Лейтенант Магу-2 - Вадим Полищук

Магу доложил принятое им решение. Генерал задумался.

— Интересно, — наконец произнес он. — Наступают при соотношении сил не менее чем три к одному. Это — аксиома, а вы бросаетесь в атаку, имея одного своего солдата против четырех у противника. И вы, думаете, ваш план реален?

— Вполне, господин генерал, — выпалил Алекс, замерев по стойке "смирно".

Генерал выжидательно уставился на лейтенанта, давая тому возможность одуматься и изменить свое решение. Фирменная челюсть семейства Магу не шелохнулась. Офицер продолжил молча "есть" начальство своими абсолютно честными глазами. Убедившись, что офицер твердо намерен стоять на своем, генерал скомандовал.

— Вольно, лейтенант. Ваше имя, должность и часть.

— Лейтенант Магу, командир третьей роты, второго батальона, сто четырнадцатого Текульского пехотного полка!

— Подождите, — наморщил лоб генерал, — Магу, Текульский пехотный…

Сердце Алекса ухнуло в пропасть, сейчас вспомнит о том, что он попал в плен к бандитам и…

— Это ваша рота брала Харешский перевал?

— Так точно, господин генерал-лейтенант! Но я не думал…

— А вот это зря, лейтенант, судя по тому, как была задумана и проведена операция, вы умеете не только думать, но и воплощать свои замыслы, что для офицера ничуть не менее важно.

Подозвав одного из слушателей, генерал приказал ему вернуть учебную карту обратно в аудиторию, затем повернулся к лейтенанту.

— Следуйте за мной, лейтенант.

Генерал энергичным шагом, привычно придерживая левой рукой саблю, двинулся по коридору, Алекс едва поспевал за ним. "Точно кавалерист", решил про себя Магу. Коридор вывел в просторный холл, общий и для Генерального штаба, и для его академии. Как и ожидалось, они миновали неподвижно застывшего гвардейца с винтовкой у ноги, поднялись по широкой парадной лестнице, повернули направо и оказались в еще одном коридоре, гораздо более широком и лучше отделанном, чем академический. Звуки шагов тонули в толстой ковровой дорожке.

Алекс уже начал догадываться, с кем его свела злодейка судьба, не так уж много генерал-лейтенантов значилось в списках руоссийского генштаба. Генерал взялся за блестящую бронзовую ручку и открыл тяжелую дверь полутора саженной двери. На латунной табличке, привинченной к двери, значилось "Генерал-квартирмейстер А.Л.Скоблин", главный противник плана Быстраго-Новославского, к которому лейтенант Магу имел самое непосредственное отношение.

Махнув рукой начавшему вставать адъютанту, Скоблин также стремительно пересек приемную и исчез в своем кабинете, оставив дверь приглашающе открытой. Алексу ничего не оставалось, как последовать за ним, осторожно прикрыв дверь за собой.

Генеральский кабинет оказался ожидаемо велик. Большую его часть занимал длиннющий стол, на котором лежали рулоны нескольких карт. Сам хозяин уже успел занять кресло за письменным столом.

— Садитесь, лейтенант.

Алекс опустился на указанный генеральской рукой жесткий казенный стул. Некоторое время генерал с интересом разглядывал сидевшего перед ним офицером. Пауза уже начала затягиваться, когда главный квартирмейстер руоссийской армии заговорил.

— К чему представлены за оборону перевала?

— К Егорию четвертой степени, господин генерал-лейтенант.

— Так я и предполагал, — кивнул Скоблин. — И вы его, безусловно, заслужили. Но зачем вам это понадобилось?

— Что, простите, понадобилось?

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть, лейтенант Магу. План Быстраго и Новославского уже был практически отклонен, когда вдруг как чертик из табакерки выскочил банкир Магу, который до этого армейскими делами отродясь не интересовался, и мнение государя тут же склонилось в их пользу. Надеюсь, свою причастность к этому делу вы отрицать не будете?

— Не буду, — не стал отнекиваться Алекс. — Зачем мне это было надо? А вы, господин генерал-лейтенант, спросите у тысяч руоссийских подданных, которые сидели в ямах на правом берегу Темерюка! Мне в одной из них тоже пришлось посидеть!

К счастью, лейтенант сумел сдержаться и не повысить голоса, но его эмоциональная речь, похоже, произвела впечатление.

— Не думайте, лейтенант, что вам одному в этой жизни лиха хлебнуть пришлось. Поэтому, я ваши чувства понимаю. И почему вы лично на этот перевал отправились, тоже понимаю. Но давайте объективно посмотрим на положение дел, сложившееся в результате ваших действий. План летней компании на этот год окончательно сорван. В лагерях на Темерюке до сих пор находится более ста пятидесяти тысяч горцев. Вывезти их всех в султанат удастся не раньше начала осени, поэтому вывести оттуда резервный корпус можно будет только к зиме. Что-то хотите возразить, лейтенант?

— Так точно. В ходе операции корпус почти не понес потерь. И расход боеприпасов был минимальным, за исключением одной только роты. Восстановить боеспособность корпуса можно в кратчайшие сроки.

— А что с ним дальше делать прикажете, господин лейтенант? Раньше следующего лета поход на Гохару невозможен. В результате, вместо богатейшей Гохарской долины империя получала десяток тысяч квадратных верст безжизненных гор и дипломатические проблемы с султанатом.

Дождавшись, когда генерал закончит говорить, Алекс рискнул вклиниться.

— На Темерюкском направлении в прошлом году сложилась исключительно благоприятная обстановка, а Гохара никуда от нас не денется.

— Не денется, — досадливо поморщился Скоблин. — Сроки, лейтенант, сроки. Гохара это хлопок, а хлопок это… Впрочем, это уже вас не касается. Значит так, мне нужен умный и инициативный офицер для выполнения очень важного задания. У вас есть шанс исправить то, что натворили в прошлом году. Задавайте вопросы, не стесняйтесь.

— Я могу узнать суть задания?

— Конечно, сразу, как только дадите согласие.

"Издевается гад", подумал Алекс.

— Как я понимаю, задание сопряжено с немалым риском?

— Скорее, с бытовыми трудностями. Я уже отправлял туда трех офицеров своего управления и двух самых перспективных выпускников Академии, все они вернулись ни с чем. Вот я и подумал, может, обычный пехотный лейтенант справится лучше?

Пристальный взгляд генерал-квартирмейстера мешал привести в порядок лихорадочно мечущиеся мысли. Хорошо бы, конечно утереть нос штабным хлыщам с академическим образованием. С другой стороны, обещал же отцу ни в какие авантюры больше не ввязываться, а тут еще и втемную. В конце концов, Алекс решил, что в этом году ему сидения Харешском перевале вполне хватит и несколько месяцев спокойной жизни он честно заслужил.

Лейтенант решительно поднялся со стула.

— Разрешите отбыть обратно в полк, господин генерал-лейтенант?!

Скоблин не стал скрывать своего разочарования. Махнул рукой.

— Ступайте, лейтенант.

Безупречно выполнив поворот "кругом", Магу покинул генеральский кабинет. Однако, чем дальше удалялся от приемной генерал-квартирмейстера, тем менее уверенным становился его шаг. Можно, конечно, вернуться в Текуль и неспешно тащить лямку ротного командира в провинциальном гарнизоне, своевременно и неспешно получая очередные звания. Можно попытаться поступить в академию в следующем году, офицеру с такими наградами не откажут во второй попытке. Тогда взлет в карьере обеспечен, можно и генералом стать. Еще можно перевестись в гвардию и лихо покорять сердца дам полусвета на пару с лучшим другом, при этом, не забывая вовремя лизнуть нужную сиятельную задницу. Тоже можно в генералы выйти. А можно послать все к черту, выйти в отставку и заняться… А чем, собственно, ему заниматься в отставке?

Алекс уже спустился с лестницы и остановился в десятке шагов от часового. Если пройти мимо него, то обратно его уже не пустят. "Обратной дороги не будет". Лейтенант развернулся и, прыгая через ступеньку, взбежал обратно на второй этаж. Едва успел козырнуть толстому полковнику, бросившему на него неодобрительный взгляд, и нырнул в уже знакомый коридор. Прежде, чем войти в приемную, Алекс привел в порядок мысли, успокоил дыхание и одернул мундир.

— Доложите господину генерал-лейтенанту, что у него просит приема лейтенант Магу.

Адъютант, видевший, как буквально пять минут назад лейтенант выскочил из этого кабинета, тем не менее, доложил. Вернувшись из кабинета, оставил дверь приоткрытой.

— Проходите, господин лейтенант, генерал вас примет.

Алекс дошел до середины стола и замер на середине генеральского кабинета.

— Передумали, лейтенант?

— Так точно, передумал.

— Почему?

— На перевале сильно замерз, господин генерал-лейтенант, решил на гохарском солнце погреться.

Скоблин оценил шутку, чуть приподняв уголки губ под закрученными "кавалерийскими" усами. Квартирмейстер подошел к длинному столу, выбрал один из лежащих на нем рулонов и развернул его.