Судьба по пятам за жизнью. Его прошлое - Афсана Мустафаева

Обогнув меня, он ушел. Я еще пару минут стоял и смотрел вперед, при этом думая о том, что у нас в усадьбе была весьма хорошая охрана, так почему же, даже при такой защите, в доме царит такая напряженная атмосфера?

Неужели все настолько серьезно?

Я поднялся к себе в комнату, и, подойдя к своей полке с книгами, взял ту, которую пару лет назад купил мне дедушка: «Защита. Основные правила и способы защиты».

Раскрыл первую страницу и погрузился в чтение. Я настолько увлекся, что очнулся лишь тогда, когда услышал какой-то странный шум внизу. Посмотрел на время и нахмурился: был уже одиннадцатый час ночи, и мать должна была давно спать.

– Так что же это за шум? – задался я вопросом.

Положив книгу на кровать, я поднялся и направился к двери. Почему-то странное чувство тревоги мешало мне, протянув руку, открыть дверь. Я снова свел брови, разозлившись сам на себя, резко открыл дверь, создав при этом громкий шум.

Но одновременно с этим шумом я отчетливо различил другой. Широко раскрыв глаза, я стоял на пороге своей комнаты. Биение сердца эхом отдавался у меня в ушах. Стараясь привести прерывистое дыхание в норму, я пару раз глубоко вздохнул и выдохнул, при этом мысленно себе, говоря, что я просто ошибся.

Ошибся…

Мне просто показалось.

Это не мог быть выстрел, произведенный из пистолета.

Я резко сорвался с места, и, перепрыгивая через три ступеньки, спустился с лестницы в гостиную, в которой на удивление царила кромешная тьма и давящая на уши тишина.

Сглотнув, я медленно потянулся к кобуре. Стараясь произвести как можно меньше шума, хотя в голове промелькнуло то, что я уже обнаружил себя, когда сломя голову спускался с лестницы, я расстегнул застежку и спокойно достал револьвер.

Комната отца была впереди. Я на секунду прикрыл глаза, затем открыв начал медленно пересекать гостиную. Еще шаг и я протянул руку к двери, но она на удивление была распахнута.

Казалось, что страх своей невидимой рукой прикрыл мне рот и нос, так как я просто не мог сейчас вздохнуть. Колени дрожали.

Но беспокойство само толкало меня вперед. И я открыл дверь полностью. Так как глаза уже привыкли к темноте, я смог различить, что на полу кто-то лежит.

Длинные волосы, которые слегка прикрывали лицо, длинная юбка…

Почему-то сознание сейчас отказывалась признавать того, кого я сейчас наблюдал в луже какой-то темной жидкости.

Но это не могло продолжаться вечно, и уже через пару секунд, я понял кто это.

– Мама… – ноги подкосились, и я упал на колени.

Тишину сейчас прорезали лишь звуки моих попыток вздохнуть. Я сжав свободную от револьвера руку, с силой нанес удар себе по груди, потому что уже более не мог. Я задыхался. Еще удар, и вот я наконец смог вобрать в легкие поток воздуха.

Прокашлявшись, я смотрел на нее. Странное чувство сковывало мое сердце, которое на удивление теперь билось в нормальном ритме.

На коленях я медленно подполз к ней. Чувство нереальности переполняло меня, когда я медленно поднял запястье матери и проверил пульс.

Его не было. Я был не опытен в этом, поэтому искал его, пока не понял, что уже держу ее вовсе не за запястье, а за локоть.

Прижав ее окровавленную руку к себе, я опустил голову. Тихий стон, похожий на всхлип прозвучал в комнате.

– Мама, – сквозь душившие меня слезы, выговорил я.

Мои длинные волосы, которые так были похожи на ее, рассыпались с плеч мне на лицо, но даже так, я различил какую-то тень.

В комнате кто-то был.

Кусая до крови губу, я опустил ее руку, и дрожащей рукой убрал с ее лица волосы. Провел пальцами по ее щеке.

И тут почувствовал, как к затылку что-то уткнулось.

– Ну что, щенок, попрощался со своей матерью? – грубый голос был мне странно знаком. – Сейчас я все равно отправлю тебя к ней.

– Почему? – тихим шепотом, спросил я.

– Спросишь у своего высокопоставленного папули, когда мы его отправим следом за вами…

Он не успел договорить. В комнате, отдаваясь эхом, прозвучало два громких выстрела. Таких знакомых мне выстрела.

– Отец, – проговорил я, даже не поворачиваясь к нему.

Киллер упал. Отец медленно подошел к нам.

– Итачи, – его голос дрожал. – Иди, проверь сестру. Не волнуйся, их было двое, одного я отключил у входа.

– Отец… почему? – из-за слез я не мог различить выражение лица, которое сейчас было у него.

Он осел на пол. Подняв руку, снова потрепал меня по голове.

– Иди, – сказал он. – Возьми сестру и спустись с ней вниз.

Как во сне, я поднялся на ноги. Медленными шагами я направился к двери, напоследок кинул взгляд через плечо: отец, подняв мать к себе на руки и обнимая, гладил по волосам.

– Прости меня… Мне жаль, Шимука… Я не успел… – услышал я, прежде чем покинул комнату.

Я не знаю, как я пересек гостиную и как поднялся по ступенькам, очнулся лишь тогда, когда уже стоял перед комнатой родителей.

Дверь и здесь была приоткрыта. Оттуда сочился свет.

Внезапно голова прояснилась. С бешено колотящимся сердцем, я сжал револьвер в руках. Поднял его перед собой.

Перезарядив, я свободной рукой медленно открыл дверь. Сделал шаг вперед.

В абсолютно черной одежде, убийца стоял с ножом, который был испачкан кровью, над кроватью сестры. Дыша с шумом, я перевел взгляд с него на белые одеяльца сестры, которые уже были темными от крови.

Ужас, перемешанный с безудержной яростью, оглушил меня. С ревом, я нажал на спусковой крючок. Выстрел задел его руку, в котором был нож.

В следующую секунду, в комнате прозвучал еще один выстрел, и я сам почувствовал горячую боль в ноге. С криком упав, я увидел, как не раненной рукой он целится в меня пистолетом. Закрыв глаза, я приготовился к очередным выстрелам.

Киллер выстрелил ровно три раза. Но ничего не почувствовав, и резко открыв глаза, я увидел силуэт отца, который стоял передо мной. Он принял пули на себя и теперь медленно упал на колени, повалился на бок.

– Нет! – взревел я.

Поднявшись на колени и направив на убийцу револьвер, я выпустил всю обойму. Через секунду, он замертво обрушился на кровать сестры и уже не двигался.

Выпустив оружие с рук, я глянул на отца. Приблизился к нему.

Выстрелы пробили ему грудную клетку. По бездыханному телу, я понял, что пули попали ему прямо в сердце. Я, почти не дыша, хотел было нагнуться к нему, но острая боль в ноге заставило меня упасть у его головы.

– Отец, прости, – заревел я, прежде чем пасть в объятия тьмы.

Конец ознакомительного фрагмента.