Гибель 31-ого отдела - Пер Вале

- Да, мы пришли к такому заключению, - сказал мужчина в галстуке.

- Или это попросту немыслимо глупая шутка, - сказал блондин. - И пошлая к тому же.

- Может быть, и так, вполне может быть, - поддержал мужчина в галстуке.

Блондин бросил на него равнодушный взгляд и сказал:

- Это наш директор. Первый директор издательства. - И после короткой паузы добавил: - Моя правая рука.

Лицо директора расплылось в улыбке, и он наклонил голову. Вероятно, это означало признательность, но может быть, он захотел спрятать лицо по каким-то другим соображениям. Ну, например, из скромности, почтения или самолюбия.

- У нас есть еще девяносто восемь директоров, - уточнил блондин.

Комиссар Иенсен взглянул на свои часы: 13.19.

- Насколько я понял, господин шеф, вы сказали "она". Есть ли у вас основания предполагать, что отправительницей была женщина?

- Как правило, меня называют просто "издатель", - сказал блондин. Он обогнул стол, сел в кресло и закинул на подлокотник правую ногу. - Оснований у нас вроде бы нет. Просто сказалось так. Ведь кто-то же составил это письмо.

- Вот именно, - сказал директор.

- Вопрос только - кто? - сказал блондин.

- Совершенно справедливо, - заключил директор. Улыбка сбежала с его лица, сменившись глубокомысленными складками на переносице.

Издатель закинул на подлокотник также и левую ногу.

Иенсен снова взглянул на часы: 13.21.

- Здание надо эвакуировать, - сказал он.

- Эвакуировать? Исключено. Нам пришлось бы тогда остановить все работы, и, может быть, часа на два. Вы понимаете, что это значит? Вы имеете хоть малейшее представление, во сколько это нам обойдется? - И, повернувшись вместе с креслом, блондин вызывающе посмотрел на того, кто был его правой рукой. Директор издательства с молниеносной быстротой распустил складки по всему лбу и, бормоча что-то себе под нос, начал быстро прикидывать на пальцах. Человек, который хотел, чтобы его называли издателем, окинул директора холодным взглядом и вернул кресло в исходное положение.

- Минимум семьсот пятьдесят тысяч. Вы понимаете? Три четверти миллиона. Как минимум. А может быть, в два раза больше.

Иенсен еще раз прочел письмо. Глянул на часы: 13.23.

Издатель продолжал:

- Мы издаем сто четыре журнала. Все они печатаются в этом доме. Их общий тираж превышает двадцать один миллион экземпляров. В неделю. И для нас самое главное - напечатать и разослать их без промедления.

Выражение его лица вдруг изменилось. Просветленный синий взор упал на Иенсена.

- В каждом доме нашей страны каждая семья ждет свой журнал. Наши журналы одинаково интересны для всех - для принцессы и для жены лесоруба, для крупнейшего общественного деятеля или деятельницы и для самых униженных и отверженных, если бы таковые у нас имелись, - словом, для всех.

И после короткой паузы:

- А дети, все эти милые малютки...

- Малютки?

- Да, девяносто восемь из наших журналов предназначены для детей.

- Серийные выпуски, - уточнил директор. Блондин наградил директора неблагосклонным взором, и лицо у него снова изменилось. Досадливо повернувшись в кресле, он взглянул на Иенсена:

- Ну так как же?

- При всем моем почтении к этим доводам я настаиваю на эвакуации.

- Больше вы ничего не можете сказать? Чем же тогда, позвольте вас спросить, занимаются ваши люди?

- Ищут.

- И если бомба есть, они ее найдут?

- Это опытные люди, но у них слишком мало времени. Заряд взрывчатки нелегко обнаружить. Практически он может быть где угодно. Как только они найдут хоть что-нибудь, мне доложат непосредственно сюда.

- У вас еще есть в запасе три четверти часа.

Иенсен взглянул на свои часы:

- Тридцать пять минут. Но даже если они найдут заряд, для того чтобы его обезвредить, потребуется дополнительное время.

- А если никакой бомбы вообще нет?

- Я все-таки посоветовал бы очистить здание.

- Даже считая риск минимальным?

- Даже. Я допускаю, что угрозу могли не привести в исполнение, что ничего не случится. Но, к сожалению, нам известны и обратные примеры.

- Откуда?

- Из истории криминалистики.

Иенсен заложил руки за спину и качнулся на носках.

- Таково мое мнение как профессионала, - сказал он.

Издатель пристально поглядел на него.

- За какую сумму вы согласились бы изменить свое мнение? - спросил он.

Иенсен взглянул на него недоуменно.

Издатель, видимо, покорился судьбе.

- Это была только шутка, - мрачно пояснил он, затем спустил ноги с подлокотников, снова вернул кресло в исходное положение, уронил руки на стол и опустил голову на стиснутый левый кулак. Потом он рывком выпрямился:

- Мы должны посоветоваться с моим кузеном, - и нажал кнопку внутреннего телефона.

Иенсен заметил время: 13.27.

Мужчина в шелковом галстуке как-то бесшумно переместился в пространстве и, очутившись подле Иенсена, шепнул ему:

- С шефом, главным шефом, шефом всего треста, главой концерна.

Издатель что-то промурлыкал в микрофон. Потом прижал трубку к уху и недружелюбно взглянул на шепчущихся. Нажал другую кнопку, пригнулся к микрофону и заговорил. Четко и деловито:

- Это комендант здания? Прикиньте, сколько времени уйдет на учебную пожарную тревогу. Со скоростной эвакуацией. Ответ должен быть готов не позже чем через три минуты. Доложите непосредственно мне.

В комнату вошел шеф. Такой же белокурый, как и его брат, но старше примерно лет на десять. Лицо у него было спокойное, серьезное и красивое, плечи широкие, осанка прямая. На нем был коричневый костюм, простой и строгий. Шеф с места в карьер заговорил низким приглушенным голосом.

- Сколько лет этой новенькой? - спросил он рассеянно и подобием кивка указал на дверь.

- Шестнадцать, - доложил брат.

- А-а-а.

Директор издательства очутился возле витрины, и вид у него сделался такой, словно он приподнялся на цыпочки, хотя стоял он на всей ступне.

- Это человек из полиции, - сказал издатель. - У него есть люди, которые ищут, но они ничего не найдут. И он говорит, что мы должны эвакуировать здание.

Шеф подошел к окну, поглядел, помолчал.

- Вот и весна пришла, - сказал он. - Ах, как красиво!

В комнате воцарилось молчание. Иенсен взглянул на часы: 13.29.

Шеф процедил сквозь уголок рта:

- Перегоните наши машины.

Директор опрометью бросился к дверям.

- Они стоят у самой стены, - кротко добавил шеф. - Ах, как красиво!

Молчание - на тридцать секунд. Потом что-то зажужжало, и на внутреннем телефоне мигнула лампа.

- Слушаю, - сказал издатель.

- От восемнадцати до двадцати минут с использованием лестниц, непрерывных и скоростных автоматических лифтов.

- Учтено все?

- Кроме тридцать первого.

- А если с... особым отделом?

- Значительно дольше.

При этом голос в микрофоне несколько увял.

- Винтовые лестницы слишком узки, - сказал он.

- Знаю.

Щелчок. Молчание. 13.31.

Иенсен подошел к одному из окон. Далеко внизу он увидел стоянку и улицу, разделенную на шесть рядов. Теперь она была пустынна. Он увидел также, что его люди перекрыли проезжую часть желтыми рогатками метрах в четырехстах от здания и что один из них направляет движение по боковой улице. Несмотря на расстояние, Иенсен отчетливо видел зеленую форму полицейских и белые нарукавники регулировщика. От стоянки отделились две большие черные машины. Они передвинулись к югу в сопровождении третьей - белого цвета, которая, по всей вероятности, принадлежала директору.

Директор снова возник в комнате и стоял теперь у стены. Улыбка его выражала тревогу, голова поникла под бременем забот.

- Сколько всего этажей в здании? - спросил Иенсен.

- Тридцать над поверхностью земли, - ответил издатель, - и четыре под землей. Мы обычно исходим из цифры тридцать.

- Мне показалось, что вы упомянули тридцать первый?

- Разве? Это по рассеянности.

- А сколько у вас служащих?

- Здесь? В Доме?

- Да.

- Четыре тысячи сто в главном корпусе. Две тысячи в боковых крыльях.

- Итого свыше шести тысяч?

- Да.

- Я настаиваю на их эвакуации.

Молчание. Издатель повернулся вместе с креслом вокруг своей оси. Шеф стоял, засунув руки в карманы, и глядел в окно. Потом он медленно перевел взгляд на Иенсена. Его правильное лицо казалось очень серьезным.

- Вы и в самом деле допускаете, что в здание подложена бомба?

- Во всяком случае, с такой возможностью следует считаться.

- Вы полицейский комиссар?

- Да.

- В вашей практике бывали подобные случаи?

Иенсен ненадолго задумался.

- Это случай особого рода, но опыт учит нас, что угрозы, содержащиеся в анонимных письмах, более чем в восьмидесяти случаях из ста оказываются справедливыми... или по крайней мере основаны на фактах.

- Это доказано статистикой?

- Да.

- Вы знаете, во сколько нам обойдется эвакуация?

- Да.

- Наше предприятие более тридцати лет борется с экономическими затруднениями. Убытки растут из года в год. К сожалению, это доказано статистикой. Лишь благодаря большим жертвам личного порядка мы можем продолжать нашу деятельность.