Артур и минипуты - Люк Бессон

– Невидимками… гм, но ведь они могли вас учуять! – возражает бабулечка.

Артур делает вид, что не слышит бабушкиной реплики. Тогда старушка решает вернуть внука из мечтаний на землю.

– Да, послушай, а принимал ли ты сегодня душ?

– Понимаешь, я как раз шел в душ, но тут мне на глаза попалась эта книга, я зачитался и забыл, зачем шел. Ты только посмотри, какие тут картинки! Разве от них можно оторваться? Здесь нарисованы все дедушкины изобретения, созданные им для тех загадочных племен, которых он встретил в Африке!

Бабулечка бросает небрежный взор в сторону книги: не говорить же внуку, что она давным-давно выучила содержание дедушкиных книг наизусть!

– Конечно, – притворяясь недовольной, ворчит она, – гораздо интереснее изобретать всякие штучки в Африке, чем отремонтировать свой собственный дом.

Артур вновь погрузился в книгу.

– Ты только посмотри! Он вырыл глубокий-глубокий колодец и сделал из бамбука водопровод, по которому вода из колодца передавалась на расстояние больше километра!

– Согласна, это очень здорово, только римляне изобрели водопровод задолго до твоего дедушки, – напоминает бабулечка.

– Какие еще римляне? Никогда не слышал названия этого племени, – чистосердечно признается он.

Похоже, в учебнике истории Артур пролистнул целую главу.

Бабулечка с усмешкой ерошит волосы внука.

– Это племя жило очень давно, в Италии, – начинает объяснять она. – Вождя племени звали Цезарь.

– А, тот самый, которого назвали в честь салата с сухариками и курицей? – заинтересовавшись, спрашивает Артур.

– Да, именно, в честь салата, – с улыбкой отвечает бабулечка. – А теперь положи книгу на место и пойдем: надо съездить в город и кое-что купить.

– Значит, сегодня можно не принимать душ! – радостно кричит Артур.

– Нет, не значит. Просто душ переносится на после нашего возвращения. А теперь живо, за уборку!

Артур аккуратно расставляет снятые им с полок книги, а бабулечка вешает на место африканскую маску. Как и все остальные маски, это маска воина: его деревянное лицо взирает на бабушку гордо и чуточку надменно. Коллекция была подарена ее мужу, дедушке Артура, в знак нерушимой дружбы. Глядя на маски, бабушка вспоминает приключения, которые ей довелось пережить в Африке вместе с ее дорогим Арчибальдом. А потом… потом Арчибальд бесследно исчез.

Ее охватывает тоска, и она глубоко вздыхает.

– Бабулечка! А почему дедушка исчез?

Заданный громко вопрос внука возвращает погрузившуюся в воспоминания почтенную даму к действительности.

Она переводит взор на Артура: мальчик стоит под портретом, где дедушка изображен в охотничьем костюме и колониальном шлеме. В этом наряде Арчибальд обычно отправлялся в Африку.

Но ответа на вопрос внука у нее нет. Спасаясь от нахлынувших на нее горьких чувств, она подходит к окну и, распахнув его, делает большой глоток свежего утреннего воздуха.

– … Я сама хотела бы знать, почему… – вздыхает она, закрывая окно. И продолжает стоять, молча глядя через стекло в сад.

Маленький садовый гномик, гордо примостившийся у подножия царящего над садом могучего дуба, весело улыбается ей.

Сколько воспоминаний хранит этот дуб!

Он наверняка рассказал бы историю ее мужа гораздо лучше, чем она. Это был его любимый дуб, и он часто сидел под ним, обдумывая очередные невероятные проекты. Арчибальд говорил, что дуб старше его на триста лет, и поэтому у него есть чему поучиться.

Пристроившись на краешке стула, Артур приготовился в очередной раз выслушать историю из жизни дедушки.

– Это случилось глубокой ночью, – начинает рассказ бабушка, и голос ее звучит необычайно мягко и печально. – По ночам дедушка часто брал подзорную трубу, устраивался под дубом и смотрел на звезды. Я могла часами наблюдать за ним из окна. А в лунные ночи он что-то искал, перемещаясь по саду, словно летящая на свет огромная ночная бабочка. В ту ночь, когда он исчез, луна светила особенно ярко, и весь сад был залит ее мягким бледным светом. Это было… так прекрасно!

Бабулечка улыбается, вновь переживая минуты, навечно запечатлевшиеся у нее в памяти. Внезапно настроение у нее портится, на лице появляется суровое выражение.

– Когда рано утром я вышла в сад, его подзорная труба валялась под деревом… а сам он исчез. С тех пор прошло почти четыре года.

Артур уже не раз слышал эту историю, но каждый раз она приводит его в неизъяснимое волнение.

– Он исчез просто так, ничего не сказал, не оставил даже записки?

Бабулечка грустно качает головой.

– Наверное, ему было так нужно: исчезнуть, пропасть, никого не предупредив… быть может, именно в этом и заключалась его очередная выдумка, – печально усмехается она.

Желая прогнать охватившее ее грустное настроение, она громко хлопает в ладоши:

– Все, хватит! Иначе мы точно опоздаем! Беги, надевай курточку!

Артур радостно мчится к себе в комнату.

Только дети обладают светлой способностью мгновенно переходить от одного настроения к другому. Когда тебе не исполнилось еще и десяти, даже самые неприятные воспоминания не имеют над тобой власти. При этой мысли бабулечка печально улыбается: для нее груз воспоминаний порой становится совершенно невыносимым.

Бабулечка в очередной раз поправляет шляпку.

По садовой дорожке она идет к месту, где, словно верный ослик, ее ждет старенький шевроле-пикап.

Натягивая на ходу куртку, Артур мчится к машине и, как и положено пассажиру, подбегает к дверце.

Поездка на этом аппарате, вполне достойном первопроходцев космоса, для него всегда настоящее приключение.

Бабулечка нажимает какие-то кнопки, затем с усилием поворачивает ключ зажигания. Повернуть этот ключ гораздо труднее, чем открыть скрипучую дверцу салона.

Мотор фыркает, чихает, рычит, урчит, после чего машина, наконец, трогается с места.

Артур обожает урчание старенького дизельного двигателя: оно напоминает ему гудение неисправной стиральной машины. Если стиральную машину и на этот раз не сумеют починить, бабулечка обещала отдать ее внуку в его полное распоряжение!

Пес Альфред далек от подобных сравнений, как, впрочем, и от восхищения самим автомобилем. Издаваемые им бессмысленные звуки приводят его в недоумение.

Бабулечка обращается к собаке:

– Не можешь ли ты… разумеется, в порядке исключения, оказать мне небольшую услугу?

Любопытный пес поднимает ухо. За услугу часто перепадает награда!

– Постереги дом! – повелительным тоном произносит почтенная дама. Альфред звонко лает в ответ, не подозревая, что тем самым он дал свое согласие.

– Благодарю! Это очень любезно с твоей стороны, – вежливо отвечает ему бабушка.

И она аккуратно ведет шевроле к выезду из сада.

За машиной вьется облачко пыли, позволяющее сделать вывод, что сегодня дует легкий ветерок.

По узкой дорожке, соединяющей дом на берегу реки с остальным цивилизованным миром, машина направляется в сторону зеленого холма.

Городок, куда держит путь старенький шевроле, невелик, зато необычайно уютен. Все лавки и магазины сосредоточены на его главной улице. Здесь можно найти любую нужную вещь, от булавки до ботинок.

Да, именно нужную, ведь когда живешь далеко от города, на пустяки просто времени нет.

Цивилизация еще не успела полностью прибрать к рукам этот городок, возникший, судя по застройке, очень давно и как-то сам собой.

На его улицах по-прежнему мирно уживаются и повозки, запряженные лошадьми, и велосипеды, и автомобили.

Появление бабулечкиного пикапа вполне можно сравнить с появлением роллс-ройса в каком-нибудь удаленном от столицы районном центре.

Бабулечка припарковалась у центрального супермаркета, без сомнения, самого большого магазина в городе. Внушительная вывеска гласит:

КОРПОРАЦИЯ ДАВИДО

Торговля продовольственными товарами

Это означает, что в магазине можно найти любые продукты.

Артуру нравится ходить в супермаркет, единственный современный магазин в округе. Он сравнивает его с огромным солнцем, вокруг которого вращаются планеты. Роль планет отводится домам, которые больше напоминают средневековые замки, чем современные жилые здания. В детских фантазиях есть своя логика – только она не всегда понятна взрослым.

Прежде, чем отправиться в магазин, бабулечка вновь поправляет шляпку. Возможно, потому, что перед входом дежурит полицейский Мартен.

Мартену на вид лет сорок. Хотя волосы его уже тронуты сединой, это не мешает ему всегда быть необычайно жизнерадостным.

Его взгляд, цепкий, как челюсти гладкошерстного фокстерьера, искупает широкая дружелюбная улыбка.

Он не создан для работы в полиции, однако в этих краях другую работу найти трудно.

Мартен бросается открывать бабушке дверцу.

– Спасибо, офицер, – благодарит бабулечка. Вежливость никогда не оставляет ее равнодушной.