Павшая Империя. Игры с прошлым. Книга первая - Зарина Павлова

зовут. Дядя Оскар дал мне все это и приюти у себя. Но в то время его дела шли плохо, он не мог прокормить даже себя. Во мне же пробудилась магия. Совсем маленький, крохотный огонек магии, но дядя Оскар решил, что тут мне будет лучше.

И так оно и было. Одежду, еду и крышу над головой Академия предоставляла. Только вот четыре года нам было запрещено покидать территорию. Вообще. Никогда. Все из-за того, что у волшебников магия нестабильна. Если кто-то из детей волшебников потеряет контроль над эмоциями, то магия вырвется и может произойти все, что угодно! А стены Академии сделаны из драконьего камня. Он впитывает избыток магии в себя. Вскоре всю энергию, что накопили камни, направляют в нужное русло — для постройки дополнительных комнат или для перестройки старых.

Отбросив все ненужные мысли в сторону, я взяла перо и начала писать лекцию.

Урок прошел довольно быстро. Речь профессора была четкой и интересной, поэтому слушать было легко. Лекции по Демонологии могли сильно увлекать.

Я вздохнула, сложила пергаменты в сумку и посмотрела на Норта самым мрачным взглядом. Он лишь фыркнул и гордо удалился из аудитории, оставив меня один на один с дьяволом во плоти!

«Друг еще называется», — обиженно подумала я, подходя к кафедре, за которой стоял профессор Гроусвелл. Он молчал все время, дверь за последним учеником не закрылась. И пока я не подошла достаточно близко.

— Ну и? — мрачно спросил мужчина, пока я рассматривала подол своего синего платья.

— Что? — невинно поинтересовалась я, подняв взгляд и быстро опустив снова.

Смотреть на бледное лицо профессора было страшно. На самом деле, он был довольно молод. Кажется, по слухам, ему было около тридцати лет. Но его бледность и черные, длинные волосы, перетянутые у основания шеи, добавляли ему пару лет. Да еще и это вечно недовольное выражение лица... Брр. Кого угодно же напугать можно.

— Мисс Адлер, — в голосе профессор отчетливо послышалась усталость. — Вам стоит объяснять, что молодой девушке не пристало разгуливать с голыми ногами?

— Не стоит, — я качнула головой и решилась наконец-то поднять взгляд. Профессор, положив подбородок на ладонь, смотрел на меня каким-то слишком уж усталым взглядом. — Я и так все понимаю.

— Хорошо.

Я расслабилась, но, как оказалось зря.

— Напишешь мне эссе о том, как должна вести себя приличная девушка, опаздывающая на урок. Понятно?

Я старательно скривилась, как от зубной боли и отвела взгляд от лица профессора Гроусвелла. Не надо показывать, что это наказание меня вполне устраивает. Что такое написать пару строчек, в сравнении с уборкой помета в конюшнях?

— Понятно? — с нажимом повторил мужчина.

— Да, — с усилием произнесла я, вздыхая так, словно у меня убили любимого питомца.

Писать об этикете — скучно. Более того — это скучно настолько, что я засыпаю уже буквально на третьей строчке. А таких эссе за четыре года я написала достаточно много. В конце концов, не у всех тут аристократическое воспитание. Вот в самом начале и были пролеты и неудачи. Поэтому неудовольствие было довольно легко изобразить.

— Тогда свободна, — я отчетливо видела, как тонкие губы профессора расползлись в довольной ухмылке. Да ему просто нравится издеваться над нами! Всегда подозревала в нем эту черту.

Коротко кивнув, я вышла из аудитории, плотно прикрыла дверь и счастливо улыбнулась.

— Легко отделалась? — раздался веселый голос Норта. Я обернулась с улыбкой на губах и кивнула. Гном стоял около окна, привалившись к стене и вертя в толстых пальцах золотое кольцо с удивительно красивым рисунком.

Больше в коридоре никого не было. Скорее всего, все побежали на улицу. Не удивительно! Сегодня очень хорошая погода. Да и перед соревнованиями все хотели посмотреть на монстров. Кроме нормальных людей, таких, как я, например. И Норт, хотя он не человек. Его вообще мало, что интересует. Лишь бы работать с ценными металлами.

— Ага. Всего лишь эссе написать!

— Ого. И правда очень легко, — гном подхватил сумку с подоконника и подошел ко мне. — Может ему, наоборот, понравились твои коленки?

— Ой, заткнись, — я дала другу подзатыльник, а затем выхватила кольцо из его рук. — Твоя работа?

— Ну да, — Норт поморщился и потер затылок. — Ночью сделал. Как тебе?

— Оно прекрасно, — я с восхищением рассматривала вязь, напоминающую переплетение веток и листьев. Все было сделано столь детально, что я в очередной раз усомнилась, правда ли это работа Норт. С его-то толстенными пальцами и неповоротливой фигурой.

— Тогда забирай. Мне больше некому его отдать, — усмехнулся гном, толкая мен в бок.

Я рассмеялась и надела кольцо на указательный палец. Ободок сразу сжался, принимая форму моего пальца. Вот за что я люблю магические украшения. Кольцо хорошо сочеталось с нашей голубой школьной формой. Разве что оно больше подошел бы какой-нибудь эльфийке или дриаде.

— Действительно очень красивое кольцо, — произнесла я, залюбовавшись блеском металла. И, разумеется, пропустила момент, когда начинались лестницы. Неловко взмахнув руками, я готова была уже закричать, но Норт быстро схватил меня за ремень платья и поставил ровно.

— Ты когда-нибудь начнешь смотреть себе под ноги? — мрачно спросил гном, испепеляя меня взглядом. Я лишь тяжело вздохнула, прижимая ладонь к груди. Затем вздохнула и, схватившись за перилла, начала спуск.

— Я всегда сморю под ноги. Просто лестницы в Академии расположены не на тех местах, — ответила я на риторический вопрос друга.

Позади послышалось фырканье и гневное ругательство на гномьем языке. Да, мой друг никогда не отличался сдержанностью характера. Собственно из-за этого мы с ним и познакомились.

Я прибыла в Академию почти ночью, поздней осенью. Помню, как куталась в шерстяную шаль, стараясь укрыться от холода и страха. А мне было очень страшно — я впервые уехала из дома в неизвестное место. Да еще и на четыре года! Когда наконец-то двери кареты открылась, и я вылезла на каменную дорожку во дворе Академии, первое, что я увидела и услышала — это Норт. Он осыпал матом, причем отнюдь не на своем родном языке, всех, кто к нему прикасался. За его почти десятиминутную речь, я успела понять, что он вообще не хотел тут учиться, но его отправили насильно. А теперь, когда ворота Академии захлопнулись, выйти отсюда просто невозможно.

Заметив меня, маленькую, замершую, с вылупленными от удивления глазами, гном замолчал, стушевался, подошел поближе