтобы он этого не видел? Идея с поездкой была бабкина, так что очень может быть. Это в ее духе. Чуть что – «Владик, иди погуляй» или спать, если ночь на дворе. А тут экзамены на носу. Да и вообще на все их скандалы не нагуляешься. Вот бабка и решила его сбагрить в этот санаторий.

Лиза вздохнула: типа все поняла. Теперь доложит матери, что он сбежал, потому что боялся, как они тут с бабкой без него? Не поубивают друг друга? У дураков и взрослых всегда готов ответ на все вопросы, даже если они задают их тебе.

Ну и ладно! Лишь бы отстали и обратно не отправили. Влад специально застучал ложкой, чтобы не слышать, что там Лиза еще скажет, перед тем как уйти. Но Лиза – добрая, хоть и идиотка. Она только скрипнула дверью.

Влад уже поел в гордом одиночестве, но в комнату не торопился. У них с бабкой одна на двоих – вот уж повезло. Сидел себе над пустой тарелкой, смотрел в окно.

За кухонной дверью громко перешептывались мать и бабка. Значит, Лиза уже ушла домой, и мать осталась без громоотвода. А бабке надо было срочно войти и провести с Владом короткую воспитательную беседу. Что-то вроде: «Сбежал так сбежал, иди спать, завтра в школу».

Ну и что, что не надо в школу? Влад однажды ногу сломал: гонял на улице в футбол да и долбанул ногой по воротам. Так бабка потом каждое утро спрашивала: не может ли он еще ходить? Ну что там идти до школы-то, четыре остановки? Клюшку мою возьмешь, если надо. Она как поезд «Сапсан»: летит с бешеной скоростью и никогда не свернет с рельсов-то. А перед остановкой до-олго тормозит. Небось пол-лета еще будет в школу будить…