Великая сушь - Вячеслав Рыбаков

- Лет пять прошло да? - спросил он.

- Да, - устало ответил я.

- Железный ты. Ну скажи что за дурацкая жизнь! Встречаешься с другом раз в пять лет-только для того чтобы узнать непричастен ли он к смерти человека. Суматоха. Торопимся, торопимся... и чем больше торопимся, тем больше теряем. Мы же за три недели ни словом не обмолвились ни о чем кроме... вот этого всего...

Я так и не знаю откуда он узнал тогда о моей беде. Он появился внезапно вечером того же страшного дня... Он был в это время на Плутоне. Прервал работу за пятнадцать минут до отправления на Фомальгаут вошел в рубку рейсового лайнера и сказал "Во мне нуждается человек" Рейс отложили три тысячи пассажиров покинули каюты впервые гиперсветовые моторы были использованы внутри Солнечной системы. Во мне нуждается человек... Этой формулы нет ни в каких законах и правилах, но с тех пор как она стала магической люди не решаются произносить даже похожие на нее фразы потому что она сильнее и правил, и законов...

А нуждался ли я в нем? Он страшно раздражал меня, все время маячил рядом требовал, чтобы я показывал ему все грибные места и все ягодные места и все рыбные места, божился что будет приезжать ко мне каждое лето. И лишь неделю спустя, провожая взглядом точку его гравилета стремительно ускользающую в облака я понял как он мне помог.

- Не беда, - сказал я улыбнувшись. - Еще успеем.

- Слушай, я все хотел спросить. Он сделал это сразу... когда вы... сразу после?..

- Нет. Разве я тебе не рассказывал? Я показал ему расчеты объяснил свою интерпретацию процесса. Мы вместе все проверили и он не нашел ошибок. Он был ну потрясен - да, но не настолько... Я был с ним еще несколько часов он... вел себя нормально.

- Значит - не порыв...

- Не порыв. Он был очень спокойным сдержанным человеком. Очень ответственным человеком.

- Он решил, что виноват.

- Вероятно. Они здесь давно могли понять если бы не шоры его теории. Она все подавила. Я ведь в конце концов пользовался их статистикой, они все держали в руках, но не смогли перешагнуть... Глава школы, создатель теории биолизации, научный руководитель проекта... Он первым подписал заключение и рекомендации Совету о необходимости спасения Солы... Одно к одному.

- А она?

- Кто? - спросил я и тут же понял. - А...

Он помедлил.

- Она тоже считает, что он виноват?

- Нет.

- Она считает, что виноват ты?

- Нет.

- Ты говорил с ней после... этого?

Я вновь услышал крик. Как наяву. Как тогда полтора месяца назад. Мы возвращались из бассейна. Я проводил ее. Она зашла к отцу. Я не успел дойти до лифта и вдруг из кабинета раздался этот крик. Я побежал и сразу понял и проклял себя за то что не предусмотрел а ведь можно было, можно... можно догадаться можно заподозрить можно подстраховаться можно было не оставлять профессора одного...

Я разжал кулаки. Пальцы были белыми под ногтями таяла синева.

- Ты сам будешь рапортовать Совету? - спросил он.

Он вылетел сразу как только мой рапорт о самоубийстве начальника биоцентра достиг Земли. Совет послал его на контроль. Проверять меня.

В Совете еще не знают всего. Не знают ничего.

- Если ты санкционируешь, - ответил я. - Формально я неправомочен с момента твоего прилета.

- А перестань... Не представляю, как они объявят об этом во всеуслышание. Тридцать лет... И люди. Здесь же люди гибли!

Его старший сын погиб здесь, на этой стройке. Я узнал об этом только позавчера. Случайно он обмолвился и перепугался сам...

На Стройке погибло больше ста человек. Такие авралы никогда не проходят без жертв. Мы очень торопились... И мы успели.

- Что будет... - болезненно проговорил он. - Что будет... Для чего жить теперь?... Каждый спросит так... Я не представляю... Кто теперь поверит Совету? Как смогут верить науке, даже друг другу?

Я пожал плечами.

- Может быть, существуют еще какие-то неучтенные факторы, которые опять повысят вероятность биолизации? спросил он. - Может, мы еще не знаем всего?

- Может быть.

- Знаешь, Совет планирует долгосрочную экспедицию в Магеллановы облака. Об этом еще не болтают, но понемногу готовятся. Теперь, после... этого, подготовка пойдет быстрее, активнее, ведь правда? Может быть, удастся что-то найти там? В конце концов, наша Галактика так мала.

- Прежде чем выбирать цель для экспедиций, следовало бы проанализировать, какие именно типы галактик обеспечивают по своим свойствам наибольшее количество биогенных выбросов, перебил я его. - Туда нужно ориентировать поиски, понимаешь?

- Я понимаю, - медленно проговорил он. - Я понимаю значительно больше, чем тебе хочется, старый ты хрыч...

Он прав. Мне за пятьдесят, треть жизни позади... И... И даже не в этом дело.

- Мы же ничего не сломали, - он, растопырив пальцы, поднес свои тяжелые смуглые руки к лицу и уставился на них. - Ничего. Не поставь мы щит, разве жизнь наверняка зародилась бы? Нет. Существовала достаточно высокая степень вероятности, и только. Ведь ничего не известно наверняка, почему же так больно? А? - он поднял лицо и, словно ребенок, заглянул мне в глаза. - Почему же так пусто и больно? Ведь ничего же, собственно, не изменилось, ведь даже в самом лучшем случае наш успех увидели бы лишь через полмиллиона лет... Я не понимаю... я этого не понимаю...

Болезненно тяжело было смотреть на него. Когда человек в таком состоянии, надо немедленно помочь - а как? Как помочь? У биохимиков в голове не укладывалось, что даже при самых благоприятных условиях никакая солнечная система не способна породить жизнь сама по себе. Мифы древних оказались верны - планета была женою Неба, не Солнца даже, а именно Неба, всего космоса. Интуиция сработала там, где спасовали две с лишним тысячи лет развития науки.

Небо над Солой стало глубоким, иссиня-голубым, оно быстро наливалось тьмой, и лишь над океаном дотлевало оранжево-желтое трепетное зарево. Океан. Миллионы веков он ждал. Перемешивал, обогащал, фильтровал, расцвечивал свои воды, готовясь к звездному мигу оплодотворения.

В пронзительной синеве над нами заискрились первые звезды. Мертвые звезды.

Какое разочарование подстерегало тех, кто впервые вышел за пределы Солнечной! Альфа Центавра - ничего, Тау Кита ничего, Эридан, Лебедь, Дракон, Парус - ничего... ничего... Пустота Одиночество. Как понять умом это ощущение непереносимого одиночества, которое испытывают двадцать семь миллиардов людей, заселивших планеты восьми звездных систем, исходивших всю Галактику и убедившихся, что у них есть только они сами и никто, кроме них самих. И вдруг - Сола. Сорок два года прошло с тех пор, как Совет объявил о том, что найдена планета, на которой скоро повторится великое таинство возникновения жизни. Пусть лишь через многие века появится первая клетка, но мы обрели надежду, мы могли лелеять, пестовать, заботиться о рождающейся младшей сестре Забота... Добро..