Доктор Рэт - Уильям Котцвинкл

– Что они сделают со мной, доктор Рэт?

– Так, дайте мне свериться со своими записями… да, вот здесь. Вы будете десятой крысой, у которой на этой неделе должны вытянуть мозги с помощью шприца.

– Помогите, помогите!

Я, как только могу, успокаиваю моего собрата. Разумеется, это требует понимания психологии. А поскольку я уже доведен до безумия, то всегда стараюсь поддерживать необходимый мне уровень познаний в этом предмете.

***

Мы все почуяли его. Каждый пес в этом районе неожиданно ощутил его своим носом. Я был на улице и как раз совершал утреннюю прогулку. Мой хозяин всегда позволяет мне делать это, и в течение часа или около того я могу обежать окрестности, но всегда должен быть от него на расстоянии свиста. Всякий раз, когда слышу этот свист, я бегу назад, за восхитительной косточкой. Но сегодня утром все сложилось иначе.

В мире очень много самых разных запахов, и плохих, и хороших, но есть только один запах, похожий на этот, только один запах, который ни при каких условиях не может быть проигнорирован, столь вкусен он и приятен.

Это был запах не от сточной канавы, не от еды и не от разгоряченной сучки. Не исходил он ни от растений, ни от воды, ни от чернозема. Я отслеживал его вдоль переулка, когда наконец понял, что им просто наполнен весь окружающий воздух. Откуда он распространялся? Я поднял нос и медленно повернулся кругом, пытаясь определить его направление.

И я последовал за ним. Не следовать за ним было просто невозможно. Я бросил все и побежал. Изумительные косточки, приятные завтраки, ласковое, до влюбленности, отношение - ничто не могло сравниться с этим запахом, таким знакомым и, однако, так быстро исчезающим. Никто, никто не должен упустить его. Лови его, не давай ему улетучиться, и беги все время за ним, вот сюда, за угол, а потом прямо вдоль улицы, догоняй, догоняй его, отделяй его от всех других запахов. Ты должен пройти через огонь и воду в погоне за этим запахом.

Через весь город - из переулка на улицы, затем вновь в переулок, поворачивая, кружа и петляя. Попадаются определенные запахи, лишь смутно схожие с ним и лишенные той подавляющей силы, которая именно сейчас воздействует на меня. Запах горящих свечей, запах реки в предрассветный час - все это лишь слабые сравнения, но дающие, однако, представление о запахе, чья природа состоит из наиболее волнующих оттенков, которые прячутся в изящном пламени свечей и в плывущих над рекой туманах. И сейчас мне кажется, что я, с поры щенячьего детства, много раз ловил прикосновение этого запаха, которое распахивало самые тайные закоулки моего сердца. Но прежде, чем я мог обследовать каждый из них, этот запах исчезал, а я так и продолжал стоять или рядом с мусорным баком, или с кучей мокрых листьев, называя себя фантазером.

Неужели я и сейчас фантазирую?

Со всех сторон меня окружали собравшиеся, в огромном количестве, собаки, собаки, собаки! Мы находились уже на самой окраине города и неслись вдоль его последних заброшенных улиц, застроенных маленькими ветхими лачугами, из которых выбегали и присоединялись к нам бедные изголодавшиеся псы. Тощие непоседливые существа, но их дух был так же силен и высок, как и у самых утонченных породистых экземпляров, во множестве находившихся среди нас.

Да, да здесь кругом сверкали ошейники и позвякивали самых разных степеней медали. Собаки из светского общества, так же как и обычные дворняжки, примчались сюда, поддавшись этой неотразимой приманке. И вот мы все были вместе, вместе. Ах, как это было здорово вот так бежать рядом друг с другом, виляя хвостами, поднимая носы и обнюхивая все окружавшее нас.

Впереди находились гончие. Они первыми достигли места сбора. Среди них были гончие самых разных мастей, и сейчас они бегали взад и вперед по обширному пустырю, находившемуся на окраине города. Старательно обнюхивая землю, они лаяли на каких-то маленьких животных, которые разбегались быстрее лисиц или кроликов и о присутствии которых можно было судить лишь по одному запаху. Ищейки выли и гонялись по кругу, собаки, тренированные на ловлю птиц, носились во всех направлениях, потому что запах распространялся очень широко. Затем на пустыре появились и остальные собаки, колли и бульдоги, терьеры и гончие, маленькие пекинесы на тонюсеньких ножках, сенбернары с громадными лапами и многочисленные дворняжки, всех размеров и видов.

На склоне холма, возвышавшегося над ровным пространством пустыря, я увидел бездомных кошек, которые нервно прохаживались взад и вперед, наблюдая за мной. А со всех сторон пустырь обступали выглядывавшие из травы многочисленные крысы, мыши и даже кроты. Все они тоже почувствовали этот запах. Люди не воспринимали его, потому что их носы потеряли способность к этому. Но зато животные очень даже воспринимали, что мы и доказали, собравшись и образовав здесь целое море из шерсти и клыков.

Естественно, что мы высматривали среди себя лидеров, тех собак, которые могли перевести на доступный язык все скрытые призывы, содержащиеся в этом запахе, и растолковать их суть как можно большему числу собравшихся. И тут мы увидели, что из леса, окружавшего город, появились дикие собаки.

***

– Лживые собаки!

В нашей лаборатории есть несколько таких же собак, заблудших дураков, которые пытаются возбуждать нашу молодежь революционными призывами. Естественно, мы подрезаем собакам голосовые связки, как только они поступают в лабораторию, но этого еще недостаточно, потому что, как я уверен, мы, животные, имеем еще способность общаться без слов, которая реализуется на основе сенсорных импульсов, более действенных, чем обычный язык.

Я уже много раз высказывал ученому-профессору мнение, что мы, крысы, должны иметь в этой лаборатории свое отдельное крыло, но всякий раз безуспешно. Сейчас, когда все животные находятся в одной огромной комнате, мы можем дорого заплатить за это. В наших текущих исследованиях теплового удара мы используем чрезвычайно активную дворняжку, подобранную в каком-то переулке и переполненную порочной пропагандой. Ее посадили на цепь, разместив на бегущей дорожке, находящейся в стеклянной нагреваемой клетке. Там она бегает день за днем, торопясь навстречу своей смерти, которая ко мне, например, придет еще не так скоро. Я надеюсь, что собака вот-вот наконец упадет мертвой от теплового изнеможения, так что, пожалуй, не буду прислушиваться к ее болтовне.

Этот пес бодрствует и днем и ночью, посылая нам возбуждающие наш мозг образы. Он глуп, но мастерски использует диапазон интуитивных излучений для передачи своих подлых изображений. Я уверен, что вы можете уловить их в воздухе. Его образное излучение чрезвычайно устойчиво и вызывает соблазнительные ощущения. И вот представьте себе, что здесь будет лежать крыса, которая должна предоставить свою трахею в качестве реального вклада в науку, и она, совершенно неожиданно, будет захвачена революционным потоком. Все ее тело будет пронизано устремлениями к свободе. А такие ощущения, как вы знаете, не могут быть разрешены.

– Добрый день, ученый-профессор!

Здесь вновь появился наш проф, однако, разумеется, он и не думает отвечать на мое приветствие, поскольку его интуитивный диапазон давно зарос ржавой коркой. Об этом факте можно только сожалеть, так как я собирался передать ему сообщение о том, что у него в лаборатории завелись опасные революционеры.

Вот это да! Сюда идет его очаровательная ученая ассистентка, ее длинные белокурые волосы мягкими завитками спадают на плечи. Я конечно мечтаю совершить копуляцию с ней. Ее уши должны задрожать, как только я поглажу ее по шее, и после пальцевой стимуляции ее таза она выгнет спину, что фактически будет капитуляцией в ответ на мои сексуальные тесты. Ее внешние половые органы должно быть имеют типичный голубой цвет, так гармонирующий с ее глазами, и она несколько раз взволнованно обегает вокруг колеса, затем понимающе смотрит на меня, зная заранее, что я, сильный белый самец, могу производить сношения до семидесяти раз в течение двадцати минут, с одной или двумя эякуляциями, ха, ха!

Надеюсь, что я понял все это правильно. Будучи кастрирован с детства, я не имею никакого собственного опыта в этом деле. Естественно, что здесь, в лаборатории, я держу и глаза и уши широко открытыми, и всегда делаю тщательные наблюдения в этой области, всякий раз, когда самка начинает нервно напрягаться и льнуть к вам. Эта блондинка, что рядом с ученым-профессором, демонстрирует буквально все признаки своей максимальной сексуальной восприимчивости. Она доводит меня до головокружения, заставляет бегать вокруг моего поворотного стола, круг за кругом. Стол представляет 12-дюймовый металлический диск. (Подробнее смотрите научную статью "Крысы на колесе", журнал "Психология", 1963.) Сейчас я на самом деле заставил его щелкать по-настоящему. Счетчик показывает, что я уже сделал пятнадцать оборотов!