ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

Определенно, наш препод сошел с ума!

— Арахнид! — выдыхаю я в полной тишине.

Мерзкая тварь будто слышит! И прыгает в мою сторону!

Время для меня застывает. Мысли же хаотично скачут взбесившимся табуном.

Нет, искусник не мог принести в обычную аудиторию для лекций полноценную особь арахнида. Его бы уволили, невзирая на заслуги. Да и не стал бы он рисковать нашими жизнями. Значит, тут подвох…

Одно заклинание шепотом, чтобы определить иллюзию, другое — громко, на всю мощь голосовых связок:

— «Sectis»!

Перед мысленным взором вспыхивает символ, обозначающий команду, и наполняется магией.

Арахнид, метивший мне в лицо, взрывается клочьями удушливого дыма.

— Близард, для развеивания иллюзии достаточно заклинания четвертого порядка. — Замечание преподавателя посреди кашля адептов звучит без привычной насмешки.

— Я же не знала, что это иллюзия, искусник Каррай! — Соврав, стараюсь не покраснеть.

Сердце ошалело колотится в груди, хотя опасности больше нет.

— А должны бы знать, адептка. Принцип определения иллюзий ваш поток повторял, когда проходил миражника.

Могу поспорить, среди моих соучеников можно по пальцам пересчитать тех, кто распознал обман.

— Прошу прощения, искусник Каррай, мне не хватило времени.

И снова ложь. Я даже «sectis» выбрала осознанно, а не интуитивно. Но преподаватель об этом никогда не узнает, потому что я не имею права показывать свои истинные возможности. Быть в толпе, ничем не выделяясь, — не прихоть, а необходимость, от которой многое зависит. В том числе моя жизнь.

— Вы будущий целитель, Близард. Холодная голова, умение рассчитывать свои действия и силы наперед, четко распределять время — это то, от чего будет зависеть не только ваша жизнь. — Слова боевика созвучны моим мыслям. — Кстати, это касается всех. Итак, адепты, ближайшее практическое занятие мы посвятим арахнидам и способам с ними справляться. Вы меня приятно удивите, если придете на него, перечитав лекцию. На сегодня все, свободны.

Возбужденно галдя, студенты торопливо собираются и дружно валят в коридор — похоже, не только у меня желудок прилип к позвоночнику. Только они, счастливчики, пойдут в столовые при общежитиях, мне же еще идти домой.

Следует признать, чего у Каррая не отнять, так это умения заинтриговать. Через два дня на практическую пару все придут хорошо подготовленными. Увидев арахнида, пускай и иллюзорного, многие прониклись и осознали, что подобных тварей лучше не недооценивать.

Я почти у двери, когда слышу оклик искусника:

— Близард, задержитесь.

Бодрящее ощущение, возникшее в момент мнимого нападения паразита, заканчивается, и страх перед преподавателем возвращается на прежнее место.

— Д-да, искусник Каррай?

Святые покровители, как я ненавижу себя за дрожащий голос!

Приблизившись к столу лектора, начинаю тщательно изучать острые носки своих сапог, выглядывающих из-под ученической мантии. На что угодно смотреть, лишь бы не встречаться с Карраем взглядом.

— Где ваши манеры, адептка? На собеседника полагается глядеть!

Нехотя подчиняюсь.

Каррай хмур, и оттого его лицо с резковатыми чертами выглядит еще суровее. Темно-русые, почти черные волосы, достигающие основания шеи, обычно зачесаны назад, а сейчас растрепаны. Несколько прядей вольготно лежат на широком лбу и закрывают виски.

— Зачем вы солгали?

— П-простите? — Вздрогнув, боюсь, я нечаянно выдала себя с головой.

— Вы распознали, что арахнид — иллюзия, но предпочли атаковать его мощным заклинанием. Почему?

— Искусник Каррай… я сожалею, но… но вы мне льстите.

В ответ он улыбается, обнажая белые крепкие зубы. И эта улыбка настолько хищная и предвкушающая, что на меня резко накатывает дурнота. Я попалась? Неужели он меня вычислил?!

— Близард, по-вашему, в преподавательский состав ВАМП входят идиоты?

— Н-не знаю, — блею испуганно. И тотчас исправляюсь, осознав, что произнесла: — Простите, нет, конечно! Нет, искусник, идиоты не входят!

Забавляясь моим смущением, он интересуется:

— Так зачем вы скрываете уровень своего дара? Думаете, я один это заметил? Вы что, беспокоитесь, что вас переведут на боевой факультет?

Страх мгновенно отпускает. Нет, не попалась. По крайней мере, пока.

— Я мечтаю стать целителем, искусник Каррай, но никак не боевиком.

Решив подыграть преподавателю, придумавшему удобное объяснение моим странностям, не рассчитываю, что он оседлает своего любимого конька и начнет втолковывать о великой чести — об учебе на факультете боевой магии. Пунктик, не иначе…

Пока он вдохновенно объясняет, что в непростое для страны время воины-маги нужнее врачевателей, я успокаиваюсь и, расслабившись, теряю нить разговора.

У Каррая богатая мимика, и она порой завораживает. Густые темные брови, взлетая вверх, иронично изгибаются. Когда речь идет о тыловиках, длинный нос с горбинкой чуть морщится, искусник презрительно щурится. Его глаза примечательны и необычны: карие, с чуть заметными вкраплениями зеленого и желтого. Моя мама такие называет ореховыми или цвета вышеградского пива. Этот крепкий напиток с резким вкусом и запахом обожают местные боевики. Но мне кажется, что такие глаза стоит называть болотными. Потому что затягивают…

— Вы понимаете, Близард? Империи боевики нужнее, чем целители!

— Д-да. — Я отмираю, мысленно отвешивая себе оплеуху.

Святые покровители, спасите! Да я ведь засмотрелась на своего преподавателя, самого опасного для меня человека в академии! Глупая гусыня…

— Я все понимаю, но мне претит убивать. Я хочу не отнимать жизнь, а дарить…

— Дарить? — перебивает искусник. — Тогда выходите замуж и рожайте детей!

Ну вот, недолго он разговаривал со мной нормально, опять подкалывает.

Вспыхнув до корней волос, бормочу:

— Я хочу дарить жизнь в смысле исцеления. К тому же не настолько у меня сильный дар, чтобы идти на боевой.

— Близард, вы снова? — хмыкает Каррай и предупреждает: — Отпирайтесь дальше, и когда мне надоест слушать ложь, отправитесь к Неспящему Оку.

Внутри все холодеет. Только не это… Неспящее Око — главный артефакт академии. Одна из его многочисленных возможностей — это проверка уровня магического дара. К Оку ходят по собственному желанию либо, в особых спорных случаях, по настоянию руководства учебного заведения.

Я с деланым равнодушием пожимаю плечами. Что сказать, не представляю, но оправдываться и не приходится. Спасение приходит оттуда, откуда меньше всего ждешь.

— Что здесь происходит? — скрипуче произносят позади нас. — Ларсер, негодный мальчишка! Ты опять сманиваешь моих адептов?