Пустой город - Эрин Хантер

Что происходит? Неужели сама Собака-Земля хочет схватить его?

В следующее мгновение чудище исчезло, так же внезапно, как появилось. Куски стен продолжали рушиться, поднимая тучи пыли. Заскрипела порванная сетка, потом верхняя клетка накренилась и сорвалась вниз.

А потом все кончилось. Остался только едкий металлический запах и мертвая тишина.

«Кровь, — подумал Счастливчик. — Смерть».

Паника вновь шевельнулась у него в животе. Он лежал на боку, под погнутой проволочной сеткой.

Счастливчик по очереди вытянул лапы и попытался встать. Клетка с лязганьем закачалась, но что-то мешало ему подняться.

«Нет! — в ужасе подумал Счастливчик. — Я в ловушке!»

— Счастливчик! Счастливчик, ты цел?

— Лапочка? Ты где?

Ее длинная морда просунулась сквозь искореженную сетку.

— Дверь моей клетки отскочила, когда клетка упала! Я подумала, меня убило. Ох, Счастливчик, я теперь на свободе, а ты…

— Помоги мне, Лапочка!

Тут он понял, что больше не слышит визга других собак. Неужели они все?.. Нет. Он запретил себе даже думать об этом. И зарычал — просто для того, чтобы нарушить мертвую тишину.

— Я постараюсь немного сдвинуть твою клетку, — сказала Лапочка. — Твоя дверь тоже болтается, надеюсь, мы сможем ее открыть.

Лапочка вцепилась зубами в сетку и потянула.

Счастливчик изо всех сил старался оставаться спокойным. Больше всего на свете ему хотелось вскочить и бросаться на клетку, пока она не выпустит его. Изогнув шею, он тоже ухватился зубами за сетку и отчаянно засучил задними лапами.

Тем временем Лапочка медленно тащила клетку вперед, то и дело оступаясь на битом камне.

— Ну вот… Теперь посвободнее. Подожди, сейчас я…

Но Счастливчик больше не мог ждать! Дверь клетки была сорвана с верхнего угла, поэтому он с усилием извернулся и принялся кусать и царапать ее. Потом просунул лапу в образовавшийся просвет и изо всех сил потянул.

Сетка со скрипом подалась, и в тот же миг Счастливчик почувствовал, как что-то больно впилось в подушечку на его лапе. Но какое это имело значение, главное — просвет расширился настолько, что можно было попытаться протиснуться в него.

Извиваясь и повизгивая, он выбрался из клетки и с наслаждением встал на ноги.

Какое-то время он стоял, зажав хвост между лап. Его била дрожь, каждая жилка в теле тряслась, как в лихорадке.

Они с Лапочкой в оцепенении смотрели на царящие вокруг хаос и гибель. Кругом громоздились сломанные клетки — и растерзанные тела. Рядом с ними валялась маленькая гладкошерстная собачка, глядя в пустоту мертвыми глазами. Под обрушившейся стеной ничто больше не шевелилось, только обмякшая собачья лапа безжизненно торчала между камней. Запах смерти медленно расползался по Западне.

Лапочка тихонько заскулила.

— Что же случилось? Что случилось?

— Я думаю… — голос Счастливчика сорвался, он замолчал, потом попробовал снова. — Я думаю, это были Рыкуны. Я… Моя Мать-Собака рассказывала мне сказки про Собаку-Землю и Рыкунов, которых она насылала на своих противников. Наверное, за нами приходил Страшный Рык.

— Значит, надо убегать отсюда! — с ужасом провыла Лапочка.

— Да!

Счастливчик медленно попятился назад, отчаянно тряся головой, чтобы заглушить запах смерти. Но запах не отпускал его, он забрался в его ноздри, пропитал шкуру.

Тогда Счастливчик в отчаянии огляделся по сторонам. Там, где стена обрушилась на клетки с собаками, битые камни осыпались грудой и яркий свет пробивался сквозь плотную завесу пыли и дыма.

— Лапочка, туда! Видишь, где камни обрушились кучей? Лезем!

Ее не пришлось уговаривать, обогнав Счастливчика, Лапочка стремительно запрыгала по камням. Он карабкался более осторожно, щадя раненую лапу и нервно оглядываясь по сторонам в поисках Длиннолапых. Уж после такого разрушения они точно прибегут, а значит, надо торопиться!

Содрогаясь от страха, Счастливчик полез быстрее, но даже когда он следом за Лапочкой спрыгнул на лежавшую снаружи улицу и побежал по ней, Длиннолапых по-прежнему нигде не было видно.

Это так озадачило Счастливчика, что он остановился и принюхался. Воздух пахнул как-то странно…

— Давай-ка убежим подальше от Западни, — негромко сказал он Лапочке. — Уж не знаю, что тут случилось, но вдруг Длиннолапые вернутся? Лучше нам унести лапы, да побыстрее.

Лапочка коротко взвыла, уронив голову.

— Ой, Счастливчик, у меня такое чувство, что Длиннолапых больше нет.

Они шли долго, медленно и в полной тишине, если не считать отдаленного воя сломанных клеток-громыхалок.

Чувство опасности разрасталось в животе у Счастливчика — почти все знакомые ему дороги и переулки были завалены камнями и щебнем. Но он упрямо пробирался сквозь завалы, прокладывал себе дорогу мимо обрушившихся домов и покореженных, скрученных спиралью штуковин, вырванных из земли.

В отличие от Лапочки, он был уверен, что Длиннолапые скоро вернутся. Поэтому ему хотелось успеть как можно дальше отойти от разрушенной Западни.

Только когда стемнело, он решил, что можно остановиться. К тому же он чувствовал, что Лапочка совсем выбилась из сил. Наверное, быстрые собаки больше приспособлены к бегу на короткие расстояния, чем к долгим походам. Счастливчик обернулся на пройденный ими путь.

Длинные тени прочертили землю, скрывая пространство. Он поежился — вдруг тут поблизости бродят другие животные, такие же голодные и напуганные, как они с Лапочкой?

Но спасение от Страшного Рыка далось им слишком тяжело, их силы были на исходе.

Лапочка с трудом описала свой ритуальный сонный круг, потом повалилась на землю, уронила голову на лапы и закрыла измученные глаза. Счастливчик тесно прижался к ней, чтобы было теплее и спокойнее.

«Я еще немного покараулю, — подумал он. — Не буду засыпать… да…»

Он проснулся, будто от толчка, весь дрожа, с колотящимся сердцем.

Оказалось, он проспал все время-без-солнца. Ему снился далекий грохот Страшного Рыка, бесконечные толпы Длиннолапых, разбегающихся в разные стороны, визг, бибиканье и вой клеток-громыхалок.

Но кругом все было тихо и пустынно. Город казался брошенным.

Рядом, под колючим кустом спала Лапочка, бока ее поджарого длинного тела мерно поднимались и опадали в такт дыханию. В ее крепком сне было что-то уютное, и Счастливчик, наверное, уснул бы рядом с ней, но ему вдруг захотелось чего-то большего, чем душистое тепло спящего тела подруги. Он хотел, чтобы она проснулась и насторожилась.

Не раздумывая, Счастливчик ткнулся носом в длинную морду Лапочки, и стал горячо вылизывать ей уши, пока она не отозвалась негромким довольным ворчанием.

Вскочив на лапы, Лапочка быстро обнюхала его и лизнула в ответ.

— Как твоя лапа, Счастливчик?

Только теперь он вспомнил о своей ране. Склонив голову, Счастливчик обнюхал подушечку на лапе. Ее пересекал грозный красный шрам, за ночь он слегка припух и теперь пульсировал болью. Счастливчик бережно вылизал рану. Она уже начала затягиваться, но корочка была совсем тонкой.

— Кажется, получше, — ответил он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал.

Стоило им выйти из-под ветвей редкого кустарника и сделать несколько шагов в сторону города, как Счастливчик едва не пал духом.

Лежавшая перед ними дорога была разрушена — чудовищно вздыбленная, она покосилась на одну сторону и вся пошла трещинами. Из длинной трубы, показавшейся на свет из-под осыпавшейся земли, в небо хлестала струя воды, рассыпая дрожащие радуги в воздухе.

И так было не только здесь. Повсюду, насколько хватало глаз, Счастливчик видел тревожный блеск Солнечной Собаки на земле и искореженном металле. Вода сверкала там, где, как он хорошо помнил, еще недавно были только сады, а дома Длиннолапых, всегда такие высокие и крепкие, теперь были разрушены или вдавлены в землю, будто расплющенные огромными лапами.

— Страшный Рык, — с благоговейным страхом в голосе прошептала Лапочка. — Ты только погляди, что он натворил!

Счастливчик поежился.

— Выходит, ты была права насчет Длиннолапых. Их тут были целые стаи, а теперь ни одного не видать. — Он согнул уши и открыл пасть, чтобы попробовать языком воздух. Ничего. Только запах металла и сырая вонь подземелья. Никаких свежих следов. Даже клетки-гремелки не бегают!

Любопытная Лапочка подошла к одной из таких клеток, взобралась ей на бок и просунула свою узкую морду в отверстие.

Яркий свет струился сквозь дыры в металлических боках клетки, но изнутри не раздавалось привычного рычания и гула; клетка была мертва.

Лапочка опешила.

— Я никогда не могла понять, для чего они такие живут! Как ты их называешь?

Счастливчик с сомнением покосился на нее. Откуда она взялась такая, раз не знает элементарных вещей?