Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Религия и духовность » Религия » Приход № 14 (январь 2015) Рождество - Коллектив авторов

Приход № 14 (январь 2015) Рождество - Коллектив авторов

Читать онлайн Приход № 14 (январь 2015) Рождество - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4
Перейти на страницу:

На наш взгляд, христианство только сейчас, только в наше время получает возможность быть самим собой. Когда тело в безопасности, мы можем, наконец-то, попытаться притворить в заповеди блаженства в жизнь. Раньше быть нищим духом означало мучительную смерть от унижения. Раньше подставить свою правую щеку после удара по левой означало сделать беззащитными своих близких. Раньше заповедь о бесконечно прощении оскорбляющих тебя, если последовать ей до конца, также означала насильственную смерть. Вообще, христианство в условиях глобальной войны всех против всех за еду, одежду и крышу над головой, означало умирание. Поэтому так мало ему следовали в своих поступках наши далекие предки. Теперь иначе, теперь для сознательного и ответственного христианина настало время, когда исполнение заповедей не связано с риском для жизни. В современно мире, идя вслед за Христом, можно потерять работу, разрушить карьеру, но не лишиться здоровья и не расстаться с жизнью. Ставкой в следовании вере является финансовое благополучие и комфорт. И это соразмерно человеку, с этим он может справиться. Пожертвовать жизнью чрезвычайно тяжело. Пожертвовать комфортом – трудно, но возможно, а это прямой путь к праведности.

Человек, проживший жизнь в современном городе, не будет иметь скидок на том свете. Следовать Христу – легко. Тем более в мегаполисе, где каждый сам, по своему желанию может конструировать себе среду обитания без каких-либо затруднений. Православные любят жаловаться на то, что они не знают имен своих соседей по лестничной клетке. Якобы, это плохо. А почему бы не извлечь отсюда выгоду? Меня не знают соседи? – значит, я могу устроить у себя в квартире полноценный скит, и никто мне не помешает, никто не отвлечет. Зачем преподобный Сергий Радонежский ушел в лес? Чтобы уйти от необходимости ежечасно общаться с людьми. В маленьких средневековых городах трудно было остаться наедине с самим собой. Ушел бы преподобный сейчас? Люди в больших городах и так предпочитают не знать соседей, электронные средства связи удаляют их друг от друга дальше и дальше. Зачем же забираться глубоко в леса, если желанное одиночество можно обрести в толпе? Сергий Радонежский, живи он среди нас, наверно, оставил бы родной город, но уехал не в лес, а в гигантский мегаполис с небоскребами. Азиатский, например, почему бы и нет? На одиночество большого города накладывается одиночество языковое. И работу себе можно найти именно монашеского свойства, келейную. Новые сектора экономики, возникающие чуть ли не каждые два – три года, регулярно предоставляют такую возможность.

В этом отношении крайне интересен опыт тайного пострига и тайного монашества. Появившись в советское время в ответ на гонения, тайное русское монашество выработало ряд стратегий поведения в модерновом мире, которые вполне пригодны к использованию и сейчас. Например, куда устраивались работать молодые люди, принявшие постриг? Ни в коем случае не на производстве, где много людей. В лес они тоже не убегали, хотя в условиях перманентных гонений этот шаг мог показаться вполне разумным. Тайные монахи получали научные степени, причем не обязательно гуманитарные, и устраивались в научные институты. То есть они не прятались от прогресса, они использовали его самые последние достижения для устроения монашеского жительства. И тут возникает вопрос – а не было ли бегство в пустыню основателя монашества, Антония Великого, вызвано скудость тогдашнего мира? Тот мир был беден, ограничен нуждой, полон опасностей, люди жили сплоченно, рука к руке. Наш мир разряжен, безопасен, в нем полно альтернатив. Пустыня не так уж и нужна. Достаточно выбрать подходящую специальность, снять однокомнатную квартиру в многоэтажном муравейнике где-нибудь в спальном районе и вот оно, анахоретство, о котором древние и не мечтали.

Прибавьте сюда безграничные возможности интернета по части поиска духовной литературы. Паисий Величковский, возродивший умное делание, идейный вдохновитель Оптиной пустыни, потратил десятки лет на поиски трактатов Симеона Нового Богослова, Исаака Сирина. Теперь хватит двух минут. Кроме того, необходимые вспомогательные курсы по греческому языку, по истории монашества записаны на видео и выложены для всеобщего обозрения. Лучшие специалисты планеты сами просят, чтобы читатель ознакомился с их работами.

Почему же православные не видят всех выгод своего теперешнего положения? Почему предпочитают плакать и продолжают упорно сопротивляться происходящим вокруг изменениям, несмотря на то, что они явно им на пользу? Возможно, секрет в том, что они больше привязаны к образу жизни, чем ко Христу. Им интересно сохранять быт, привычное окружение, знакомое и понятное с самого детства. И грех они понимают не как нарушение воли Божией, а как нарушение, условно говоря, домостроя, то есть порядка блюд во время обеда в сочельник. Если бы мысли их были посвящены тому, как скорее прийти к Богу, они бы другими глазами смотрели на происходящее вокруг. Как те юноши, тайные монахи из Высоко-Петровского монастыря: они хотели посвятить себя молитве, и они нашли способ. Никто до них так не делал и ничего, это им нисколько не помешало.

Достаточно мельком оглянуть книжные полки в центральных церковных магазинах чтобы понять – верующие, живущие здесь и сейчас, мало заботятся о понимании православия как учения Христа. Какого автора читают чаще и с большим вниманием – Ивана Шмелева или Иннокентия Комельского? О существовании последнего мало кто догадывается, а ведь он ученик Нила Сорского, самого содержательного учителя внутренней молитвы. А кто такой Шмелев? Что у него есть кроме семейственности? Семья – это прекрасно, союз мужчины с женщиной освящен самим Богом, но разве не сказано в Священном Писании, что Бог выше семьи? Семья в Боге, а не Бог в семье. Этот перекос говорит о слабости русского христианства, как христианства, как благой вести о воскресшем Спасителе. Иисуса Христа заслоняет собой семья, государство, родина. О последнем вообще опасно начинать разговор, настолько это наэлектризованная тема, настолько тяжело пробиться к сознанию. Ведь российские православные предпочитают не знать как жили византийские православные. А там было много странного с нашей точки зрения. Григория Палама, автор знаменитых Триад в защиту безмолвствующих, когда турки брали Константинополь, и не думал, подобно нашему Пересвету, грудью бросаться на врага, защищая отечества. Нет, он, как и прежде, молился о спасении собственный души и тысячи византийских юношей и девушек вместе с ним. Возможно ли такое в России? Сама мысль о подобном поведении нам уже кажется крамольной, а между тем так поступил один из столпов православного богословия.

Неприятие современности связано с тем, что россияне, как они, скорей всего, и сами про себя догадываются, слишком слабы в христианстве и путают его с чем-то вроде идеологии только древней. Им надо еще увидеть Христа, апостолов, Богородицу сквозь наслоения темные домостройные окна. Домострой хорош когда он на вторых ролях, когда служит главной цели, которая для каждого христианина есть одна – Христос.

Век голода

Отрывок из книги Массимо Монтанари «Голод и изобилие. История питания в Европе»

…Кажется, что в XVIII в. история питания в Европе движется по накатанной колее: демографический рост, недостаток продуктов, развитие сельского хозяйства. Нечто сходное мы уже наблюдали и в XI–XII, и в XVI вв. Только на этот раз явление приобретает гигантские масштабы. Население Европы, достигшее к середине XIV в. 90 миллионов человек, около 1700 г. (после тяжелого кризиса и последующего медленного восстановления) уже насчитывает 125 миллионов и продолжает быстро прирастать: 145 миллионов в середине XVIII в., 195 миллионов в конце. Для системы производства это тяжелое испытание, и голод регулярно, раз за разом ударяет по населению. Некоторые голодовки (печально известен неурожай 1709–1710 гг.) охватывают всю Европу – Испанию и Италию, Францию и Англию, Германию и Швецию, а также восточные страны. Другие проявляются на более ограниченных территориях: голод 1739–1741 гг. поражает главным образом Францию и Германию; голод 1741–1743 гг. – Англию; голод 1764–1767 гг. был особенно тяжелым в средиземноморских странах (Испания, Италия); голод 1771– 1774-х – в северных странах. Что же до чисто локальных недородов, то, наверное, следует признать, что экономика, уже в большой степени основанная на обмене, может противостоять им более действенно, чем несколько веков тому назад; но как при этом учесть ежедневные трудности, хроническую нехватку зерновых (уже давно ставших основным, если не единственным источником питания бедняков) – все, что оказывает столь сильное влияние на образ жизни отдельных людей? В целом «тяжелые» годы в XVIII в. многочисленны, как никогда (за исключением, может быть, XI в.). Это не значит, что люди умираютот голода: будь это так, демографический взлет оказался бы совершенно необъяснимым. Нет, перед нами – широко распространившаяся нищета, недоедание постоянное, так сказать, физиологически и культурно «ассимилированное», приравненное к нормальному жизненному состоянию.

1 2 3 4
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приход № 14 (январь 2015) Рождество - Коллектив авторов.
Комментарии