(не)ошибка на День Влюбленных (СИ) - Зайцева Мария

И потому я ставлю на поднос все приготовленные для нашего импровизированного девичника девайсы и топаю в комнату, где вовсю слышится возбужденное щелкание клавиш.

Светка на жоре, в эти моменты ее надо поддерживать. И поить. Глядишь, малой кровью обойдемся. Все же, вирт – это не настоящий секс… Светка же, несмотря на заскоки, благоразумная баба…

Именно эти свои мысли вспоминаю я, стоя в вестибюле одной из самых дорогих в нашем городе гостиниц вечером четырнадцатого февраля…

2.

- Мартыш, пожалуйста, Марты-ы-ыш…

Голос Светки звучит в моей голове, ровно как и те мои вчерашние мысли про ее благоразумие… Оглядываюсь, неуверенно подтягивая ворот дубленки и прикидывая, что делать: сразу идти в нужный номер или сначала все же к портье? Не доводилось мне в гостиницах бывать, от слова абсолютно, потому с процедурами не знакома… Наверно, все же сначала в портье? Могут же не пропустить? Должна тут служба безопасности…

- Добрый день! Вы бронировали номер?

О, прямо вовремя! Разворачиваюсь к милой девушке в строгом костюме, поясняю:

- Нет… Меня ждут. Номер двести четыре…

Лицо девушки не меняется, все такая же профессиональная улыбка, но вот глаза становятся… Холодными, что ли? Мне все больше не по себе, но стараюсь держаться ровно, про себя на разные лады проклиная ненормальную Светку, сначала заварившую кашу, а затем заставившую меня ее расхлебывать.

И оно мне надо? И без того день с утра не задался…

Сначала было похмелье, потому что накануне я слегка переоценила свои возможности в выпивке и отрубилась в кресле, так и не выяснив, до чего там договорилась Светка с высоким брюнетом.

Утром подруги в доме не обнаружилось. Мой ноут был вырублен, и проверять чужую переписку я не собиралась. Пострадала, постонала, постояла под холодным душем и занялась привычными делами. Вечером, закинувшись неимоверным количеством обезболивающих, потому что похмелье очень плохо переношу, потащилась на работу: внедрять основы прекрасного в циничные журналистские души. У нас сегодня были основы живописи маслом, факультатив, который, по идее, пишущим людям нафиг не нужен, но почему-то на него нашелся спрос. В другое время я была этому рада. Но не сегодня. Практически в коматозе отведя последние сорок минут, я собиралась домой, когда позвонила Светка.

И обрадовала. Так, бляха муха, обрадовала!

- Мартыш… - это она меня так любит называть, производное от имени Марта. Сейчас еще ничего, Мартыш – это, практически, Мартиша… А в школе-то Мартышкой звали… - Мартыш… Катастрофа…

- Чего еще?

Я села за кафедру, машинально выискивая сигареты и вспоминая, что месяц как бросила. И зря, видимо. Светка редко когда именовала происходящее катастрофой. Но если называла так, то, обычно, нифига не лукавила.

- Мой… Этот скот… Короче, его твари хакнули твой ноут, прикинь?

- Зачем? – таблетки от головной боли эту самую головную боль глушили, но вместе с ней и мозговую активность тоже, потому я не связала одно с другим. И вообще не вкурила, нафига кому-то залезать в мой ноут. Что там можно найти, кроме эскизов и скучнейшей истории в поисковике?

- Затем! Все затем! – Светка сорвалась на визг, но быстро взяла себя в руки, все же опыт работы в интересной сфере сказывался, - он решил, что я ему хочу изменить!

- Ага…

Ну что тут скажешь? У подпола Рамоновского чутье собачье. Вот ведь бульдожина…

- Ну и просчитал…

Ну да, чего тут просчитывать? Они поругались, Светка вильнула хвостом и умчалась ко мне в гости. И висла до утра, это уж его люди явно отследили. Спрашивается, чем мы там с ней занимались? Ну не пили же всю ночь, рассказывая друг другу о том, какие все мужики козлы? Это пошло. А вот строить коварные замыслы – это да. Это про нас… С точки зрения ублюдочного подпола, естественно.

- Короче, они нашли мое объявление и поняли, что это – я! А я сказала, что они – придурки, и это – ты! Мы тебе искали мужика на ночь! А Сереженька… Ну, короче, он сделал вид, что поверил, но сто процентов – не поверил! Ты же его знаешь!

Ну да, я его знаю… Не поверил, это как пить дать…

- И он теперь будет проверять всех, кто там заселился! Всех мужиков, понимаешь? И, если я не приду на встречу, это будет показатель! Доказательство!

- Погоди… Ну, может, я просто передумала… Могу я передумать, в конце концов?

- Это тоже будет подозрительно! Мы же подруги! Он точно решит, что ты меня выгораживаешь! Мартыш! Ну выручи!

- Это как я тебя могу выручить-то? – нет, зря я с курением завязала, сейчас бы в самый раз…

- Сходи на встречу, а?

- Знаешь, Свет, я тебя, конечно, люблю, но это уже перебор…

- Мартыш… - из трубки раздались всхлипы, от которых я в буквальном смысле обмерла. Светка плакать не умела. Истерить, орать, делать глупости и прочее – запросто. Но вот плакать… Не водилось за ней такого. Значит, все очень серьезно. Прям очень. – Мартыш… если он меня бросит, я же умру…

- Свет… Ну ты же сама вчера его хотела нахер послать…

- Умру, блять! Умру! Дура была, дура! Чего мне, дуре, не хватало? Он сегодня пришел, браслет принес, шикарный, представь? Ездил за ним сам в «Золотого тюльпана», выбирал! Я выяснила у Виталика!

Да… Подпол Рамоновский, известная в узких кругах личность, сам прется в центр города, в один из самых шикарных и дорогих бутиков, чтоб купить браслет любовнице… Картина маслом… Практически, объявление сдачи в плен… А Светка в ответ ему такое…

- Он отдал, все хорошо было, мы должны были ехать домой… А потом, наверно, получил информацию по нашей переписке… Мартыш, ты бы видела его лицо… Он меня бросит. Он не простит, понимаешь?

- Понимаю…

- Мартыш… Я тебя никогда ни о чем не просила… Но тут… Мартыш…

Я посмотрела на номер, лишний раз убедившись, что Светка предусмотрительно разговаривала со своей второй симки, о которой знали только мы с ней. Надеюсь, блин. И надеюсь, что у подпола паранойя не зашла так далеко, чтоб на мою трубу подслушку вешать.

- А когда ты узнала?

- Да вот буквально полчаса назад… Он меня у подъезда высадил, сказал, потом поговорим. О моей переписке и о желании одинокой женщины хорошо провести четырнадцатое февраля… Сука! Ненавижу этот праздник!

- Ага… Аналогично…

- Мартыш!

- Хорошо… - я выдохнула, глянула на себя в отражение стекла в окне, - слушай, ну а что мне там делать-то? Я , так-то, хоть и брюнетка, но невысокая… И вообще… Боюсь…

- Да ничего! Зайдешь в номер, посмотришь на него, скажешь, что представляла себе другим – и все! Выйдешь из номера – и домой! Мартыш, совершенно не опасно! Он тут проездом, по разговору – нормальный вполне. Он вчера еще хотел видеосвязь, но я не стала… Так что тебе вообще ничего не грозит! А его если потом ребята Сереженьки прихватят, то все показания сойдутся!

- Но я вообще не похожа на тебя…

- Да ему-то откуда знать? Ну назвалась ты высокой брюнеткой! Может, ты себя в душе считаешь высокой?

- Ладно… - сдалась я в итоге, прикинув, что дел реально не особенно много. Зайти в номер. Посмотреть на мужика, сказать, что не понравился, и выйти.

- Мартыш!

- Но ты мне будешь торчать бутылку Мартина, поняла? ХО.

- Да не вопрос! Люблю тебя! Номер двести четыре… Мужика зовут Кирилл.

3.

И вот теперь я стою перед номером двести четыре, нервно вытираю мокрые ладони о мех дубленки, перетаптываюсь и никак не могу решиться и зайти.

Портье уже давно ушла, напоследок одарив меня неприятным взглядом.

Посматриваю по сторонам, но коридор пустой… Интересно, если я просто сбегу, это будет засчитано за визит?

Ну, в конце концов, я – известная в городе старая дева, могу просто испугаться? Может, этого хватит для отчетности людям Рамоновского?

Я уже , практически, решаюсь прибегнуть именно к такому развитию событий, и даже как-то расслабляюсь, радуясь, что нашла безопасный выход из ситуации, но тут дверь распахивается…