Казни и пытки - Виктор

В Сиаме человека, попавшего в немилость, бросают в загон с разъяренными быками, и те пронзают его рогами насквозь и затаптывают насмерть.

Король этой страны заставил одного мятежника есть собственное мясо, которое время от времени отрезали от его тела.

Тe же сиамцы помещают жертву в сплетенный из лиан балахон, и острыми предметами колют его; после этой пытки быстро разрубают его тело на две части, верхнюю половину тут же укладывают на раскаленную докрасна медную решетку; эта операция останавливает кровь и продлевает жизнь человека, верней получеловека.

Корейцы накачивают жертву уксусом и, когда она распухнет до надлежащих размеров, бьют по ней, как по барабану, палочками, пока она не умрет.

СТАРАЯ «ДОБРАЯ» АНГЛИЯ

В Англии пыток никогда не существовало,-писал Виктор Гюго.-Ведь именно так утверждает история. Что ж, у нее немалый апломб. Мэтью Вестминстерский, констатируя, что «саксонский закон, весьма милостивый и снисходительный», не наказывал преступников смертной казнью, присовокупляет: «Ограничиваясь только тем, что им отрезали носы, выкалывали глаза и вырывали части тела, являющиеся признаками пола». Только-то!» Подобные увечащие наказания (зачастую мало чем отличающиеся от смертной казни) производились публично, дабы подействовать устрашающим образом на потенциальных преступников.

На городских площадях, при огромном количестве зрителей приговоренным рвали ноздри, отрубали конечности, их клеймили и секли бичом либо батогами. Но наибольшей популярностью пользовались именно казни с предварительными пытками. Достаточно яркое описание подобной казни дано в знаменитом романе В. Редера «Пещера Лейхтвейса»: «С мародерами не церемонились. Генерал не созвал даже полевого суда, а своей властью приказал повесить грабителей на первом попавшемся дереве. Но когда ему доложили о жестокостях, совершенных обоими мерзавцами, и показали отрезанные пальцы, он решил усилить наказание, приказав отрубить Вячеславу обе руки и выжечь Риго оба глаза еще до казни. Жестокости этого приговора не следует удивляться. Не говоря уже о том, что негодяи совершили гнуснейшее из преступлений, на какое вообще способен человек, дело происходило в такое время, когда традиционные пытки только недавно были упразднены Фридрихом Великим, да и то лишь в Пруссии. Генерал считал себя вправе применить к мародерам жесточайшее наказание, чтобы отбить у других охоту совершать подобные злодеяния…»И вот наступает час казни. «Солдат, на которого была возложена обязанность палача, был по профессии мясник. Он снял мундир и стоял на помосте в сером полотняном халате, взятом на время у одного из фельдшеров. Рукава халата были засучены до локтей. Вячеслав приблизился к плахе. Для исполнения пытки, соответствовавшей жестоким обычаям того времени, палач придумал своеобразное приспособление. Он соединил два больших гвоздя, вбитых в плаху, толстой проволокой и заставил Вячеслава подложить под нее руки. Затем он взмахнул топором. Раздался душераздирающий крик, фонтаном брызнула кровь, и с плахи на помост скатилась отрубленная рука. Вячеслав лишился чувств. Ему растерли лоб и щеки уксусом, и он быстро пришел в себя. Снова палач взмахнул топором, и вторая рука Вячеслава упала на помост. Присутствовавший при казни фельдшер наскоро перевязал окровавленные обрубки. Затем Вячеслава потащили к виселице. Его поставили на стол, и палач надел ему на шею петлю. Затем палач спрыгнул со стола и махнул рукой солдатам. Те быстро выдернули стол из под ног осужденного, и он повис на веревке. Ноги его судорожно дернулись, а затем вытянулись. Послышался слабый треск, свидетельствовавший о том, что переложились шейные позвонки. Возмездие свершилось. Солдаты подтащили к помосту Риго.-Получай, злодей, все, что заслужил! -проговорил палач, втыкая цыгану в глаз острие раскаленного докрасна железного прута. Запахло горелым мясом. Душераздирающие вопли Риго заставили вздрогнуть даже седых ветеранов. Палач, не давая Риго опомниться, быстро вонзил ему в оставшийся глаз второй раскаленный прут. Затем осужденного повели к виселице».

Это, если можно так выразиться, парадно-зрелищная сторона пыточного дела, которая, по сути, является вершиной айсберга, основная часть которого таится в глубинах мрачных подземелий, оснащенных хитроумными и зловещими приспособлениями, порожденными неуемной энергией разрушения, превалирующей над многими другими энергиями человеческой личности

ДЫБА

Приспособление, ставшее чуть ли не синонимом слова пытка. Существовало множество разновидностей этого устройства. Их всех объединял общий принцип работы -растягивание тела жертвы с одновременным разрыванием суставов. Дыба, «профессиональной» конструкции представляла собой специальное ложе с валиками на обоих концах, на которые наматывались веревки, удерживающие запястья и лодыжки жертвы. При вращении валиков веревки тянулись в противоположные направления, растягивая тело и разрывая суставы обвиняемого. Нужно учесть, что непосредственно в момент послабления веревок пытаемый также испытывал ужасную боль как и в момент их натяжения.

Иногда дыба снабжалась специальными валиками утыканными шипами, при протягивании по которым жертва раздиралась на кусочки.

XIV век. Тюрьма святейшей инквизиции в Риме (или в Венеции, Неаполе, Мадриде - #8197;любом городе католического мира). Допрос обвиняемого в ереси (или в богохульстве, или в вольнодумстве, не имеет значения). Допрашиваемый упорно отрицает свою вину, хорошо отдавая себе отчет о том, что в случае признания его ждет костер. Следователь, не получив ожидаемого ответа на свои вопросы, кивает стоящему неподалеку палачу… Длинной веревкой обвиняемому связывают за спиной руки. Свободный конец веревки переброшен через блок, укрепленный на балке под самым потолком подземного зала.

Палач, поплевал на руки, хватается за веревку и тянет ее вниз. Связанные руки узника поднимаются все выше и выше, причиняя страшную боль в плечевых суставах. Вот вывернутые руки уже над головой, и узник вздергивается вверх, под самым потолком… Но это не все. Его быстро опускают вниз. Он падает на каменные плиты пола, а руки, опускаясь по инерции, вызывают в суставах новую волну нестерпимой боли. Иногда к ногам узника привязывают дополнительный груз. Это было описание более простого варианта дыбы. Часто для усиления боли к ногам жертвы подвешивали груз. В качестве груза на Руси чаще всего использовали бревно, которое засовывали между связанными ногами жертвы. Нужно отметить, что при использовании этого метода дополнительно к растягиванию происходил еще и вывих плечевых суставов.

ИСПАНСКИЙ САПОГ

Следующая группа приспособлений основывалась не на принципе выворачивания или растяжения конечностей допрашиваемого, а на их сжатии. Здесь применялись разного рода тиски, от самых примитивных до сложных, типа «испанского сапога».

Классический «испанский сапог» представлял собой две доски, между которыми помещалась нога допрашиваемого. Эти доски были внутренней частью станка, который давил на них по мере погружения в него деревянных кольев, которые вбивал в специальные гнезда палач. Таким образом достигалось постепенное сжатие коленного, голеностопного суставов, мышц и голени, вплоть до их расплющивания. Нечего и говорить о том, какие муки при этом испытывал допрашиваемый, какими криками оглашалось пыточное подземелье, а даже, если человек находил в себе беспримерное мужество молча переносить мучения, то какое выражение его глаз могли видеть палачи и следователь.

Принцип «испанского сапога» был положен в основу приспособлений разной степени сложности, которые применялись (и применяются в наше время) для сжатия пальцев, всей конечности и головы. (Наиболее доступные и не требующие никаких материальных и интеллектуальных затрат - #8197;зажимание головы, связанным в кольцо полотенцем посредством закручиваемой палки, карандаши между пальцами или просто дверь.) На рисунке сбоку изображены два приспособления, работавших по принципу Испанского сапога. Кроме них там там есть еще различные железные прутья с шипами, приспособление для заливания кипятка или расплавленного металла в горло и много еще черт знает чего.

КРЕСЛО ИУДЕЕВ

Вернее было бы назвать это сажанием не на кол (как при казни), а на специальное приспособление -деревянную или железную пирамиду. Обвиняемого раздевали и располагали как показано на рисунке. Палач при помощи веревки мог регулировать силу давления острия, мог опускать жертву медленно или рывком. Совсем отпустив веревку жертва всем своим весом насаживалась на острие.