Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон - Элина Сидоренко

В данной работе рассмотрены лишь основные вопросы, связанные с криминологической и уголовно-правовой значимостью отрицательного поведения потерпевшего. К сожалению, многие проблемы рассмотрены лишь в общих чертах, поскольку требуют к себе особого внимания и самостоятельного научного исследования. Часть вопросов, опосредовано связанных с рассматриваемой темой, осталась за рамками настоящего исследования.

Положения и выводы работы отражают авторскую позицию. Они не бесспорны и поэтому могут вызвать дискуссии, в связи с чем будем признательны всем за конструктивную критику.

Глава 1. Потерпевший и преступник: уголовно-правовой, виктимологический и криминологический аспекты

1.1. Понятия «потерпевший» и «жертва» преступления: уголовно-правовой, процессуальный и виктимологический анализ

По данным уголовной статистики, ежегодно в России совершается свыше 30 тыс. убийств, 45 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 40 тыс. разбойных нападений, 120 тыс. грабежей, 10 тыс. изнасилований[1]. С ростом преступности стремительно увеличивается количество потерпевших. Только официально их регистрируется до 1, 5 млн человек в год[2]. Процесс виктимизации в России развивается стремительными темпами, и необходимость борьбы с данным явлением стала очевидной для всех. Между тем законодатель и правоприменитель к этому фактически не готовы. Свидетельство тому – масса вопросов, связанных не только с проблемой сокращения числа потерпевших, но и с самой терминологией.

В отечественной науке, наряду с «потерпевшим», употребляется также термин «жертва». При этом возникает вполне справедливый вопрос: какой из этих терминов предпочтительнее использовать и стоит ли вообще развивать их конкуренцию. Ответ на данный вопрос требует тщательного анализа понятий.

В доктрине уголовного права совершенно справедливо выделяют материальную и процессуальную природу потерпевшего[3]. Согласно ст. 42 УПК РФ, «потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора, суда».

Анализируя уголовно-процессуальную норму, П. С. Дагель и другие ученые признавали понятие «потерпевший» общим для уголовного и уголовно-процессуального права, исходя из того, что «первое предложение дает именно материально-правовое понятие „потерпевший“, а второе предложение определяет, при каких условиях потерпевший становится участником уголовного процесса, приобретает процессуальные права и обязанности».

С данной позицией трудно согласиться. Статья 42 УПК призвана, на наш взгляд, определить только процессуальное понятие «потерпевший», и ключевым положением данной нормы является порядок признания за лицом данного процессуального статуса.

Материальная же природа потерпевшего должна быть закреплена в уголовном законе.

Несмотря на то, что личность и поведение потерпевшего учитываются законодателем при конструировании многих уголовно-правовых норм (ст. 61, 76, 107, 113 и др.), столь необходимое практике понятие отсутствует. Наблюдается абсурдная ситуация. УК безмолвствует, а УПК РФ указывает на некоторые материальные признаки потерпевшего, хотя по логике вещей процессуальная фигура потерпевшего производна от его материально-правового статуса. Несмотря на очевидность данного положения, в науке оно нередко подвергается критике. Свою позицию авторы аргументируют тем, что «вопрос, причинен ли преступлением вред определенному лицу, суд решает при постановлении приговора. Утвердить ответ на этот вопрос и означает признание лица потерпевшим в материально-правовом смысле данного понятия. Таким образом, если признание потерпевшим в материальном смысле является некоторым этапом доказывания и имеет место, когда факт причинения вреда данному лицу доказан достоверно, признание потерпевшим в процессуальном смысле является одной из предпосылок участия данного лица в доказывании и имеет место при наличии оснований предполагать причинение преступлением вреда данному лицу»[4].

Однако сторонники данной позиции не учитывают того, что потерпевший как уголовно-правовая категория порождается реальной действительностью и представляет собой объективное следствие вредопричиняющего деяния виновного (а не результат доказывания в судебном процессе).

Появление потерпевшего в процессуальном качестве связано исключительно с производством определенных следственных действий. Именно поэтому УПК РФ должен решать лишь вопрос о необходимости участия объективно существующего потерпевшего в судопроизводстве в качестве субъекта уголовно-процессуальной деятельности, но не давать его определения.

Несоответствие природы появления потерпевшего в уголовном праве и процессе не могло не породить определенные трудности в правотворческой и правоприменительной деятельности. В. И. Каминская в связи с этим справедливо отметила: «Исходя из подчиненной роли уголовно-процессуального законодательства по отношению к уголовному, представляется, что логика законодательства не допускает такого положения, чтобы при употреблении в процессуальном законе уголовно-правового понятия ему придавалось иное значение по сравнению с уголовным законом либо же чтобы в процессуальном законе конструировались или просто употреблялись какие-либо уголовно-правовые понятия, отсутствующие в самом уголовном законе»[5].

Поддерживая позицию автора, мы считаем, что, во-первых, в диспозиции ст. 42 УПК РФ не должны содержаться уголовно-правовые признаки потерпевшего. Во-вторых, назрела острая необходимость в формулировании в УК РФ материального понятия «потерпевший». С нашими выводами согласилось свыше 90 % опрошенных практических работников.

Потерпевшим в уголовно-правовом праве должно быть признано физическое или юридическое лицо, которому непосредственно преступлением причиняется определенный вред.

Наше определение соответствует дефиниции, закрепленной в ст. 42 УПК, за тем исключением, что мы считаем необходимым указать на признак непосредственности и несколько изменить виды причиняемого вреда.

В русском языке непосредственный – «прямо следующий после чего-нибудь, без посредствующих звеньев, участников»[6]. Иными словами, потерпевшим признается непосредственно пострадавший от преступления, а не его родственник или законный представитель. Косвенным подтверждением нашей позиции может служить ст. 107 УК РФ, согласно которой уголовная ответственность предусматривается за убийство, совершенное в состоянии аффекта, вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего… В данном случае потерпевшим в материальном смысле будет являться убитый человек, что, на наш взгляд, вовсе недопустимо для процессуальной фигуры.

Однако в случае введения в уголовный закон понятия «потерпевший» придется столкнуться с новыми проблемами. Дело в том, что реализация нашего предложения на практике нарушила бы один из принципов толкования законов – применение в различных частях законодательства одного и того же термина в одном и том же значении. Действительно, разграничение понятий «потерпевший» в материальном и процессуальном значении явно недостаточное. Именно поэтому в науке предлагается определять лицо, понесших ущерб в результате совершения преступления, различными, сходными по смыслу терминами: в уголовно-правовом смысле термином «пострадавший», а в уголовно-процессуальном – «потерпевший».

Стоит заметить, что подобное разграничение уже воспринято правоприменителем. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 октября 1994 г. «О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных» (п. 9), сделана попытка развести материальные и процессуальные категории: «…гражданин, пострадавший от преступления, признан потерпевшим»[7].

Несомненно, данное предложение не лишено смысла и логики. Между тем мы предлагаем иной выход из ситуации. Во избежание возможных противоречий необходимо исключить из ст. 42 УПК РФ указание на материальные признаки потерпевших и сформулировать статью следующим образом: «Потерпевшим в уголовном процессе признается потерпевший от преступления, а в случае его смерти (физическое лицо) либо прекращения существования (юридическое лицо), его родственник либо правопреемник. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора и суда».

Такое решение проблемы позволило бы избежать многих трудностей. В частности, оно фактически бы разграничило материальную и процессуальную фигуры потерпевшего, наполнило бы их новым смыслом. В случае введения в УК РФ понятия «потерпевший» предлагаемая нами редакция процессуальной нормы позволила бы избежать тавтологии. Более того, она бы свела на нет все дискуссии о процессуальных правах родственников непосредственной жертвы преступления.