Орлы златого века Екатерины - Алексей Чопорняк

(Входит к Александру).

–  Позволь обнять тебя, мой юный друг!Баталии я нынче был свидетельИ полководческих твоих заслуг,И за победу, думаю, лишь только ты в ответе.В стратегии, я вижу, искушен.Ба! Сколько книг кругом! Как будто вижу сон!Не верю я глазам своим: Плутарх, Корнелий,Непот, Конде, Монтекукуле, тут же и ТюреннИ Македонский Александр и Юлий Цезарь,сам Ганнибал.Неужто всех их залпом прочитал?! —Когда меж ними речь зашла тут о сраженьепод Полтавой,То Александр о нем подробно рассказалИ битвы план при этом показал,План этот был начертан им самим,И Карл Двенадцатый в нем выглядел не генийПоскольку допустил в нем целый рядОшибочных движений.–  И где же ты все это прочитал?–  Нигде я не прочел, я думал, размышлял.–  Мой мальчик, – Ганнибал тут заключил его в своиобъятья, – в познаниях своих ты выглядишь таков,что превзошел всех наших стариков.Признаться, одного я не могу понять при этом,Но как все это может быть,Что, будучи в столь малых летах,стратегий тайные пружиныты cмог так глубоко постичь.Повержен, поражен, расстроган!Отмечен ты перстом судьбы и Богом! —С словами этими тут Сашу он поднялИ крепко в лоб его поцеловал.Старик и мальчик – тот как будто в этот миг подрос —тут оба не смоглиСдержать счастливых слез. —–  Но кем ты хочешь стать? Поэтом, дипломатом?–  Дражайший дядюшка, мечтаю стать солдатом!–  Солдатом? Удивил! А знаешь ли, мой друг,Что выбрал ты из всех земных наукТруднейшую!Как много требует она уменья, знаний, мук,Разлук, переживанийи даже – крови и страданий!И в слякоть, в дождь, в пургу и в летний знойТы должен быть готов вступить с врагами в бой.–  Моя заветная мечта —служить России свято,скорее взрослым стать,Надеть мундир солдата.Царю, Отчизне, Богуготов служитьИ, если надо,на поле брани голову сложить.–  Но мне сказали, будто ты здоровьем хил.–  Не верьте, дядюшка, тому, кто это говорил,А лучше посмотрите,да уж потом свое вы мнение скажите.

(Кувыркается, идет на руках, прыгает и встает на ноги).

–  Да ты и в самом деле молодец! Не сомневаюсь,Что из тебя лихой получится боец!Теперь пойдем, заждался нас отец,Мы засиделись тут. Ведь нас уже в гостиную зовут.Верь, слово, данное тебе, я не сдержать не смею,Не будь я Ганнибал,коль батюшку уговорить я не сумею,Однако нам пора, пусть осенит нас тень ВеликогоПетра!

(Обращается к Василию).

–  Ты нас заждался, старина,И полон кубок мой винаТеперь послушай: cыну твоему,как ты просил,Строжайший я экзамен учинил,Скажу тебе по чести и без лести,Он в знаниях гораздИ превосходит всех нас вместе,Он скоро всех нас превзойдет в умении и силе,Гораздо дальше нас с тобой пойдет,Слова мои попомни, друг Василий!

Я верю, что Великий Петр,когда бы был он в этот миг средь нас,На сына твоего орлиный поднял глаз —Запишем мы его в гвардейский полк,Из парня, верю, выйдет толк,Ну не испытывай терпенье,Твое он ждет благословенье!

(Обращается к Александру).

Вставай скорее на колени,Проси, как если бы стучался в двери рая!

(Александр становится на колени перед отцом).

–  Благословите, батюшка!–  Благословляю!

КАПРАЛЬСТВО

Да, прав был Ганнибал-старик,Как Сашина судьба переменилась вмиг.В благословении отца таилася большая сила,И тень Великого Петра отрока осенила.О Ганнибале пусть навеки память будет свята,Не дрогнула отцовская рука,Так в одночасье отрок стал солдатомВ Семеновском лейб-гвардии полку.Поклонимся же в ноги старику!

Но должен я упомянутьОткрыто, без утайки,Суворову солдатской лямкиИ вовсе не пришлось тянуть,Поскольку он, документально знаем точно,Три года прослужил заочно,В казарме дня и одного не жилИ в караулы не ходил,Трудясь, осваивал военные наукиВ имении отца, не покладая руки, —Параграфом петровского уставаДворянский недоросль имел на то незыблемоеправо —Но не забыт Суворов был полком,Поскольку в списках значился отпускником,Свою действительную службуНаш юный полководец и поэтНачнет лишь в восемнадцать лет,Явившись рано утром в штаб полка,Прибытье доложив отпускника.Он поражает всех примерным рвеньем,Солдатских в освоении наукстараньем и уменьем.Уставы назубок все зналИ вскоре он уже капрал.

Самим уж фактом своего рожденья,Дворянского происхожденья,Суворов был герой с пером,Капрал с фельдмаршальским жезломПока что в ранце за спиною,Хранимый Богом и судьбою,И твердо знал, что поздно или раноНайдет его на поле бранном.

За время своего капральстваСуворов не перестаетДонельзя удивлять свое начальство,Не похвалы подчас встречая – укоризны,По-прежнему ведет спартанский образ жизни,Минуты времени он даром не терял,Все силы службе отдавал.

Примерным рвением он в службе отличалсяИ в экзерциции – науке строевой – он вскоростиС бывалыми солдатами сравнялся,Ни в чем не уступая им, —Наверно, потому и был непобедим.

В заботах и трудах армейских ежедневныхСуворов трудится не покладая рукИ с тем же рвением и тщанием отменным,Весь день свой расписав буквально поминутно,В шляхетском корпусе кадетском сухопутномПроходит полный курс наук.

Искусно воинское дело разумея,Ружье он называлЛюбимой женушкой своею,Всегда с ним неразлучен был,когда и ел, и пил, и спал,Никто еще такого не видал.

В казарме, на плацу, в походеИ в дождь и в зной – в любое время годаС солдатами своими не разлей вода,Все общее у них – и радость и беда,По службе строг и никогдаНе вел себя за панибрата,Любил и уважал он русского солдата.

Зато вне службы онС солдатом друг и брат,За промах укорит, успеху рад,Напрасно время тратили друзья,Его к застолью зазывая,Ему дороже кущи раяБыла солдатская семья.Зов сердца – не указ начальства, —вот главный смысл его капральства.Как раз тогда он начал постигатьазы своей науки побеждать.

Однажды полк, как верный пес,Охрану Петергофа нес,Суворов – раннею весною это было —тут заступил на пост у Монплезира.Императрица ЕлизаветаС немногочисленною свитою своеюГуляла по аллеям парка.Уж грело солнышкоИ становилось жарко,Хотя прохладный дул весенний ветерок.Осталося для нас загадкой,Чем юноша привлечь императрицу мог.Наверно, так оно и было,Свой взор она на нем остановилаБыть может, потому что не зевнулИ лихо взял на караул.–  Гвардеец бравый, вижу я,А как фамилия твоя?–  Капрал Суворов Александр.–  Сharmant, charmant.Не сын ли обер-прокурораВасилия Иваныча Сувора?–  Так точно, сын его родной.–  Не скрою, слышать очень рада.За службу вот тебе награда,Возьми на память, —В знак милости кивнулаИ рубль серебрянный капралу протянула.–  Стараться рад, но должен отказаться от наград,Устав брать часовому на посту подарки запрещает.

(Елизавета – сопровождающей свите).

–  Хоть молод он еще,Но службу крепко знает.

Чтоб совесть у тебя была чиста,Возьмешь мой сувенир, как сменишься с поста,Служи и впредь мне верою и правдой,Старайся честь свою не уронить,Достоин будь отца, чтобы его ничем не огорчить,Тебя я постараюсь не забыть.

С улыбкою к ногам его награду положив,Со свитою своею удалилась.У Александра сердце колотилось,Еще чуть-чуть, оно б остановилось!Елизаветы рубль, поцеловав, он спрятал на груди своейИ бережно хранил реликвиюДо самых до последних дней,С слезами на глазах об этом вспоминая,Императрицы память оживляя.

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

В отличие от сверстников своих,Уже полковников и даже генералов,Суворов, долго проходив в капралах,Довольно поздно получилСвой первый офицерский чин.Румянцев, будущий его начальник,По возрасту почти совсем еще был мальчик,Стал генерал-майор от родуВсего лишь двадцати двух лет,А Салтыкову генерала эполетыЛегли на плечиНа двадцать пятом от рожденья лете.Суворов не был огорчен, казалось, темИ не завидовал нимало.–  Вы не печальтесь, батюшка, —Говаривал, бывало,Наш Александр отцу не раз, —Настанет, верю я, мой час,Придет и мой черед,Я иль погибнуИль через всех их перепрыгну, – Он слов на ветерне бросалИ обещанье, данное отцу, сдержал.Фельдмаршалом Суворов стал,Чей чин пожалован ему на самом пике славыЕкатериною за взятие Варшавы.

Нет, не в тиши безмолвной кабинета,Не в келье одинокого поэтаСуворова военный генийКовался на полях сражений.И вотсвое крещенье получит онлишь в тридцать первый от рожденья год.Он за фортуной гнался по пятам,И случай вдруг явился сам.В огне войны пылает пол-Европы,Уж бороздит поля не плуг – окопы,Уж за сраженьем следует сраженье,Как мы б сейчас сказали,Идут жестокие бои на пораженье.А на границах западных России,Как призрак, вдруг грозный Фридрих появился,То был судьбы бесспорный знак,Талант Суворова раскрылся.Как Фридрих изьяснялся сам:«Не могут орды дикие РоссииСопротивляться благоустроенным войскам».Суворов был крещен в сраженье Кунерсдорфском,В нем русские войска с неслыханным упорствомСтояли насмерть под губительным противника огнемИ каждую отстаивали пядь,Но не хотели отступать.Сам Фридрих вынужден потом признать,Что русских можно перебить,но невозможно победить.Итогом Кунерсдорфского сраженьяЯвилось Фридриха с позором пораженье.О боевом Суворова крещеньеПодробностей для нас история, увы, не сохранила.И все ж, сомнений нет, сражался он с врагомС присущими ему бесстрашием, стойкостью и пылом.Героя боевой медалью награжденье —не лучшее ль сих качеств подтвержденье?Гласила надпись на медали: «Победы в честьнад прусаками».Такой решительной победойДля наступленья на БерлинПуть русским настежь открывался,Суворов в том ничуть не сомневался.Ведь карта Фридриха на поле боя бита,Все войско наголову разбито,Пропало все! Один! Совсем один!И орды русские вот-вот нахлынут на Берлин,К тому же, Фридриху ждать помощь ниоткудаИ можно лишь надеяться на чудо.Как тут быть?И хочет на себя он руки наложить.Объята паникой вся прусская столица —Глаза у страха велики,И обывателю давно уже не спится:«Нам в скорости наступит всем капут,коль штурмом русские на нас пойдут».В предчувствии неизбежного концаТут Фридрих королеве шлет гонца,Повелевая ей как можно поскорееИз столицы со всем семейством спасаться бегствомза границу,Не ожидать, когда вернется сам,Архивы переправить все в Потсдам.

Нежданное спасение приходит,Вдруг войско русское без выстреланазад отходит.Все радостно друг другу восклицают:«Неужто русские без боя отступают!»На площадях, в гаштетах и трактирах,будто братья,Друг другу все кидаются в объятья.Что отступленье? Отступленье!Суворова осталось втуне мненье.Не слишком ли большая честь,Чтоб мнение Суворова учесть?полковника был очень низок чин,И наступленье на Берлинне состоялось без указания причин.

Но слишком рано Фридрих ликовал,Свое спасение торжествовал,И долго все еще его в кошмарных снахПреследует перед Россией страх.Он принял вид душевного недуга,И в том Суворова бесспорная заслуга.Отчаянной отвагою томим,Он рейды по тылам врагаКавалерийские лихие совершаетИ Фридриха опятьВ глубокое унынье повергает.Пусть смерть витает над Суворова главою,Свинцовый град за рядом косит ряд,Бросает в пекло, прямо в гущу бояСуворов свой стремительный отряд!Нет, не числом – отвагой и уменьемЗа поражением врагу наносит пораженье.Тщеславьем самолюбие тешитьСуворову, признаться, недосуг,Но все о нем заговорили вдруг.К нему лицом капризная фортуна повернуласьТеперь уж навсегда, не изменяя боле никогда.И что греха таить! Тут недругов сердцаЧервь зависти давай себе точить,Что тут поделаешь? Их хоть косой коси!Завистников всегда хватало на Руси!..

ОДИН ИЗ ЕКАТЕРИНИНСКИХ ОРЛОВ