По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин

— Извини, дружище, — офицер торопливо сунул мне руку, — зашиваюсь с работой. Забегай завтра...

— Завтра не могу — командировка, — бесстыдно соврал я. — Не в службу, а в дружбу: позволь хоть одним глазком взглянуть на свежие сводки.

— Ладно, смотри, — махнул он рукой. — Только в темпе.

Назаров склонился над столом, а я взял в руки стопку телефонограмм. В сводках значилось множество фактов, произошедших на минувшей неделе в республиках Северного Кавказа.

Вот тут-то мне на глаза и попалась телеграмма из Грозного:

«...После того, как на юге Казахстана начались гонения па чеченцев и ингушей, ожидается их массовое переселение в ЧИ АССР. Первые беженцы уже появились в республике. В одном из микрорайонов Грозного ими возведен палаточный городок.

В ряде районов столицы Чечено-Ингушетии неизвестные лица в милицейской форме ходят по квартирам русскоязычных граждан и заставляют их выселяться, назначая конкретные сроки — от недели до месяца.

В Грозненском гарнизоне участились случаи обращения местных жителей к военнослужащим с просьбой продать боеприпасы. За патрон предлагают 3 рубля, за гранату —1,5 тысячи рублей...».

Вот информация — что надо!

— Кто готовил эту сводку? — спросил я у Александра.

Назаров оторвал голову от бумаг и, не поняв сразу вопроса, уставился на меня:

— Какую сводку?

— Из Чечено-Ингушетии.

— А, — щелкнул он пальцами, — майор Алексеев.

— Что он за человек?

— Дима? Нормальный мужик. Служит в политотделе республиканского военкомата.

Назаров, вдруг о чем-то вспомнив, быстро собрал со стола нужные бумаги и заторопился к выходу.

— Ты извини, — уже в дверях он развел руками, — начальство ждет.

— Телефоном воспользоваться можно?

— Звони, звони...

По военной связи вышел на Алексеева, сказал ему, что ознакомился с телефонограммой, которую он передал в политуправление округа, и спросил:

— Вы не возражаете, если я подготовлю в «Красную звезду» за Вашей подписью заметку о тревожной ситуации в республике?

На другом конце провода ответили не сразу. Затем мой собеседник не совсем уверенно произнес:

— Может, не надо? Информация-то закрытая.

Вот те на! Такие факты — и вдруг «не надо».

— Дима, — уже с нажимом продолжал я, — а чего, собственно, вы боитесь? Я ведь не собираюсь публиковать в газете всю сводку. Подготовлю к печати лишь эпизод с беженцами.

В трубке послышался тяжелый вздох.

— А вдруг что не так?

Я, конечно, понимал Алексеева. Эта заметка ему нужна была, как зайцу стоп-сигнал. За славой он не гнался, зато рисковал: если факты окажутся неточными — отвечать перед местными властями придется ему. Тут любой задумается. Мне же, без году неделя попавшему в центральную газету, не терпелось чем-то отличиться, показать себя. А тут такой случай.

— Ладно, — сдался он, — поступайте, как знаете.

— Ну, ты проверь все-таки, — уже по-дружески посоветовал я ему. — Если что — звони.

В тот же день я отправил в Москву 30-строчную заметку под заголовком «И снова — беженцы».

Прошла неделя. Как-то с утра я поехал в штаб округа за телеграммой из Москвы. По пути на узел связи столкнулся с генералом Петровым.

— Как дела, отец? — осведомился Герман Евгеньевич. — Почему не заходишь?

С Петровым, начальником управления кадров округа, у меня были свои, особые отношения. Год назад, когда я только прибыл в Ростов, встречавший меня в аэропорту фотокор окружной газеты Вячеслав Петрович Забашта по прозвищу Дед, предупредил: «Завтра в штабе тебя ждет генерал Петров». «А кто он?» — удивился я. «Большой юморист, — засмеялся Дед, — и почитатель посткоров "Красной звезды"».

Потом я узнал: этот выдержанный и рассудительный генерал, не один год прослуживший в Забайкалье, дружил со многими газетчиками. Почему Петрова тянуло к нам? Наверное, потому, что умели ценить тонкий юмор, которым он был начинен, как бомба взрывчаткой. Тем, кто попадал под прицельный огонь его иронии, приходилось несладко. Многие побаивались острого языка Петрова.

Я попробовал проскочить мимо генерала.

— Некогда, Герман Евгеньевич, — пытаясь обойти его, сказал я. — Срочная телеграмма из Москвы.

— Минутку, — удерживая мою ладонь, он ловко загородил дорогу. — Ты разберись, что там за заметка в «Красной звезде» о беженцах, которые прибывают в Грозный. Сегодня Центральное телевидение все утро извиняется перед чеченцами.

— Какая заметка? — опешил я.

— Ты что, телевизор по утрам не смотришь? — съязвил Петров. — Сегодня по программе «120 минут» процитировали заметку майора Алексеева о гонениях на чеченцев в Казахстане. Якобы первые беженцы уже прибыли в Грозный, оборудовали там палаточный городок. На самом же деле нет в Грозном ни беженцев, ни палаточного городка. Не через тебя ли, отец, эта информация попала в газету?

Веселенькое утро, нечего сказать. Теперь поди-ка объясни, что ты не верблюд. Попрощавшись с генералом, я забрал на узле связи телеграмму и поспешил в корпункт. Подходя к кабинету, услышал, как разрывается телефон. Звонки частые-частые. Междугородка!

Сняв трубку, сразу узнал голос полковника Косарева — заместителя редактора отдела военно-политической информации.

— Николай, что за заметку ты прислал о беженцах!? — Косарев говорил возбужденно. — Ты хоть знаешь, что ЦТ сегодня трижды извинялось перед руководством Чечено-Ингушетии за твою информацию? Какой к черту палаточный городок возвели беженцы в Грозном? Ты его видел? Какие милиционеры выселяют русских из квартир? Что ты там выдумываешь?

Как можно спокойнее объяснил Косареву, откуда взял информацию.

Может, пора и погоны снимать?

Настроение — ни к черту. Все валилось из рук. И вдруг звонок. Я снял трубку.

— Полковник Гончаренко, — представился звонивший, — помощник Бакатина — министра внутренних дел.

Началось!

— Слушаю вас, — взволнованно сказал я.

— Николай Сергеевич, —продолжал полковник, — министра внутренних дел заинтересовала заметка в «Красной звезде» о ситуации в Грозном. От кого, если не секрет, поступила первичная информация?

— От майора Алексеева, — у меня екнуло сердце, — из республиканского военкомата...

Через некоторое время снова звонок из Москвы. На сей раз звонил начальник отдела корреспондентской сети «Красной звезды» полковник Михаил Михайлович Лишний. К этому моменту я знал точно: палаточный городок был, как было и то, что по квартирам русских в Грозном продолжали ходить националисты в милицейской форме и принуждали людей покидать жилища.

— Николай Сергеевич, ситуация вокруг тебя обостряется, — в трубке я услышал тяжелый вздох шефа. — Сегодня главного редактора вызывали в ГлавПУР[1] и потребовали наказать тебя, вплоть до отстранения от должности.

Оказывается, председатель Верховного Совета ЧИ АССР Зав-гаев направил телеграммы в адрес президента СССР Горбачева и министра обороны Язова, в которых с возмущением сообщал, что «Красная звезда» разжигает в Чечено-Ингушетии межнациональную рознь. Уж больно ему хотелось, чтобы его чиновничий мундир был чист. В тот же день на Старую площадь в Москве вежливо пригласили прибыть начальника Главного политического управления Вооруженных Сил СССР генерал-полковника Николая Ивановича Шлягу, где по нему изрядно «потоптались», после чего впавший в панику генерал, вызвав к себе главного редактора «Красной звезды», потребовал строгого наказания сотрудника, готовившего информацию к печати.

Ну и дела! Невеселая перспектива передо мной рисовалась. Я растерянно произнес:

— Михаил Михайлович, может, пора уже и погоны снимать?

— Что тебе сказать, Николай, — посочувствовал шеф. — Ситуация действительно серьезная. Но отчаиваться, думаю, рано. Главный редактор за тебя, я — тоже.

Я молчал. На душе кошки скребли.

— Да, вот еще что, — продолжал Лишний. — Тут на днях на меня выходила собкор одной из московских газет. Хочет выступить в твою защиту. Я дал ей твой служебный телефон. Терять, сам понимаешь, нечего. А хорошая публикация может пригодиться.

— Николай, — почувствовав мое настроение, попросил шеф, — главное — не сломайся.

— Постараюсь, — вымолвил я.

Вот так помогла...

В тот же вечер в корпункт позвонила собкор «Московских новостей» по Северному Кавказу Людмила Леонтьева.

— Николай Сергеевич, — без предисловий начала она, — слышала о ваших неприятностях. Хочу попытаться вам помочь. Расскажите, пожалуйста, как все случилось?

Поверив в ее искренность, я во всех подробностях поведал о своих злоключениях. В общем, доверился. Через какое-то время заглянул в штаб округа к Назарову. Поинтересовался, как дела.

— Как сажа бела, — усмехнулся тот. — Вчера из Грозного звонил Дима Алексеев. Давят там на него со всех сторон. В военкомат приходили старейшины: зачем, говорят, пишешь неправду? А в республиканском комитете компартии прямо сказали: из Грозного тебе лучше исчезнуть, и чем быстрее, тем лучше — иначе не ручаемся за твою безопасность. Жаль парня. В общем, влипли вы с ним, что называется, по самое не хочу. Видно, правда ваша кое-кому поперек горла стала.