От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв. - Зоя Гражданская

Мы мало знаем о степени актерского таланта Шекспира. В его первой биографии, составленной Томасом Роу, говорится, что его лучшей ролью была роль призрака отца Гамлета, немногословная, но психологически насыщенная. В то же время мы имеем сведения, что он играл в своих пьесах королей. Такие роли едва ли поручали бы второстепенному актеру. Рассказывают, что однажды королева Елизавета нарочно, чтобы нарушить ход действия, уронила на сцену во время спектакля перчатку. Не поднять перчатку королевы было бы преступлением, и Шекспир не растерялся. Он обратился с королевского трона к одному из своих «придворных», моментально сочинив текст:

…ИдиИ подыми сестры моей перчатку!

Елизавета не обиделась, что актер, играющий короля, назвал ее сестрой.

Театру Шекспир был необходим прежде всего как драматург, умевший создавать необыкновенные, потрясающие пьесы. Когда в 1599 году был открыт лучший лондонский театр «Глобус» (по тем временам огромный — вмещавший до 2 тысяч зрителей), то Шекспир стал одним из его пайщиков, т. е. одним из директоров и владельцев.

Первым трагиком в том же театре был знаменитый Ричард Бербедж, сверстник и товарищ Шекспира. Именно он играл ведущие роли в шекспировских трагедиях.

Все, казалось, шло хорошо. Но над головой преуспевающего, прославленного драматурга сгущались тучи, как и над всею Англией. Старая Англия переставала быть веселой. Черная нищета обрушивалась на ее мужественный, трудолюбивый народ, брала за горло, выгоняла на большие дороги.

Лучезарная эпоха Возрождения неожиданно обнаружила свои теневые стороны. Она была одновременно и эпохой первоначального накопления, на смену феодальным отношениям шли буржуазные, с присущими им новыми жестокими противоречиями. Развитие шерстяной промышленности в Англии вело к бесчисленным «огораживаниям», превращениям крестьянских полей в пастбища для овец. Все большим смыслом наполнялось прозвучавшее много лет назад выражение Томаса Мора: «Овцы съели людей».

И королева Елизавета вовсе не была той славной, справедливой Бесс, которой она представлялась народу в начале ее царствования или в дни победы над армадой. Умная, властная, жестокая Бесс была достойной дочерью своего умного, властного отца Генриха VIII. В жестокости она, в сущности, не уступала ему; эта ее черта достаточно проявилась в вероломном поступке с Марией Стюарт, шотландской королевой. Но Елизавета умела скрывать свою жестокость, умела опереться на парламент и буржуазию, она слыла оплотом протестантской религии. Под конец царствования в ней все сильнее обнаруживались деспотизм и равнодушие к судьбе подданных. Она отдавала на откуп богатейшим аристократам важные отрасли хозяйства, опиралась уже не столько на буржуазный парламент, сколько на тайную полицию и тайный совет, состоявший из нескольких лордов. Начались жестокие преследования за вольнодумство, за атеизм, казни и тайные убийства людей, неугодных королеве или ее приближенным.

В жестокостях эпохи таится объяснение многих трагедий Шекспира, прежде всего «Короля Лира».

События и политические перемены влияли не только на миросозерцание драматурга, но и на его личную судьбу. Шекспир, обладавший, по отзывам современников, открытым и дружелюбным характером, бывал в кружке актеров и драматургов, собиравшихся в таверне «Морская дева». У Шекспира было много друзей, но были и непримиримые враги, особенно среди так называемых «университетских умов» (писателей, получивших университетское образование). Один из них, драматург Р. Грин, написал в 1592 году злобный памфлет, в котором называл Шекспира выскочкой, вороной, щеголяющей в чужих перьях, приписывал ему «сердце тигра в шкуре актера»! Зато другой представитель этого мира, образованный и блестящий комедиограф Бен Джонсон, оставил о Шекспире ценные замечания, а после смерти Шекспира назвал его «сладчайшим лебедем Эйвона».

Был и другой кружок, где Шекспир был принят как свой, хотя и с оттенком покровительства, — кружок образованной знатной молодежи. Видимо, его ввел туда граф Саутгемптон. Между Саутгемптоном и Шекспиром возникла дружба, которую, впрочем, молодой аристократ предпочитал скрывать. В этом аристократическом кружке много спорили на философские, политические и литературные темы. Здесь Шекспир одновременно и расширял свой кругозор, и знакомился с бытом аристократии.

Видную роль в кружке играл Роберт Эссекс, молодой вельможа немалых дарований и трагически изломанной судьбы. Эссекс был фаворитом королевы Елизаветы, а когда между ними произошел разрыв, он не ограничился критикой ее дел, а задумал и организовал восстание (1601 г.). Сигналом к восстанию, видимо, должна была стать постановка «Ричарда II» Шекспира, на которой присутствовали, заговорщики. Пьеса-хроника по своему содержанию во многом перекликалась с современностью, в ней оправдывалось восстание против короля-деспота, не считающегося с интересами народа.

Восстание не удалось, Эссекс был казнен.

Актеров «Глобуса» заподозрили в причастности к заговору, им пришлось давать объяснения. Объяснение было простым: они ничего не подозревали о заговоре, они просто играли пьесу, которую их попросили сыграть. Елизавета предпочла поверить этому и даже присутствовала на следующем спектакле в тот самый день, когда казнили Эссекса. В этом поступке королевы была изысканная жестокость по отношению и к бывшему любимцу, и к актерам «Глобуса», и даже к себе самой.

Шекспир, видимо, не имел отношения к заговору, иначе даже слава не спасла бы его от гибели. Но трагедия Эссекса, опала его друга Саутгемптона, жестокое разочарование в английской действительности, скорбь о страданиях народа — все это отбросило мрачную тень на следующий период его творчества, который начался в 1601 году.

Вскоре умерли отец Шекспира, его сын Гамлет, его младший брат, тоже актер. Умерла королева Елизавета, так или иначе покровительствовавшая «Глобусу». На престол вступил король Иаков I Стюарт, сын казненной Марии Стюарт. Труппа «Глобуса» стала называться «слугами короля» (каждая театральная труппа должна была числиться у кого-то «в услужении», иначе она теряла право на существование). Общедоступные театры закрывались повсюду, подвергаясь преследованиям, театр становился придворным. Таков был театр «Блекфрайерс», для которого пришлось писать и Шекспиру. Молодые драматурги этого театра, Бомонт и Флетчер, всячески стремились затмить и оттеснить Шекспира, и это зачастую им удавалось.

В эти годы Шекспир, титан и волшебник сцены, решил ее покинуть. В последней пьесе Шекспира — «Буря» (1612) — волшебник Просперо устраивает ради обручения своей дочери волшебный спектакль, в последний раз вызывает духов, а затем ломает свой магический жезл и забрасывает в море книгу заклинаний.

Покидая остров, где был властелином, и возвращаясь на родину, Просперо говорит:

Разрушены все чары, и отнынеЗавишу я от слабых сил моих…Нет духов у меня, и чудесаЯ более творить не в состояньи…

Нечто подобное пережил и Шекспир. В 1612 году он навсегда покинул Лондон и вернулся в Стратфорд. Здесь он прожил еще четыре года. Вокруг него была любящая семья: жена, дочери, зять, внуки. Но не было привычного кипучего мира творчества и сцены, а без него он не мог творить и жить.

Шекспир умер 23 апреля 1616 года. В этот день ему исполнилось всего 52 года. Тело его было погребено в стратфордской церкви, под алтарем.

Шекспир составил перед смертью подробное завещание и эпитафию — надгробную надпись.

Содержание эпитафии никого не удивило в ту эпоху, но показалось странным в XIX и XX веках. Она гласила:

Добрый друг, ради Иисуса берегисьТревожить прах, погребенный здесь:Благословен будь тот, кто пощадит эти камни,И проклят будь тот, кто потревожит мои кости.

Разумеется, нет ничего загадочного в эпитафии Шекспира. Шекспир был похоронен на самом почетном месте в родном городе, как наиболее уважаемый и богатый человек. За это почетное место была заплачена немалая сумма. Но Шекспира, очевидно, беспокоила мысль, что через многие годы какой-нибудь богач будет претендовать на это же самое место под алтарем и прах ранее погребенного будет перенесен. В мире, где все продается, это казалось вполне возможным, а степени своей посмертной славы Шекспир, вероятно, не мог предвидеть. И он решил наложить на свою гробницу заклятие, которое могло бы остановить дерзких нарушителей его последней воли.

При жизни Шекспира и долгие годы после его смерти никто не сомневался в том, что именно он был создателем прославленных трагедий, комедий и хроник. Но в XIX веке, а затем и в XX в научных и, в особенности, околонаучных кругах стал всерьез обсуждаться вопрос об авторстве Шекспира — так называемый «шекспировский вопрос».