Наблюдатель - Анна Сумеркина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Рассыпается август искрами…»
Рассыпается август искрами,Стайкой бабочек сердце брызнуло,Черным кружевом ночи высеклоБесконечные звезды-выстрелы.
В ночь вонзаюсь шагами быстрыми,Смотрит небо зрачками мглистыми.Серебристыми чувство-мыслями,Бродит в венах вино игристое.
Воздух ожил, забился листьями,Гладит кожу рябина кистями,Жарких бусин печаль ветвистая,На груди моей солнце выстлала.
Волчица
В неизбежность – звериной ловкостью,Как дыхание, горяча,Поднималась с упругой легкостью,В темень страха – копьем луча.
Грозной поступью над погостами,Как пружина крутой рывок!И впивалась клыками острыми,В соль древнейшей из всех дорог.
Пряный запах земли и сырости,Горьких ягод пьянящий вкус.Прочь! От душной людской постылости!Прочь сомнений нещадный груз.
Взрезать сполохи волчьей песнею!Взгляд острее, чем сталь клинка.Вместо сердца меж ребер – лезвие,Вместо логова – облака.
«Алые с золотом птицы закатные…»
Алые с золотом птицы закатные,Грудь мне пробили тоской необъятною,В косы вплели мне светила небесные,Чтоб не была ни женой, ни невестой я.
В душу вселили напевы нездешние,Чтоб не спалось мне ночами кромешными,Очи прожгли мне углями древесными,Чтобы смотрелось в меня неизвестное.
В губы вложили шальные, пьянящиеХмельные травы, с луной говорящие,Сердце пронзили лучами слепящими,Чтобы узрела в себе настоящее.
Что же вы, птицы, со мною наделали?Рвусь в невесомость из белого тела я,Кожа звенит от тяжелого бремени:Только не время мне… Только не время мне…
«Расплескались моря небесные…»
Расплескались моря небесныеИ влечет меня неизвестное,Там где тучи плывут невестамиИ сливаются сон и явь.Я тебя позову по имени,Что всего на земле любимее,И просторы бескрайно-синиеПовторят его просияв.Корабли покидают гавани,Паруса распустившись павами,Поплывут лебедями плавнымиВ поднебесье из васильков.Высоко, в голубой безбрежности,Окружу тебя безмятежностью,Я пишу тебе письма нежностьюНа пергаменте облаков.
«Снегами забвенья, в жару или стужу…»
Снегами забвенья, в жару или стужу,Белела дорога к порогу спеша.И струйками дыма, из тела наружу, К зеленому небу тянулась душа.
В багровый закат, погружаясь навеки,Смеялись ладони, и плакала смерть,Сомкнутые солнцем недвижные веки,Прозрачные руки струились сквозь твердь.
Химера
Угол страха. Я вхожу в твою душу.Грань. Глоток. Строй эмоций нарушен.Звон стекла, иллюзорные двери.Я вошла, и посыпались перья.Я вошла. Ты остался за дверью.Маска, плетка, вселенная в клетке.Слово, ветер, память – тонкая сетка.Гром, удар, вечность в синем стакане.Бритва, стон, целый мир на аркане.Сны, восторг, цепь забытых мечтаний.Труп, любовь, запах поздних раскаяний.Рамки, стоп, земляная поверхность.Красный свет: впереди неизвестность.Дым, угли, подсознанье в коробке.Смерть, печаль – тускло-желтая кнопка.Хищник, боль, только крылья и кости.Холод, дом, полный грязи и злости.Нить, кирпич, в небо шарик стремится.Слезы, гроб, сбита синяя птица.Стол, свеча, еле теплится вера.Кровь, покой, сыто дремлет химера.
«Вероломство – плохая наука…»
Вероломство – плохая наука:Возвращает с процентом долги.Для тебя – жизнь веселая штука:Страсть, азарт и с любовью торги.
Сухоцвет в филигранном сосуде.У причала гудят тебе вследБригантины изломанных судебИ фрегаты бесславных побед.
Ты устанешь от вечных скитаний,Но клеймом за тобою кортеж:Галереи пустых обещанийИ музеи разбитых надежд.
«Попытайся понять непонятное…»
Попытайся понять непонятное,Попытайся объять необъятное,Попытайся увидеть незримое,Раздели пополам неделимое.
Попытайся свершить невозможное,Отодвинь все кривое и ложное,Попытайся любить нелюбимое,Обогрей теплотой нелюдимое.
Попытайся открыть позабытое,Собери все осколки разбитого,Попытайся сказать промолчавшее,Подними солнце с неба упавшее…
Между этим и темПопытайся стать всем.
«Смех солнца – горящая птица…»
Смех солнца – горящая птица,Танцующая по волнам.Я – ветер, плюющий в глазницыЗемельным богам.
Цветущая магия леса,Осенняя музыка губ,Я – ночь, заводящая песнюЛикующих труб.
Скольженье по самому краюМанящих трясин и болот,Я черною птицей растаюУ белых ворот.
Безумные пальцы пожара,Любовное таинство снов.Я стану седеющим паромНепонятых слов.
«Утро сквозь прорезь век…»
Утро сквозь прорезь векСмотрит.Плавный печальный снегВ окнах.Время, накрывшись сном,Дремлет.Стены немой тоскеВнемлют.
«Ночь, раздвигая рамки, ставит свои отметки…»
Ночь, раздвигая рамки, ставит свои отметки,Перестает быть воля хрупкой марионеткой.
Пусть неточны сюжеты и сновиденья редки,Кровь говорит с тобою голосом древних предков.
Мысли глухи, как камни, разум заточен в клетке.Бог говорит с тобою ветром в кленовых ветках.
На восход
Мне причудилось – колокольный звонКак тревожный пульс над моей землей.Я сожгу мосты, позабыв свой дом,Для того чтоб стать для тебя звездой.
Для того чтоб пить с побледневших губЗолотой отвар полевых цветов,Для того чтоб вдруг разомкнулся круг —Беспокойный сон под пластом веков.
Мы стоим вдвоем у резных ворот,Есть ключи в руках, чтоб открыть замок,Перейден за грань болевой порог,Нет пути назад – только путь вперед.На восход.
«Листопадом рассыпалась осень…»
Листопадом рассыпалась осень,Рыжей птицей торопится вниз.Замки старые бурею сносит,Если ветер поднялся – держись!
Я люблю тебя осень-загадка,Твою мглу, твое солнце, твой дождь,Эти листья в сплошном беспорядке,Этот холод, бросающий в дрожь.
Я смотрю на тебя сквозь зеркальностьОживленной прозрачности луж,Мне чужда старой скрипки печальностьИ неведома будняя чушь.
Эта осень – лекарство от лести,От восторженной радуги фраз,Бродят в сердце крылатые песни,И горящего солнца топаз.
Гроза
Искусственно-стерильное,Ты слышишь страшный глас:«Теченье слишком сильное,Оно поглотит вас!»
Пройден этап крещенияВодою и огнем,Идея всепрощенияУбита хищным днем.
Бесплодное-субтильное,В разрезе жженых глаз,«Теченье слишком сильное,Оно поглотит вас!»
В штампованных движенияхБеспомощный рывок,В руках умалишенияСочащийся кусок.
Бездушное-дебильное,«Построиться! – приказ. —Теченье слишком сильное,Оно поглотит вас!»
Закрытые, зашитые,
Конец ознакомительного фрагмента.
