Людвиг Витгенштейн - Эдвард Кантерян

Интерьер особняка Витгенштейнов («Пале-Витгенштейн»)в Вене

Из десяти детей самым незаурядным был Карл (1847–1913) – отец Людвига. Он отличался бунтарским характером, был очень умен, красив, уверен в себе, нетерпим (особенно к тому, что считал пустой тратой времени, например к философии), иногда страшен. В своих неопубликованных мемуарах дочь Карла Маргарете писала, что от детства у нее остались только мрачные воспоминания: «Лучезарная веселость отца казалась мне не смешной, а страшной»[3]. Кроме того, Карл был практичен и решителен при достижении своих целей, даже если для этого приходилось идти наперекор желаниям отца или кого бы то ни было. Подростком Карл дважды сбегал из дома; во второй раз это случилось после того, как его исключили из школы за то, что в своем школьном сочинении он отрицал бессмертие души. В итоге Карл оказался в Нью-Йорке, где последовательно работал официантом, скрипачом, учителем музыки, а также математики и других предметов. Спустя два года он наконец вернулся домой, заработав немного денег и получив бесценный опыт и множество впечатлений от Нового Света. Потом он будет раз за разом нахваливать систему свободного рынка в газетных статьях, а социалистическая пресса будет критиковать его за агрессивный подход к бизнесу и обзывать «американцем». Карл, выучившись на инженера, работал чертежником сначала на железной дороге, а затем на строительстве турбин и кораблей. В 27 лет он уже стал директором одной из венских фирм, а всего через два десятилетия превратился в металлургического магната, главу нескольких компаний и одного из богатейших промышленников Европы, подобно американцу Эндрю Карнеги, с которым он, кстати, дружил. Витгенштейнов так и называли перед войной – «центральноевропейские Карнеги». В 52 года Карл Витгенштейн внезапно отошел от дел и перевел бо́льшую часть своего состояния в американские ценные бумаги. Благодаря этому семья Витгенштейнов с началом экономического спада после Первой мировой войны стала еще богаче; Карл же посвящал теперь все время семье и искусству, а также писал для разных изданий бойкие статьи на политико-экономические темы. Отказавшись от возведения в дворянское достоинство с добавлением к фамилии приставки «фон» (это выдало бы в нем парвеню), он тем не менее жил в аристократическом особняке XIX века, построенном венгерским графом, который все называли «Пале-Витгенштейн». У семьи Карла был еще один дом в Нойвальдегге на окраине столицы. Там и родился Людвиг. На лето семья переезжала в Хохрайт – там, в горах, было поместье Карла с охотничьим домиком. Будучи покровителем искусств, Карл был чуток к новаторству; он, в частности, дал денег на строительство знаменитого здания Сецессиона и дружил с первым президентом Венского сецессиона Густавом Климтом. Вообще Карл постоянно окружал себя и своих домочадцев сливками венской элиты. «Министр изящных искусств», как называл Карла Климт, приобрел большое собрание работ самого Климта, а также Родена, Макса Клингера и других. Помимо великого старика Брамса, с семьей Витгенштейнов поддерживали близкие отношения музыканты Бруно Вальтер, Клара Шуман, Густав Малер, Йозеф Лабор и Пабло Казальс.

Родители Витгенштейна. Его отец был крупным промышленником, мать —превосходной пианисткой

У Карла и его жены Леопольдины Кальмус (1850–1926) было восемь детей. Родители Леопольдины происходили из видных католических семей. У ее отца, однако, были еврейские корни, и получается, что трое из четырех прародителей Людвига были по происхождению евреи. В соответствии с вероисповеданием матери дети Карла и Леопольдины были крещены в католичестве, хотя церковь в семье посещали, кажется, нечасто. Леопольдина была полностью предана, более того – подчинена мужу, при этом тепла в ее отношениях к детям было немного: как и во многих семьях с таким же социальным положением, дети бо́льшую часть времени проводили в окружении нянек и частных учителей. Хотя одно исключение все же было: музыка. Леопольдина была очень одаренной пианисткой и много времени посвящала музыкальному образованию своих детей. Также она была беспощадным критиком. Часто после очередного концерта в венской филармонии в «Пале-Витгенштейн», чтобы обсудить выступления, собирался широкий круг музыковедов, и всегда на таких встречах верховодила Леопольдина. Наверное, так же и Людвиг спустя много лет будет верховодить на собраниях кембриджских философских кружков. Леопольдину считали настолько хорошей пианисткой, что многим ее игра нравилась больше выступлений ее сына Пауля – признанного концертирующего пианиста. Почти все ее дети были музыкально одарены и занимались музыкой, но особенно выделялись двое сыновей – Ганс и Пауль. Ганс был гениальным пианистом, он начал публично выступать еще ребенком.

Людвиг Витгенштейн с братом Паулем (слева) и сестрами

«Людвиг позднее рассказывал, как проснулся в три часа ночи от звуков рояля. Он спустился вниз и застал Ганса за исполнением одного из своих сочинений. Тот был маниакально увлечен игрой: весь потный, был полностью погружен в музыку и даже не заметил присутствия Людвига. Эта картина стала для Людвига ярким примером одержимости человека гением»[4].

Отец, однако, был равнодушен к таланту Ганса и решил, что сын должен заниматься бизнесом. Конфликт между сыновним долгом и собственным призванием страшно мучил Ганса. В итоге он сбежал из дома и оказался в Соединенных Штатах. Последний раз Ганса видели живым на борту парохода в Чесапикском заливе. В тот момент ему было 26 лет. Причиной исчезновения молодого человека признали суицид.

Из пяти сыновей Карла Витгенштейна наложили на себя руки еще двое – Рудольф и Курт, да и Людвиг в течение всей жизни подумывал о самоубийстве. Все это наводит на мысль, что, несмотря на высочайший уровень культуры, было в этой семье что-то трагически-надрывное и нездоровое, – хорошая иллюстрация идей глубинной психологии (Tiefenpsychologie), которые Фрейд развивал – неслучайно – именно в Вене. Как однажды заметил Брайан Макгиннес, «в истории этой семьи много эпизодов, которые могли бы фигурировать в приложении к какому-нибудь психоаналитическому трактату»[5]. Рудольф, серьезно интересовавшийся литературой и театром, был психически неуравновешен. Он страдал от собственной гомосексуальности (в прощальном письме он назвал ее «извращенной наклонностью») и, когда справляться с собственной раздвоенностью ему стало совсем невмоготу, совершил суицид в Берлине. Он пошел в трактир, заказал там выпивку, попросил пианиста сыграть песню I am lost и тут же принял яд. Так что и он не оправдал отцовских ожиданий. Курт, правда, покончил с собой по другой причине: в 1918-м он служил офицером на итальянском фронте, и от него сбежали подчиненные солдаты. Так или иначе, самоубийства братьев были вызваны почти невыносимым чувством долга, будь то перед самим собой или перед подавляющей фигурой отца, – чувством долга, которое рано или поздно сокрушило их.

Маргарете – одна из сестер Людвига Витгенштейна Густав Климт. Маргарете Стонборо-Витгенштейн. 1905. Холст, масло

На дочерей отец не оказывал такого давления, как на сыновей, поэтому их жизнь сложилась более благополучно. Эрмина проводила музыкальные вечера, помогала отцу собирать обширную коллекцию картин и писать автобиографию; позднее она возглавила дом дневного пребывания для детей. Эрмина написала книгу воспоминаний о своей семье (Recollections), в которой нарисовала поучительные портреты родных и привела множество замечательных эпизодов из их жизни. Замуж она так и не вышла, но при этом считалась наиболее гармоничной личностью в семье. Хелена состояла в браке; она была очень одаренной музыкантшей, но не воспользовалась своими талантами профессионально. Ее чувство юмора наверняка находило отклик у Людвига, так как Хелена любила играть в игры со словами и часто развлекалась таким образом с братом-философом, который позднее скажет, что вполне возможно написать хорошую философскую книгу, полностью состоящую из шуток. Однако самым близким человеком в семье для Людвига была младшая сестра Маргарете (Гретль) – красивая женщина с сильным характером, острым, критического склада умом, склонностью к художественному новаторству и страстным интересом к новым идеям, в частности к психоанализу. Позднее она подружится с Зигмундом Фрейдом, который будет испытывать на ней свой метод психоанализа и которому она поможет бежать от нацистов. Маргарете оказала большое интеллектуальное и художественное влияние на брата Людвига. Эрмина писала о ней:

«Уже в юном возрасте ее комната выглядела воплощением бунта против всего традиционного и совершенно не была похожа на комнату юной девушки, какая долгое время была, например, у меня. Бог знает, где она находила все эти интересные предметы, которыми украшала комнату. Ее переполняли разные идеи, и, самое главное, она умела добиваться, чего хотела, и знала, чего хотела»[6].