Отвергнутые (СИ) - Ульяна Лаврова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дальнейшем, каждый раз при встрече, на его лице читалось лишь безразличее. Иногда же мне казалось, что он меня сторонится. Обидно. Обидно, что даже истинной паре, такому как он, слабому оборотню, я была не нужна.
В тот роковой день под пристальным взглядом короля Эварда и пустым Медека, я рассказала обо всем, ничего не скрывая. О тайном ходе, о повстанцах, о поселениях оборотней, о том как проходят инициации, о генерале, который помог оборотням восстановить поселения, и связь между человеком и волком.
Понимание же насколько я была глупа пришло позже, когда уже мало что можно было изменить. Там, на площади, где король нещадно хлестал Мидару. Я проклинала себя, видя как она мучается. Сдерживала слезы и заставляла себя смотреть на её мучения для чтобы осознать, я принесла зло оборотням, я была не лучше своего ненавистного отца. Именно поэтому, я считала, что заслуживаю смерти. Слишком много ошибок. Жалко ли мне было себя? О да, очень жалко. А еще, было жаль, что я так и не нашла путь в своей жизни, жаль, что я никогда не узнаю, что такое счастье, семья. Нормальная семья, так же бывает?
Очнувшись от воспоминаний, я попробовала пошевелить руками. Я их не чувствовала, они занемели. Подняла голову. Сколько я здесь? Час, два, день? Находясь в замкнутом пространстве, в одном и том же положении, наедине со своими мыслями, было тяжело понять ход времени.
Я посмотрела на противоположную стену. Там висел, так сказать, друг по несчастью. Мой истинный, насмешка судьбы. Никогда нам не быть вместе, зато вместе сдохнем. Я снова задрала голову вверх, уставившись в потолок. В голове само собой всплыло:
Раз, два, три….
И я начала перебирать слова, шепча себе их под нос.
В какой-то момент почувствовала, что он на меня смотрит и посмотрела на него в ответ.
Ничего не изменилось, снова этот пустой взгляд. Смотришь в его глаза, а ощущение, что смотришь вникуда, чего скрывать, я его боялась.
— Что ты делаешь? — ровно и безэмоционально, поинтересовался мой сосед.
И что ему от меня надо? Но, я все же ответила:
— Считалку сочиняю.
— Зачем? — в голосе звучало неподдельное недоумение.
Зачем, зачем? А действительно, зачем? Я и сама толком не знала. Только вот в таких тяжелых ситуациях они сами собой лезли мне в голову. Ему же ответила другое:
— Чтоб не скучно было.
Он слегка качнул своей головой и снова опустил ее. Видимо посчитал, что я не в себе.
Возможно так оно и было. Своими вопросами Медек мне сбил настрой сочинять. Тогда я подумала, что было бы если я, наступив на свою гордость, пришла к нему первая, он принял бы меня? Почему-то я сомневалась. А приняла бы его я? Смогла бы полюбить его таким, как есть? Сслабым, зависящим от короля. Да, я думаю, да. Что-то безумно притягивало меня в нем. Я не понимала себя, но с каждым днем сопротивляться своим мыслям и эмоциям было все тяжелее.
Я продолжила смаковать свои несбыточные предположения. Почему нет? Осталось-то мне совсем чуть-чуть. Хотя бы в грезах я могу быть счастливой. Раньше, в детстве я же придумывала себе друзей. Почему сейчас не могу? И я представила, как мы идём с Медеком по лесу, держась за руки, наши пальцы переплетены. Чувство любви огромное, всепоглощающее охватило меня. Сердце ускорило бег. Я захлебнулась в этих ощущениях. Как же я хотела быть любимой, просто любимой. Плевать на все остальное, на власть, на богатство. Я наконец поняла свои, а не навязанные мне, желания. Я хочу быть любимой!
Видимо Медек, что-то почувствовал, так как он снова поднял взгляд на меня. Только вот сейчас взгляд не был пустым, он смотрел на меня зло.
Я оскалилась в ответ, показывая клыки. Видите ли, не нравятся ему мои эмоции. А мне нравятся! Я! Хочу! Быть! Любимой! И мне все равно, что это никогда не случится.
Заскрипел засов, дверь открылась, в камеру вошел тот, кто будет моим палачом. За ним шла его пара. Не ожидала ее здесь увидеть после того, как над ней так издевались. Поистине сильная волчица.
Они встали посреди камеры. Потянувшись к своему генералу, Мидара взяла его за руку. “Как мило” — с издевкой проговорил мой внутренний голос, волна злости и зависти с новой силой захлестнула меня.
В камере возникла тишина. Чего они ждут? Пусть покончат с нами побыстрее!
Наконец генерал подошел к Медеку. И что я слышу? Он дает ему шанс и предлагает свободу в обмен на служение ему. Но этот идиот молчит. Скажи да, скажи, что ты согласен и будешь жить!
Молчание затягивалось, но наконец прозвучало долгожданное согласие и клятва, я даже выдохнула. Я была рада за него. Хотя бы он будет жить. Я видела, как на шее Медека загорелся витиеватый золотой узор, видимо это была клятва. Генерал освободил Медека и произнес: “А теперь ты подходишь и ставишь метку Гейле, это моё условие.” Слова генерала поразили меня. Зачем им это?
Грозный рык Медека огласил камеру — НЕТ! Он усилил своё "нет" ментально. Я почувствовала, как его сила прокатилась вспышкой боли по всему моему телу, выкручивая мышцы, понуждая подчиниться. Я не смогла сдержать стона.
Что за чертовщина? Он не может быть сильным! Он не может быть Альфой. Рисунок на его шее засветился.
Медек стоял посреди камеры и сверлил меня злым взглядом. О, это невероятно, невероятно красиво. Хоть какая-то эмоция и эта эмоция преобразила его лицо.
А в следующее мгновение я почувствовала его зубы у себя на плече, вспышку боли и тепло, которое разлилось от метки по всему телу. Я так этого хотела, но не так себе это представляла. Зачем эта метка, если я ему не нужна?
— Я выполнил твоё условие, генерал, — и с этими словами Медек вышел из камеры.
Ко мне подошла Мидара.
— На твоём месте перед тем, как что-то говорить, я бы подумала несколько раз. Мы даём тебе шанс на жизнь, шанс на свою семью, счастье, любовь. И только ты можешь сейчас принять решение надо тебе это
