Чем бы заняться? - Дина Рубина

«У че-ерно-го моря!» – неслась над «таханой мерказит» аккордеоновая растяжка.

Неподалеку на складном столике хабадники предоставляли услуги «молитвы на одной ноге»… Руководил всей этой индустрией крошечный хасид в униформе: черный сюртук, черная шляпа. Маленькой пухлой ручкой он хватал пробегающих мимо мужчин, другой ручкой делал зазывный жест типа «не проходи мимо своего счастья».

Подходили, в основном, мальчики-чернокипники, наматывали на руку кожаный ремешок, повторяли, раскачиваясь, слова молитвы: приближалась Суббота.

Проходящие «русские» не то что отшатывались – даже лягались. Все это время маленький хасид не расставался с сотовым телефоном, зажав его между плечом и ухом, он говорил по нему почти постоянно. Вообще, создавалось впечатление, что он руководил по телефону группой захвата заложников, потому что время от времени кричал на иврите: «Хаим, ты его держишь? Не отпускай! Держи его за яйца!»

«У че-ерно-го моря!» – Слепой напротив сидел, склонив голову к аккордеону, улыбался, шевелил пальцами и чему-то кивал.

А что касается уличного говорка, подобранных, подхваченных с панели обрывков диалогов… – да, и это моя бедная пища, хлеб насущный, вернее, отруби, из которых поди еще сваргань нечто съедобное!

…Скандал в благородном семействе: некая певица, трансвестит, в прошлом – красивый йеменский юноша, а ныне – роскошная, накачанная гормонами дива, завоевала первый приз на международном конкурсе. Некоторая оторопь израильской общественности: с одной стороны, приятно за отечество, с другой стороны – неловко за отечество: неужто, говорит мой сосед, не нашлось в Израиле певца «поопределеннее»? Левые, либералы и борцы за всевозможные права всевозможных меньшинств ликуют. В Кнессете торжественно вручают диве правительственную награду, причем, депутаты из религиозных партий либо покидают зал, либо чувствуют себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Что уж там скрывать: согласно некоторым постулатам иудаизма, лауреата международного вокального ристалища следовало бы побить камнями.

Впрочем, весьма скоро портреты красавицы заметно убывают со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров. Левые подозрительно скоро умолкают. Выясняется, что в идеологическом отношении международный лауреат «подкачала».

И вот подслушанный мною разговор в автобусе:

– Спорим, когда в Кнессете ей вручали награду, мужики-депутаты пялились на нее и мучительно пытались вообразить – как там у нее в штанах?

– А левые-то надеялись, что сделают ее знаменем страны и демократии. Таким перелицованным знаменем. Но не тут-то было! Она оказалась довольно консервативным мужиком – по политическим убеждениям. Все-таки, в прошлом она была восточным мужчиной. И идеология левых ему, оказывается, абсолютно чужда. Более того, он ведет традиционный еврейский образ жизни. Например, по субботам зажигает свечи.

– Зажигает свечи?!

– Нуда, он же, все-таки, еврейская женщина…

Я оглянулась – собеседники выглядели абсолютно вменяемыми людьми. Очевидно, им в голову не приходило вслушаться в смысл произносимого.

Кстати, о вменяемости. Да, в Иерусалиме много сумасшедших, скрывать это бессмысленно, да я и писала уже об этом. Собственно, в любом человеческом сообществе достаточно умалишенных (можно еще поспорить – что принять за норму), но в Иерусалиме как-то сам рельеф местности, исторический антураж, многотысячелетний религиозный накал, короче – весь комплекс возвышенно-эпического настоя бытия (я уж не говорю об эмигрантской компоненте) весьма и весьма располагает впечатлительную личность к тому, чтобы спятить.

Каждый еврей по-своему немножечко безумен.

Так что, хватает у нас этого добра.

Но, как в любой демократической стране, душевнобольных у нас не держат взаперти, не вяжут им руки, не глушат аминазином до потери человеческого облика – наоборот, они рисуют, лепят, вяжут ниточки бус и ходят строем в театры. Да-с, по отношению к чокнутым мы – очень гуманное общество. Каждую пятницу утром их, как правило, отпускают на побывку домой.

Например, на кольце автобуса номер семь, того, что идет в Тальпиот, один из жилых районов Иерусалима, находится крупная лечебница для душевнобольных. Так вот, каждую пятницу, после сытного завтрака, десятичасовым автобусом они дружно отправляются от больницы до центра города. Жители окрестных домов стараются не попадать на этот автобус. Нет, никто ничего не боится, конечно, но пребывание внутри этого автобуса дарит ощущения несколько – скажем так – необычные.

И вот, к моим знакомым, которые как раз живут на кольце седьмого автобуса, приехал в гости родственник из Риги. Приехал вечером в четверг, а в пятницу утром с самого утра собирался посмотреть Иерусалим. Ну, родственники его – люди занятые, проглотив свой ранний завтрак, уже убегая на работу, объяснили гостю, что добираться в город надо на седьмом номере, во-он остановка. В девять тридцать как раз удобный рейс.

А гость провозился дольше, чем предполагал, на девять тридцать опоздал, угодил на тот самый, чокнутый десятичасовой. Вошел на конечной в салон, а следом ввалилась вся эта, отпущенная по домам, долбанутая братия…

Теперь вообразите себе состояние культурного скованного рижанина, который, ни о чем не подозревая, полагал, что едет в обычном автобусе с обычными израильтянами.

К чести его надо сказать, что он не выпал на следующей же остановке, не вернулся к родным, не собрал чемодан и не драпанул из страны в этот же день. Доехал до центра города. Но впечатлений набрался самых незабываемых.

Надо сказать, для туристов Израиль – при всех своих красотах и древнейшей истории – не самая привлекательная страна на свете. Жара, дороговизна отелей, бесконечные еврейские праздники, во время которых замирают все формы жизни… И все-таки, турист к нам прет косяком, отлавливать его можно и сачком, и неводом, и багром, и любые блюда можно из него готовить – пальчики оближешь! Особенно в преддверии двухтысячелетия этого… ну, которого… ну, этого, чье имя даже экскурсоводы произносят без принятого отчества-титула, потому как по еврейским законам он таковым не является. Да, наши резвые умные экскурсоводы, проводя толпы паломников и туристов крепко утоптанными христианскими тропами, так и произносят – почтительно, но без мистического закатывания глаз: Иисус.

Нет, никакого панибратства, но просто, без титула. Иисус. У нас вообще принято на «ты» и по имени.

– За кормильца и работодателя! – вечный тост иерусалимских экскурсоводов, толпы которых Иисус Христос и по сей день продолжает кормить своими считанными хлебами…

Ну и, само собой, – сотни, сотни баек на этой ниве… и все – чистая, как они уверяют, правда. Вопрос дотошной туристки:

– Скажите, а почему Дева Мария повсюду на руках держит мальчика и никогда – девочку?..

Молодой энергичный экскурсовод раздобыл «индивидуала» – это, как правило, новые русские, которым западло шествовать по маршруту с группой – и бодро ведет его по памятным местам: Иерусалим, как известно, – город трех религий.

– Вот здесь, – говорит, – Иисус был распят и вознесся на небо… А вот тут вознеслась на небо Богородица… А там – пророк Магомет, оттолкнувшись от скалы, вознесся на небо так же, как за много веков до него вознесся на небо пророк Илия…

«Индивидуал» слушает, слушает, таращится вокруг и вдруг говорит:

– Ну, у вас тут Байконур, блин!

Пасхальный период в наших краях, конечно, самый урожайный на паломников. Знакомые экскурсоводы жалуются, что от туристов в эти недели в глазах рябит, язык заплетается и ноги подкашиваются. Одна моя приятельница, довольно известный гид крупного русского агентства, в этом году работала на Пасху, как каторжная – каждый день экскурсия. Наконец, провела она последнюю экскурсию, села на городской автобус и поехала к себе домой. И когда подъехала к своей остановке, перед тем как выйти из автобуса, машинально обратилась к пассажирам: «А теперь, дорогие друзья, я отпускаю вас немного погулять».

Но и об экскурсоводах я уже писала… И о водителях автобусов. И об израильских детях. О правых и левых. О религиозных и светских. И о нищих, и о богатых, и о…

Да обо всем, обо всем писала…

Оглядывая это плотное, заставленное и загроможденное пространство сцены, я уныло убеждаюсь, что писала обо всем. Вот разве что израильская тюрьма пока для меня – область заповеданная.

Поэтому я всем, по первой же робкой просьбе знакомых, покупающих квартиру, подписываю банковские гарантии: вдруг повезет, и по закону я должна буду выложить невиданно крупную сумму за несостоятельного должника… А поскольку суммы такой у меня конечно же, не найдется, то – опять же по закону – должна буду отбывать тюремное заключение.

Согласитесь, что в моем случае это было бы откровенной удачей. Литератор в поисках сюжета… И, кроме того: наконец отдохнуть, нюхнуть новых реалий и подучить этот пряный, этот шершавый, как шкурка персика, на вкус, этот, никак не желающий обжить мою бедную гортань, древнееврейский язык.