Наука страсти - Джулиана Грей

— Да, я помню Ганса, — отозвался Олимпия, вызывая в памяти плотного сложения мужчину, не особо ловко обращавшегося с шейными платками, но зато глаза его пылали преданностью хозяину, которому он служил еще до того, как князь женился на самой младшей сестре Олимпии. — И мисс Динглеби тоже помню. Именно я отправил ее к вашей матери, когда Луиза достаточно подросла и начала учиться. Рад слышать, что ей удалось спастись вместе с вами.

— Значит, вы уже слышали, что произошло. — Луиза смотрела на свои руки, плотно сцепленные на коленях.

— Да, дорогая моя, — участливо произнес Олимпия. — Мне очень жаль.

— Конечно, он слышал, — ожидаемо резко воскликнула Эмили. Ее глаза, устремленные на Олимпию, остро поблескивали под очками. — Наш дядя узнает обо всех подобных вещах зачастую раньше, чем весь остальной мир. Ведь правда, дядя?

Олимпия развел руками.

— Я — обычный человек. Просто время от времени кое-что слышу…

— Чепуха, — отрезала Эмили. — Вы нас ждали. Расскажите, что вам известно, дядя. Мне бы хотелось хоть раз услышать все целиком. Видите ли, когда оказываешься в гуще событий, все очень перепутывается. — Она настойчиво смотрела на него этими своими мудрыми глазами, и Олимпия, чьи внутренности ничто не могло легко растревожить (за исключением буколических ландшафтов), внезапно отчетливо ощутил кувырок где-то в районе печени.

— Эмили, что за дерзость! — воскликнула Луиза.

Олимпия выпрямился.

— Нет, моя дорогая. В данном случае Эмили совершенно права. Я взял на себя смелость полуофициальными путями навести кое-какие справки. В конце концов вы — моя семья.

Последние слова эхом пронеслись по комнате, вызвав образ матери девушек, сестры Олимпии, умершей десять лет назад в тяжелых родах, когда она произвела на свет долгожданного наследника Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа. Младенец, родившийся на два месяца раньше положенного срока, умер на следующий день, и, хотя князь Рудольф женился еще дважды и еженощно трудился, усердно пытаясь выполнить свой долг, желанных мальчиков так больше и не дождался. Остались только три юные леди: принцесса Стефани, принцесса Эмили и (четыре месяца назад князь вынужден был склониться перед неизбежностью) коронованная принцесса Луиза, официальная наследница престола Хольстайн-Швайнвальд-Хунхоф.

А их мать, как призрак, все еще витала в этой комнате. Любимая сестра Олимпии, хотя он никогда бы в этом не признался. Его собственная дорогая Луиза, умная, красивая, полная очарования, влюбившаяся при дворе в князя Рудольфа тем нескончаемым летом 1854 года, когда в моду вошли германские императорские особы.

У Эмили, подумал Олимпия, глядя на юных принцесс, глаза Луизы.

— И? — спросила она, прищурив столь знакомые глаза.

Электрическая лампа мигнула, словно что-то помешало движению тока. На улице на проходящего мимо пьяницу или ночного мусорщика негромко гавкнул пес, и корги вскочил на ноги, а уши у него задрожали. Олимпия скрестил свои длинные ноги и положил правую руку на край стола, сжав пальцами полированное дубовое дерево.

— Боюсь, у меня нет ни малейших догадок о том, кто стал причиной гибели вашего отца и… — он перевел исполненный скорби взгляд на Луизу, сидевшую с потупленным взором, — …твоего супруга, дражайшая моя Луиза. — Это была не совсем ложь, хотя и не совсем правда, но Олимпия давно утратил щепетильность в подобных вопросах. — Разумеется, подозревают, что убийца принадлежал к одной из партий, разъяренных тем, что Луизу объявили законной наследницей, и ее последующим браком с… прошу прощения, моя дорогая, как звали несчастного, упокой Господь его душу?

— Петер, — прошептала Луиза.

— Ну конечно, Петер. Приношу глубочайшие извинения за то, что я не смог посетить погребальную церемонию. Мне показалось, что от моего отсутствия никто не пострадает.

— Кстати, многоярусную вазу вы прислали просто восхитительную, — заметила Стефани. — Мы пришли от нее в настоящий восторг.

— Я сделал это с радостью, — отозвался Олимпия. — Осмелюсь спросить, упаковано все надежно?

— Мисс Динглеби лично за этим проследила.

— Умница мисс Динглеби. Превосходно. Да, так убийцы. Я собирался сам за вами послать, но прежде, чем успел сделать необходимые приготовления, до меня дошел слух…

— Так быстро? — спросила Эмили, глядя на него умными глазами.

— Существует телеграф, моя дорогая. Как мне говорили, даже в княжестве Хольстайн-Швайнвальд-Хунхоф, хотя в данном случае сообщение пришло ко мне от моего друга из Мюнхена.

— От какого друга? — подалась вперед Эмили.

Олимпия махнул рукой.

— О, просто старый знакомый. Во всяком случае, он изложил мне факты этого последнего происшествия и… и…

Луиза подняла глаза и свирепо спросила:

— Вы имеете в виду попытку меня похитить?

— Да, моя дорогая. Именно это. Я был счастлив услышать, что ты защищалась, как истинная дочь нашей крови, и сумела избежать пленения. Когда газеты сообщили, что вы трое исчезли вместе со своей гувернанткой, я понял, что бояться больше нечего. Мисс Динглеби знает, что делать.

— Она — настоящая героиня, — сказала Луиза.

Олимпия улыбнулся.

— Я нисколько не сомневаюсь.

— Ну ладно, — вмешалась Стефани. — А когда мы начнем? Завтра утром? Потому что сначала мне бы хотелось нормально хотя бы ночь поспать, после всей этой суматохи. Заодно заявляю, что больше никогда даже не взгляну на лакрицу.

— Начнем? — Олимпия моргнул. — Начнем что?

Стефани выпрыгнула из кресла и начала расхаживать по комнате.

— Ну как же, разумеется, расследовать это дело! Выяснять, кто за этим стоит. Я буду более чем счастлива побыть наживкой, хотя мне кажется, что они больше охотятся за Луизой, да поможет им Бог.

— Дорогая моя, будь добра, сядь. У меня от тебя голова закружилась. — Олимпия прикрыл глаза рукой. — Расследовать? Побыть наживкой?! Совершенно исключено. Мне и в страшном сне не приснится — так рисковать своими дорогими племянницами.

— Но что-то же надо делать! — воскликнула Эмили, тоже вскочив.

— Конечно, и что-то будет сделано. Министерство иностранных дел очень обеспокоено случившимся. Нестабильность в регионе чревата непредсказуемыми последствиями. Заверяю вас, они проведут самое тщательное расследование. А пока вам придется скрываться.

— Скрываться? — спросила Эмили.

— Скрываться! — Стефани резко остановилась и повернулась к нему с разъяренным лицом. — Принцессы Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа не скрываются!

Олимпия оттолкнулся от стола и сцепил за спиной руки.

— Разумеется, нет никакого смысла скрываться обычным образом. Как мне говорили, эти континентальные агенты неестественно пронырливы, разыскивая свою цель. Просто отослать вас в какую-нибудь отдаленную деревню недостаточно. Ваши фотографии уже напечатаны во всех газетах.