Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды - Анна Сафина

— От собак, и правда, толку нет, — кивает она, убеждая меня окончательно в том, что она — плод моих фантазий.

Ну разве может кто-то иной мысли читать?! И тут слышу какой-то писк снизу. Наклоняю голову, всматриваюсь, а затем со скоростью света вскакиваю и кричу на пределе децибел.

— А-а-а, — отпугиваю, видимо, какую-то крысу.

От моего крика белка подпрыгивает, а заметив длинный хвост этой крысы, виляющий из стороны в сторону, запрыгивает на меня.

— Отцепись! Ты разве не должна на нее охотиться? — тяну ее за шкирку, а сама прыгаю на ногах, балансируя чисто то на одной, то на другой.

Та только сильнее вцепляется коготками в мое плечо и орет мне в ухо:

— Ты совсем на голову отпекаренная? За крысами охотятся кошки! Ты где увидела во мне блохастую? — пищит зверек возмущенно.

А затем мы обе видим целую толпу кишащих крыс, выбегающих из всех щелей, превращая пол в стелющийся бело-черный ковер.

— И что делать? — высоким голосом, полным неподдельной паники, спрашиваю у говорящей белки, явно смиряясь, что я того, ку-ку.

— Вон дверь, бежим туда! — понукает меня пятками, если они у нее есть, конечно.

Я гляжу в ту сторону и, не раздумывая, несусь на всех парах, вот только нас обоих ждет разочарование.

— Мы заперты! — раздается мой паникующий крик после упорных дерганий дверной ручки.

— Мы все умрем! — визгливый голос белки, которая явно не в себе.

И наш обоюдный крик перекрывает пищание крыс. Вроде слышу, что снаружи что-то происходит, даже вроде как звучат мужские голоса, но мне не до этого, по штанине забирается несколько крыс. Я их сбрасываю и двигаю ногами так, словно я на раскаленных углях исполняю ритуальный танец индейцев.

— Ты была явной лузершей в «Пол – это лава», — не перестает иронизировать белка, несмотря на окружающую нас опасность.

Будь мы в безопасности, я бы фыркнула и закатила глаза, раскрутив белку за хвост и запустив в небо, но сейчас вынуждена согласиться. Снова какая-то крыса добирается почти до моего бедра, белка на плече верещит, снаружи — галдеж, и тут вдруг резко темноту разрезает свет. Щурю глаза с непривычки и вижу странный силуэт маленького человечка.

— Бежим! Не тупи! — кричит белка, понукая меня нестись к выходу сломя голову.

И я подчиняюсь, отталкивая человека, вставшего на моем пути. Пробежав несколько метров, снова падаю, запнувшись обо что-то, разбивая коленки и руки. Да что ж это такое! Встряхиваю головой, чертыхаюсь и только потом поднимаю голову. А там…

— Фу, змея! — кричу и отползаю, даже не удосужившись встать, так что протираю одеждой грязный пол.

Белка верещит вместе со мной, словно являясь моим дьявольским отражением. Хвост начинает двигаться с тихим скрежетом, а я чуть ли не в обморок хлопаюсь. У меня ведь боязнь змей… Я что, умерла и попала в ад?

— Мамочки, — стону и вдруг натыкаюсь сзади на чьи-то ноги, а затем слышу мужской голос:

— Это оскорбление члена правящей семьи? Мне стоит бросить вас в темницу, — фыркает вдруг кто-то спереди. – Не стоило позволять Дворфу вас спасать.

От шока я поднимаю взгляд и замечаю, что это… Говорящая змея… Только вот верх-то очень даже… Человеческий...

— Это наг, неуч! — бьет меня лапой по голове уже почти родная белка. — Чему тебя в школе учили? Совсем бестолковая. Ой, и намучаюсь я с тобой, пекарка.

Передо мной стоит явно кто-то мужского пола: сверху тело мужчины, снизу — огромное змеиное туловище. А как хорош… Крепко накачанный торс, местами покрыт гранатовой чешуей, огромная коса, которой только позавидовать, учитывая мои жидкие белесые волосенки.

Ахаю и снова щипаю себя за руку, но прекрасное и страшное видение не пропадает. И вдруг стоящий сзади парень выступает вперед, кланяясь полумужчине-полузмею, отчего я заваливаюсь на спину, потеряв опору в виде его ног. Открываю в удивлении рот, видя перед собой мальчика лет тринадцати, не больше.

— Простите, ваше высочество! Моя госпожа недавно получила травму и не в себе. Она не ведает, что творит. Прошу вашей милости! — еще сильнее склоняется в поклоне мальчишка.

Наг, или кто он там, приподнимает бровь и окидывает меня и белку внимательным притязательным взором. И я вижу в его глазах наше отражение — всколоченная девица с лохматыми волосами, будто упала с сеновала, и белка, восседающая на ее голове с глупым деревенским выражением на морде.

— Сама деревня! — вдруг бьет меня мохнатой лапой чуть ли не в глаз.

Я дергаюсь, и это явно играет в нашу пользу.

— Это видно, — вдруг фыркает мужчина, но в глазах его теперь я вижу жалость и даже капельку презрения.

Он отворачивается и ползет к стоявшей рядом карете. Я наблюдаю за тем, как наг располагает свой хвост внутри кабинки. Пропускаю тот момент, когда мимо меня бежит какой-то коротыш и садится на место кучера. Он пристегивается, свистит, а после звери-ящеры, разминая ноги, несутся вперед. Карета трогается и скрывается с места преступления. Тьфу блин, Ленка, харе криминальные сериалы смотреть, уже умом явно тронулась.

— Дела… — тянет белка и бьет меня хвостом по лицу.

Я с ней солидарна и только киваю, находясь в ступоре. До меня начинает доходить, что я явно не дома. Невиданные мной ранее деревья, точно не прорастающие в России, сиреневое небо с ромбовидным светилом, даже земля и та, будто выгорела, став бесцветно-серой. Замечаю странную улочку, по которой разъезжают кареты, запряженные разными существами от ящеров до обычных лошадок, конусообразные дома, окружающие нас со всех сторон. И начинаю понимать, что всё это не сон и не психбольница.

— Мухоморы мне в блюдо! — попала так попала ты, Ленка.

Привстаю, деловито отряхивая подол платья.

— Госпожа, вам нужно срочно спрятаться, — кидается ко мне мальчишка и толкает меня в сторону стоявшего рядом здания, в котором