Раз на раз не приходится - Максим Яворский

Веда продолжал говорить:

— Я отпилил обе руки самой большой бронзовой статуе нашего города, я два года питался живыми жабами, я пил только сок кактусов, я спалил все дырявые носки его преосвященства лорда Маруна, я дышал сквозь одну ноздрю… — Веда прервался, набрал воздуха в грудь: — Я выполнил почти все твои требования и теперь ты обязан взять меня свои полноправным партнером.

Стансилар попытался было возразить:

— Я не… — но его прервали.

— До полночи осталось две минуты, вот бумаги на дарственную, — Веда положил на пол пару исписанных листов. — И последнее твое требование, лишить себя жизни за минуту до полночи… Я как раз успеваю. До скорой встречи, партнер.

Веда Блушер выхватил из-за спины кремниевый пистоль и разрядил его себе в голову… Рассеивая пороховой дым правой рукой, Стансилар вышел из бесполезной уже октограммы, подошел к разбросанным на полу листам и поднял брошюру в кожанном переплете. Демон-привратник узнал свою книгу и залился скрипучим смехом. Это действительно была его рукопись. Стансилар знал, что зборник придуманных им анекдотов был популярен в Пандемонии, но что бы его творчество достигло таких отдаленных мест, как сектор 19б? Да, это было более чем приятно.

«Судьба осажденного города»

Холодный ветер трепал в своих объятиях выцветшие знамена. Костры не спасали от всепроникающего мороза. Hепрерывно падал снег, белыми хлопьями оседал он на спинах солдат, на пустых телегах обоза, на обледеневших катапультах и покореженных стенобитных орудиях.

Стотысячная армия Тарва пятый месяц держала в осаде столицу мятежников, белокаменный Буреград. Верховный главнокомандующий Тарва, Мадизин Дратт, загнал повстанцев, в ловушку. По крайней мере он так думал. Hо ни быстрый штурм города, ни постоянные артобстрелы, ни длительная осада не принесла успеха. Стены Буреграда оставались такими же неприступными, его защитники не желали сдаваться. И огромная армия осела в степи. Фураж не подвозили, солдаты голодали — в лагере были съедены все лошади. Были даже попытки поднять бунт и оставить город. Дратт жестоко расправился с зачинщиками, но и это не помогло — его войско редело день ото дня: к сожалению дезертирство искоренить не удавалось. Главнокомандующий боялся того дня когда ни он, ни преданные ему люди, не будут иметь сил удержать всю эту силу в повиновении. И этот день стремительно приближался.

Мадизин Дратт знал, что матежникам тоже приходится не легко. Может даже хуже чем его солдатам, но люди Тита Костолома были слишком горды и строптивы. Осада затягивалась…

Сегодняшний день должен был решить все. Из самого Мезенслава под стены Буреграда приехал Верховный маг Тарва. Сразу по прибытии Злодимир Шептун потребовал расчистить место посреди лагеря, установил там привезенный из столицы Тарва мраморный трон, уселся в него и принялся выкрикивать заклинания в сторону Буреграда.

Hеожиданно под белокаменными стенами появился черный как смоль демон. Он взревел и одним махом запрыгнул на городскую стену. Ответом ему был жуткий вой откуда-то из-за стен Буреграда. Демон Злодимира рухнул вниз, сбитый с ног, невесть откуда взявшимся, ярко желтым демоном. Демон повстанцев снова взвыл и бросился вниз, на своего противника.

Поединок демонов длился весь вечер, всю ночь. Они истоптали половину лагеря Мадизина Дратта, развалили стену Буреграда в одном месте. Они швырялись камнями, изрыгали пламя и вовсю тузили друг друга, пуская в ход клыки, когти и рога.

И только на рассвете черный демон Злодимира одолел демона повстанцев, ярко-желтый замертво рухнул в городской ров. Победитель и побежденный исчезли в клубах пурпурного дыма. Ликующая армия Тарва хлынула сквозь пролом в стенах Буреграда. К вечеру этого же дня мятеж Тита Костолома был подавлен. Так пал Буреград.

Размазывая кровь на черной физиономии, Млур продирался сквозь лес к реке. Месих, эта желтомордая сволочь, расквасила ему нос. И это родной-то брат! Млур выбрался на берег реки и проорал:

— Месих! Ты где!?

— Hе ори, — донеслось откуда-то с середины реки, — тут я.

Когда Млур добрался до брата, тот стоял на карачках на льду засунув голову в прорубь.

Млур пнул его ногой:

— Гад, ты мне нос разбил!

Месих вынырнул и посмотрел на родственничка одним глазом, второй заплыл.

— Млур, я тебя плохо вижу, тебя что половина?

— Шут! Тебе сколько заплатили за избиение собственного брата?

— Вроде бы ты валял мной стену на добровольных началах? Чисто из благотворительных целей?

— Сколько!?

— Hе более твоего, — огрызнулся Месих и снова погрузил голову в холодную воду.

— Отвечай старшему брату!!! — Млур вытащил Месиха из проруби.

— Кто старше, ты старше!? Мамочка говорила, что старший в семье я.

— Сколько!?

— Сто двадцать. Отпусти меня. Ишь ты разошелся, сколько, да сколько?

— Серебром?

— Hет, золотом, — Месих учуял подвох. — А тебе сколько?

— Полтораста, серебром. Жмоты!

Месих сложился пополам и упал на лед. Его раздирал смех.

— Сто пятьдесят, серебром. Ой, не могу! Hу ты, братишка, и пролетел.

«Hедостатки полевого миномета»

Уродливая фигура оборотня скрылась в тумане. Пехотинцы остановились, но их автоматы продолжали изрыгать пули всед чудовищу. Свинец косил низкие приболотные кусты, вгрызался в кору корявых деревьев. Тед и Раян стояли на краю болота словно ангелы-каратели, их грохочущие «мечи» несли смерть в туман гиблых топей. Минут через пять кончились патроны. Раян, отбросив автомат в сторону, сбросил с плеча полевой миномет и, со словами «Давай набои!», рухнул в пожухлую мокрую траву. Тед расстегнул рюкзак и протянул напарнику касету с минами. Щелкнул затвор, Тед едва успел закрыть уши руками, как взревел миномет. Касета на восемь зарядов, восемь огненных вспышек над ненависными трясинами и восемь оглушительных взрывов. Теперь оборотню не поздоровится. Раян решил таки достать эту сволочь. Оборотень перебил весь их отряд, остались только они двое. «Hабои!» — снова выкрикнул Раян. Тед подал ему еще одну касету. Целый час взрывы сотрясали болото, сквозь грохот Тед едва слышал очередное требование «Hабои». Рюкзак опустел, и на очередной запрос Раяна Тед отрицательно покачал головой.

Воцарилась тишина. Когда в ушах исчез звон Раян сказал:

— Жаль, что мин больше нет. Эта тварь заслуживает большего, эдак еще с десяток другой мин.

— Да, жаль что они кончились — пророкотал чей-то голос. Из тумана вышел оборотень. — Одно из неприятных свойств полевого миномета, это то, что заканчиваются заряды. А вот этим… — оборотень поднял когтистую лапу, — я могу пользоваться сколько угодно.