Танцующие пылинки - Саманта Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их хватит на еду, душ и прачечную.
Если бы кто-нибудь попросил у меня совета по поводу ночлега на улице, я бы ответила: важно всегда держать ноги чистыми и сухими и менять каждый день носки. Прачечная была в двадцати минутах ходьбы от места, где я разбивала свою палатку, а в десяти минутах ходьбы находился бассейн. Поэтому я могла стирать и сушить свою немногочисленную одежду и сохранять свои носки чистыми.
Чувствуя признательность, я с широкой улыбкой и с фальшивым английским акцентом благодарила людей. Я бы имитировала шотландский акцент, если бы могла, но у меня он всегда звучал как смесь ирландского и австралийского. Я обладала хорошим общим южно-английским акцентом, поэтому пользовалась им. Зачем я вообще имитировала акцент? Ну, я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал меня. Если бы совместили мое лицо с голосом, а затем сопоставили с американским акцентом, все могло бы усложниться.
Когда вокруг меня стало останавливаться все меньше и меньше людей, я решила закругляться. Было только три часа дня, но мне очень хотелось принять душ. Плюс, облака надо мной выглядели готовыми в любую минуту разразиться дождем. Отсюда до плавательного центра было около часа ходьбы, и когда я положила в карман заработанные деньги, подумала, не будет ли глупостью не использовать часть денег на автобус? Если я промокну, могу заболеть, и что со мною будет?
Я еще раз взглянула на облака и увидела, что они готовы породить ливень.
Да, сяду на автобус.
Почувствовав знакомое покалывание на коже, я подняла глаза и увидела, что незнакомец все еще стоит там же, скрестив руки на груди, и изучает меня. Мне не понравился его вид.
Этот мужчина начал появляться и слушать мои выступления около месяца назад. С тех пор он приходил каждую субботу, наблюдая на расстоянии. Я знала, что это не физическое влечение, потому что в последнее время я реально выглядела не лучшим образом. Возможно, дело в моем голосе, и это пугало. Пение на улице было риском, потому что все что нужно, это один человек, который из-за голоса догадается, кто я такая.
Отсюда и фальшивый акцент.
Неужели этот парень все понял?
«Отвали», — я послала ему телепатический приказ.
Он же направился ко мне. Я напряглась, укладывая гитару в футляр. Это было что-то новенькое.
Он остановился в метре от меня, и я выпрямилась. Я не была маленького роста — примерно метр шестьдесят семь — но в то же время и не высокая. Тем не менее, стоять было лучше, чем приседать, так незнакомец не будет возвышаться надо мной.
Мое выражение лица было вызывающим.
Его — пустым.
Вот почему я удивилась, когда он заявил без предисловия:
— Ты умеешь петь. Ты умеешь писать.
Я нахмурилась и слегка наклонила голову, внимательно изучая его лицо. Наконец, ответила:
— Я знаю.
Его губы сжались, и я подумала, что это его версия улыбки.
— Позволь мне купить тебе кофе.
Подозрение охватило меня.
Несмотря на все мои усилия оставаться как можно более опрятной, я не могла избавиться от признака той, которой негде спать. С собой я везде таскала большой рюкзак, внутри которого находилась одноместная палатка. Раз в неделю я принимала душ, а в те дни, когда не могла, пользовалась дешевым сухим шампунем, стараясь расходовать его экономно. Я была бережна с немногими имеющимися у меня рубашками и двумя парами джинсов, пытаясь держать их как можно более чистыми. Но под ногти въелась грязь, от которой я никак не могла избавиться, и что самое важное — я не могла смыть с глаз жесткие пятна холодной реальности.
Я была бездомной, и большинство людей, казалось, чувствовали такое интуитивно. Это значило, что я сталкивалась со странными мужчинами, которые подходили ко мне с намерением подкатить, словно я была обычной проституткой.
— Почему? — выдавила я, заранее ненавидя его, как ненавидела всех мужчин, которые думали, что могут воспользоваться мной.
Он ответил с насмешкой:
— Я не ищу секс. Я просто хочу поговорить. О твоей музыке.
— Зачем?
— Позволь мне купить тебе кофе, и я объясню.
— Я не пью кофе.
Он нахмурился, снова пройдясь взглядом по моему телу. Взгляд был обнадеживающе несексуальным и оскорбительно презрительным. Мы пристально посмотрели друг на друга, и он сказал:
— Тогда прибереги свои деньги и позволь мне купить тебе горячую еду.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Я размышляла об этом, испытывая сильное искушение. Была середина дня, мы находились в центре города на Бьюкенен-стрит. Даже если его планы на меня и были мерзкими, он мало что мог сделать. Я посмотрела налево. Красно-белая вывеска в полоску TGI Fridays манила, как опытная соблазнительница (Прим.: TGI Fridays — международная сеть ресторанов американской кухни; название «T. G. I. Friday’s» является аббревиатурой от известного выражения Thank Goodness It’s Friday! — Слава Богу, сегодня пятница!).
Однако беспокойство по поводу такого интереса ко мне и того, знает ли незнакомец мой секрет, заставило меня больше чем просто задуматься. Я склонила голову, пряча лицо за шляпой.
— Найди себе другое развлечение. Спасибо, нет. — И прошла мимо, не глядя на него.
Незнакомец не окликнул меня. И чем больше росло расстояние между нами, тем больше я чувствовала, как напряжение в мышцах шеи ослабевало. Мои сжатые плечи расслабились и опустились до своего нормального положения.
Северный конец улицы Бьюкенен-стрит упирался в холм у Королевского концертного зала Глазго, сама улица шла под уклон, который выравнивался примерно на полпути. Я выступала как раз на этой ровной части, поэтому мне потребовалось менее пяти минут, чтобы добраться до автобусной остановки на оживленной Аргайл-стрит. Почти пять минут, чтобы наверняка скрыться от неприятеля. В моей новой жизни не было времени на переживание о мелочах. В этом и был весь смысл. Все свое время я беспокоилась только об основах. Это, в какой-то мере, было освобождением, которого я никогда не могла себе представить.
— Уличная девчонка! — услышала я, приближаясь к автобусной остановке.
Я повернула голову к двум бездомным, сидящим в спальных мешках на Аркайл-стрит у входа «Аркаду». Это был старый торговый центр, а не зал игровых автоматов.
Так как моего автобуса еще не
