Бестиарий - Иван Андрощук

– Придержите язык, капитан, иначе вам придется его откусить. Я говорю о другом. Я чувствую в себе что-то общее с ними, какое-то тайное родство… Они мне ближе, намного ближе, чем гандхарвы, калибаны, кентавры, фрейяне, триптоны, даже… даже люди.

– Вполне естественно, – не сдавался капитан. – Эти чудовища отвергнуты природой точно так же, как наше движение отвергнуто обществом. Отсюда, и подсознательная солидарность, и сочувствие к ним… – генерал слушал вполуха, одновременно рассматривая полутюленей-полуплезиозавров. Уродливые головы на длинных лебединых шеях состояли из двух дискообразных челюстей и напоминали сросшихся хвостами камбал. Подобие усиливали крохотные глазки на самом конце верхней челюсти. Головы покачивались близко одна от другой, одно из чудовищ открывало и закрывало пасть. Внезапно почудилось, что они разговаривают, и генерала передернуло.

– Нет, это не так, капитан. Они не отвергнуты природой. То, что мы не знаем сада, в котором выросли эти фрукты, ещё не значит, что такого сада нет. Бесспорно, они не принадлежат ни к одному из известных нам миров. Но все вместе эти чудовища прекрасно вписываются в единую зоологическую систему. Следовательно, их создала одна природа. Природа одной планеты.

– Но ведь это… Это невероятно, господин генерал! Как могут существа, возникшие на одной планете, попасть в самые разные уголки вселенной? Ещё одна раса – куда ни шло… И то – она должна быть разумной!

– Это ваши слова, капитан. Но это намного невероятнее, чем вы полагаете. Тут целый змеиный клубок тайн. Во-первых, как на одной планете могло возникнуть столько видов разумных существ? До сих пор мы не встречали миров с более чем одним видом разумных обитателей. Во-вторых, почему на табличке под каждым видом обозначено название иного мира? Если это миры их обитания, то почему мы их там не видели? И, если они – разумны, то почему – в клетках? И ещё одно, – генерал пристально, словно что-то припоминая, посмотрел на адъютанта. – Почему, когда мы думаем об их планете, сердца наши ведут себя так, как будто мы думаем о нашей собственной родине?

Капитан поёжился. Он не любил тайн. Его мир был чёрно-бел и геометрически безупречен. Любая тропинка, если она вела неведомо куда или просто терялась вдали, могла вывести его из равновесия.

Звёздный генерал Мугайо Озирис Малинке уже стоял перед последней клеткой. В первый момент капитан не узнал своего командира, так внезапно тот переменился. Перед клеткой стоял смертельно уставший, невероятно состарившийся человек. Блестяще подогнанная форма со многими знаками различия и отличия впервые в жизни не шла генералу. Капитан подошёл, заглянул через его плечо и побагровел:

– Чёртов старик! Как он посмел поставить сюда зеркало! Да за такие шутки…

– Успокойтесь, капитан, – проговорил Мугайо тихим, каким-то чужим голосом. – Это… это не простое зеркало. Посмотрите вниз. Что там написано?

– МАРРАТЭ ЗУЛЛУ ВЭЗЭ ВАЙЛЗ ЗЕМЛЯ СОЛНЦЕ.

– Да, так я и подумал. Но эти слова не значат "Таких зверей вы можете увидеть на планете Земля системы Солнца". В тексте нет слова "зверь": есть только "такой", "вы", "видеть", "планета". Потому что мы с вами, капитан, не в зверинце и не в кунсткамере. Это – своеобразная комната смеха. И каждая клетка здесь – на самом деле не клетка, а своего рода зеркало. Зеркало с вмонтированным в него психооптическим аппаратом обитателя планеты, название которой указано на табличке. А надпись на табличках читается следующим образом: "ТАКИМИ ВАС ВИДЯТ НА ПЛАНЕТЕ"… В данном случае – на планете Земля системы Солнца.

Мугайо повернулся и быстро пошёл к выходу.

– Передайте мой приказ, капитан, – бросил он на ходу. – Все по машинам. Через полчаса – старт.

– Но, господин генерал! Изменив срок вторжения, мы нарушаем Галактический Кодекс!

Генерал обернулся и смерил адъютанта долгим взглядом: