Наследник Тёмного Клана - Евгений Ренгач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А иначе что?!
— А иначе будет плохо, — ответил я и ещё раз как следует встряхнул стриженого.
— Что тут происходит?! Что вы себе позволяете?! — налетел на нас менеджер. — А ну немедленно покиньте зал!
Обращался он, разумеется, только ко мне. На охамевших мажоров он даже не смотрел.
Впрочем, его идея им определённо понравилась.
— Отличное предложение! Я предлагаю прогуляться на улицу, — оскалился тот тип, что сидел в телефоне.
— Да! Пойдём прогуляемся! — поддакнул ему стриженый.
— Как вам будет угодно! — согласился я и первый зашагал к выходу.
Троица потянулась за мной.
При виде нашей процессии все в клубе стыдливо прятали глаза. Ну что за люди пошли…
Что было действительно хорошо, так это то, что про девочку, кажется, все забыли. Благодарно мне кивнув, она быстро упорхнула куда-то в глубь зала. Здесь ей, скорее всего, больше не работать, но это лучше, чем то, что могло с ней сегодня случиться.
Мы вышли на задний двор клуба, и троица, пьяно на меня таращась, выстроилась в линейку.
По большому счёту, я добился, чего хотел. Девочка была в безопасности. Я мог спокойно развернуться и уйти прочь. Никто бы меня не осудил. Но сделай я так — и эти идиоты так и останутся безнаказанными. А значит, рано или поздно всё это повторится, но уже с другой девчонкой.
Случиться этому я позволить не мог.
— Ну что, господа, кто изволит быть первым? — с фальшивой вежливостью шаркнул я ножкой, словно мы были не в грязной подворотне, а на балу веке в 18-м.
Пусть их мозги и были залиты алкоголем, всё-таки ума для того, чтобы услышать издёвку, им хватило. Мажорик, на шее которого был набит лев, бросился на меня, что-то злобно крича.
Признаться, это было просто. О том, что такое тренировки и поставленный удар, он даже не слышал, и наверняка годами не поднимал ничего тяжелее стакана с элитным виски.
Замахнувшись, он зашатался, и я легко увернулся, просто шагнув в сторону. Всё, что мне оставалось — лишь его подтолкнуть. Что я и сделал, с удовольствием впечатав ногу в его затянутый в дорогие брюки зад.
Паренёк взвизгнул и на всех парах влетел лбом в стену, после чего тут же осел на заплёванный асфальт, обводя нас отсутствующим взглядом. Он был готов.
— Хочешь совет? В следующий раз бей не льва, а шакала, — не удержался я от подначки. — Это тебе подходит куда больше!
Я повернулся к двум оставшимся мажорам.
— Ты чего такой борзый, а?! — Голос стриженого дрожал. Кажется, даже до него начало доходить, что численное преимущество им сегодня не поможет. — Мой батя тебя найдёт и выпотрошит! Да тебе в этом городе… В этой стране больше не жить!!!
На этот понт я отвечать не стал. Ну а смысл? Я и без него всё прекрасно понимал. Только у меня были все основания считать, что ничего со мной не случится.
Я не был миллиардером, бывшим спецназовцем или внебрачным сыном олигарха. Но и последним человеком в городе тоже не считался. Как-никак, у меня было маленькое, но весьма прибыльное и важное для нашего города производство. Сделал я его сам, с нуля, своими руками, потратив литры пота и крови. И я знал, что если у меня начнутся настоящие проблемы, то за меня вступятся. Причём такие люди, что даже папики этих ребятишек испуганно затрясутся и рассыплются в извинениях.
Да и того, что они смогут со мной расправиться, я тоже не боялся. В конце концов, спорт и единоборства были со мной с самого детства. Бесконечная рукопашка, региональные соревнования и даже эффектное появление на соревнованиях федерального и международного уровня. Я был хорошим бойцом, не гениальным, но одним из лучших.
Спортивные достижения не делали меня Брюсом Уиллисом или Джэйсоном Стэтхемом, не позволяли мне выносить врагов пачками, но и сомневаться в своих силах не приходилось. Если оставшиеся двое подготовлены примерно также, как этот «лев», то бояться мне нечего.
Быстро выяснилось, что я прав.
Стриженому надоело ждать, и он ринулся ко мне, молотя кулаками по воздуху с такой силой, как будто пытался его побить. Наверное, он думал, что так смотрится опаснее.
Я легко увернулся от его беспорядочных ударов и засадил двойку в корпус. Этого ему хватило, чтобы обхватить себя руками и присоединиться к кукующему на асфальте товарищу.
Теперь настала очередь последнего, того, что не расставался с телефоном, то и дело поглядывая на экран.
— Ну а ты не хочешь показать мне, что умеешь?
Тот помотал головой и отступил. Бежать он не пытался. Кажется, чего-то ждал…
Чего именно, стало понятно сразу.
Двери клуба распахнулись, и в переулок хлынула толпа человек в десять.
— Ну наконец-то! Где вас черти носят?! — с облегчением прокричал он.
Теперь было ясно, кому он отписывал на телефоне. Раньше остальных понял, что втроём они меня не потянут, и позвал друзей на помощь. Умный ход, конечно. Но очень подлый!
— Что, придурок, теперь ты не такой смелый?! — проревел стриженый. — Парни, кончайте этого идиота!
Я не успел ничего сделать, как они ринулись на меня всей толпой. И если первых двух я всё-таки успел свалить, то остальные задавили меня массой и, уронив на асфальт, принялись орудовать ногами.
Я сопротивлялся, что-то пытался кричать, но меня никто не услышал.
А потом всё померкло. Наступила полная темнота…
… через которую неожиданно пробился луч света.
Не хотелось радоваться раньше времени, но, кажется, я был жив!
Вот только я не мог пошевелиться, просто лежал неподвижным чурбаном, неспособным даже поднять руку. Глаза были закрыты, но зато я прекрасно мог слышать.
— Прекрасная работа, мой дорогой Ворон… — произнёс низкий голос. — Последний из Оскуритов мёртв. Его смерть выглядит естественной. Нас никто не заподозрит…
— Вы правы, Пересмешник. Работа выполнена искусно, — ответил ему второй голос. — Теперь мы можем сосредоточиться на новой цели. Совсем скоро очередной член Императорской фамилии будет мёртв…
Глава 2
Голоса звучали где-то совсем рядом, но всё равно были приглушёнными, как будто эти двое говорили через стенку. А ещё я, сколько ни напрягал слух, не мог расслышать интонаций. Абсолютно ровные голоса без признаков индивидуальности. Услышу их снова — не смогу узнать при всём желании.
Но эти голоса были меньшей из моих проблем. Гораздо больше них меня беспокоило, что я всё также не мог двигаться.
Тело как будто одеревенело, ни одна мышца не
