Катастрофа - Владимир Трубицын

Лето склонялось к завершению, тяжело дышала тайга, перегретая солнцем, плоды земли подошли к товарной спелости. И внезапно, словно никто не ожидал, хотя это явление повторялось ежегодно, зной сменился проливными дождями, снежные вершины в горах потекли бурными потоками, заполняя низины, рукава ручьёв, поднимая уровень реки, стеснённой береговыми скалами и плотиной, преградившей ей путь.

Хвойный лес в распадках между гор и на их склонах, веками тянувший в небо свои верхушки, не выдержал подмыва почвы при наполнении водохранилища и лёг на воду. Быстрое течение понесло отдельные стволы, у плотины они сгрудились в цельное поле плавника.

Расчётливые японцы ещё загодя до начала возведения плотины предложили вырубить этот лес для собственных нужд, а взамен обещали построить шоссе от ГЭС до областного центра, но получили отказ по политическим соображениям. Теперь этот лес был никому не нужен, он стал даже опасным для плотины. Способ борьбы с плавником был найден, его буксировали в затон, оборудованный в пойме одного из ручьёв, впадающих в реку. Там он оставался гнить до естественного разложения.

Директор строящейся гидростанции Садовский, увидев Сергея Митина, протянул ему руку для пожатия и сказал:

– Пойдёмте, здесь разберутся без нас.

Действительно пришло сообщение, что плоты подняла вода и они вошли в русло реки.

Лев Николаевич Садовский – строитель с солидным стажем, ещё на строительстве Братской ГЭС работал начальником участка, а после стал директором строящейся новой ГЭС. Он знал о прибытии Митина, по его распоряжению машина встречала нового сотрудника в аэропорту. Последний год Льву Николаевичу пришлось туго, не дождавшись пуска первого агрегата на Заушанской ГЭС и соответствующих почестей и наград, ушёл на пенсию главный инженер Дирекции. Теперь директор почувствовал подмогу и сразу приступил к делу. Серьёзность положения заключалась в том, что ещё не был создан коллектив по эксплуатации гидростанции. Такая задача была поставлена перед Митиным, который временно стал исполнять должность главного инженера.

У директора оставались основные задачи по финансированию, обеспечению стройки оборудованием и материалами, а значит контрольные функции за выполнением строительных работ и своевременной поставкой оборудования для его монтажа с последующей приёмкой его в эксплуатацию.

Беседа продолжалась во время обхода сооружений, первое впечатление у Сергея было такое, что нельзя передать словами. Он на прежней работе привык иметь дело с сооружениями, законченными при строительстве и обкатанными при эксплуатации, теперь же, увидев воочию панораму стройки с высоты гребня будущей плотины, растерялся, потому что грандиозность стройки граничила с хаосом, в мешанине которого переплелись краны, люди, машины, сетки арматуры и столбы застывшего бетона.

Для реки была отведена часть русла с водосбросными затворами, остальная большая часть представляла собой котлован, со всех сторон окружённый дамбами сверху и снизу, бетонной разделительной стеной вдоль русла реки и скалой правого берега Чёрноушинского ущелья. Взрывами была сделана врезка в скалах с тем, чтобы плотина вошла в них, как органичное целое, слившись бетоном с природным грунтом.

Сверху, без комментариев, можно было различить очертания будущего сооружения и почувствовать слаженность действий людей и общий ритм стройки.

Водосбросные отверстия – это только первая нижняя часть плотины, далее она должна продолжиться до противоположного берега, перекрыть навсегда реку Иоанесси. Год назад строители отпраздновали свою первую победу – «Перекрытие реки». Хотя котлован первой очереди являлся первичным перекрытием части реки, но «Перекрытие» – читайте с большой буквы, оно стоит столько, сколько усилий было положено при его осуществлении. Начиналось с того, что с правого и левого берегов самосвалы сбрасывали в воду многотонные бетонные призмы, по мере продвижения перемычки в ход пошли более мелкие фракции. Бульдозерами трамбовали грунт. Река неохотно оставляла родовое русло и переносила потоки воды в созданные водосбросные отверстия. Одновременно создавалась перемычка ниже в пределах разделительной стенки между котлованами первой и второй очередей.

При свете прожекторов закончилось перекрытие каменными фракциями, понизился уровень воды за перемычкой, но фильтрация была настолько сильна, что могла вымыть мелкий грунт и нарушить остойчивость перемычки и замедлить увеличение разности уровней верхнего и нижнего бьефа. Консилиум из начальствующих особ решал вопрос об уменьшении фильтрации через верхнюю перемычку. В числе присутствующих были: начальник стройки Шадрин, главный инженер проекта (ГИП) из Ленинграда Вальтер, директор будущей ГЭС Садовский, секретарь райкома Астахов и другие, менее ответственные лица.

Главный инженер стройки Коньков был на передовой в гуще событий, то есть в деле. Пока спорили руководители о применимости методов уменьшения фильтрации, Коньков на месте дал распоряжение разобрать нижнюю перемычку, уровень воды в нижнем бьефе повысился, а значит, понизилось давление фильтрационных вод на верхнюю перемычку. Снова пошли самосвалы, сбрасывая мягкий грунт, щебень, глину. За ними самосвалы трамбовали, усаживали, уплотняли тело рукотворной плотины.

Утром праздновали победу, перекрытие реки Иоанесси стало событием для всей страны.

Сергей не был участником этих торжеств, но для него памятными стали эти достижения. По словам одного гидролога теперь Конькова называют «Бернулли», закон которого по истечению жидкости он применил на практике при перекрытии реки.

Глава 3. Первое свидание у Володи

Он опустился на камни у воды и окунул голову, поднял, встряхнув волосами, как лошадь гривой, и снова проделал водную процедуру. «Ну, стало легче! Совсем хорошо!» – хотелось воскликнуть. Посмотрел на утреннее солнце, встающее над морем, в глазах заискрились капли влаги. Голову больше не опускал в воду, а положил её на руки, не меняя положения тела. Силы здорового мужчины возвращались к нему, хотя навязчиво звучали в сознании голоса: «давай, давай». И они давали, отмечая свой первый день пребывания на курорте в Приморье.

Бригада слесарей с Братской ГЭС была премирована профсоюзной путёвкой для отдыха на море. Море было Японским, за мысом расстилался большой город Владивосток.

Сейчас ничего не надо было, просто полежать и потянуться до хруста в косточках. Море было неспокойным, раскачивалось большими затяжными волнами, во впадинах которых мельтешила рябь, кувыркаясь под косыми лучами солнца. Сама плоть воды оставалась неподвижной и в глубине можно разглядеть фиолетовые водоросли, шевелящие длинными усами. В такт их подвижки стучало сердце, обретая нормальный пульс. Безделье успокаивало, потом появился интерес ко всему водоплавающему в зоне обзора, если пристально приглядеться.

Мелкая рыбёшка с цветными плавниками и вуалевыми хвостиками что-то подбирала со дна, активно работая жабрами. Видно процедура кормления была у них основным образом жизни. По песчаному дну тянутся бороздки, неизвестно куда ведущие, кажется, они существуют самостоятельно, однако это совсем не так, их оставили креветки, по местному «чилими», окрасом они по цвету дна – серые, тёмные и незаметные, а вот когда их обдают кипятком, они обретают розовый цвет.

«Ах, как хороши они к пиву, если ещё слегка присолить в кипящей воде» – Володя замычал от предвкушения необычного удовольствия и перевернулся на спину. На скале, почти в небе он увидел девушку, которая всматривалась в дали моря, освещённые утренним солнцем. Лёгкий ветерок шевелил её одежду, казалось, что она была в полёте.

Машинально Володя хлопнул себя по ягодице, чтобы убедиться в наличии трусиков и быстро вошёл в воду. Первоначальным было желание уплыть подальше от этой девушки и не смущать её своим видом, потом настроение изменилось и изменилось направление движения в воде. Он вернулся на прежнее место, вышел из воды и, сложив ладошки рупором, громко спросил:

– Кто вы, залётная чайка?

Девушка засмеялась и ответила:

– Мэй.

– Как вас зовут? – не расслышав, повторил вопрос Володя.

В ответ прозвучало то же имя:

– Мэй.

И ведение исчезло. На месте стройной фигурки девушки шевелилась переспелая жёлтая трава.

«Вот же, что приснилось» – размышлял Володя, мотая головой в недоумении, потом запел: – «Море возьми меня в дальние дали…» – протянув руки к накатившей волне.

Наверху его ждал товарищ по прозвищу Карифан, они вместе приехали и одинаково проводили время отдыха на турбазе «Приморье».

– Тебя ищу. Куда пропал? Завтрак стынет, – говорил скороговоркой, пережёвывая ломоть хлеба.

Завтрак на столе в шумной столовой, Володя пару раз черпанул ложкой кашу и застыл в ожидании, когда каша пройдёт до кишочек.