Приданое для дочери. Всё, что ты узнаешь, когда станешь совсем взрослой… - Ятка Денисова

Да, и не забудь мне позвонить.

Ключ первый. Найди себя

Поверь

О розовых очках, концах света и других проявлениях веры

Вера воздвигает города. Это тот «волшебный пендель», который помогает начать движение вперед, запускает хронометр времени и расширяет горизонты. Исполняет желания. Так мы устроены, что без веры мы никто, обычный суповой набор, зависший в нигде. Пусть это слово не ассоциируется у тебя с религией (2. Думай, за кем идешь). Я предлагаю тебе отстраниться от каких-либо толкований и остановиться на чистом слове «вера». Без фанатизма. Просто послушай.

Помнишь одну странную историю?.. Наверное, не помнишь. Тебе было пять или около того. Каждое утро к нам домой «приходил сырочек» – такой маленький творожок, покрытый тонкой корочкой шоколада. Правда, он приходил только по будням, когда нужно было быстро встать и пойти в садик, чтобы у тебя и у всех остальных автоматически создавалось хорошее настроение. Ты вскакиваешь со своей кроватки, и только слышно, как в полутьме ты шлепаешь босыми ножками по коридору, нетерпеливо дергаешь входную дверь и… вот он – в желтом пакетике на ручке, с обратной стороны. Так было каждый раз. Он никогда не подводил, пока однажды ты не застукала его ночью в холодильнике. Пошла допить сок, а там – нечто сверхъестественное. Такое ночью увидеть…

– Мам! – растормошила ты меня, спящую. – Как он попал в холодильник? Это ты открыла ему дверь?

У тебя появились вопросы, честные ответы на которые немедленно и бесповоротно убили бы твою веру в милые чудеса. Я не помню, как я тогда выкрутилась, но утреннее будничное чудо продолжилось, пока тебе не стало скучно, потому что ты открыла для себя цельный шоколад. Шоколад приносила я – за хорошее поведение или просто к чаю. И ты верила, что если вечером залезть к маме в сумку, там обязательно найдется наивкуснейшая прохладная шоколадка с орешками или воздушным рисом.

Это называется «носить розовые очки», то есть верить в то, чего не существует для большинства других людей, а может и для всех. Это твоя личная «причуда». Одного похода на молочную фабрику тебе хватило бы, чтобы понять: внутри творожка вовсе не божье чудо, а всего лишь абрикосовый джем. Все вокруг тебя знали, откуда «растут ноги» у этого сладкого гостя, и как он за несколько минут до твоего пробуждения попадает за дверь. Никто, кроме тебя, и не подумал бы ждать его самостоятельного пришествия: мы, домашние, сами в этом смысле – иноверцы, и до сих пор думаем, что за молочными продуктами нужно идти в магазин. Но ты на тот момент была уверена в обратном, и эта вера работала ничуть не хуже нашей. Важно, что эта вера делала твое утро прекрасным. Когда люди, движимые любовью, заставляют других поверить в чудеса (например, в то, что мужская верность возможна, или в то, что справедливость существует) – это замечательно! Превратить чудо в реальность и бережно охранять это чудо – пусть для отдельно взятого человека – способно только любящее тебя сердце. Любящее, но не то, которое тебе задолжало. Людей, которые недополучают такой любви, часто раздражают потом эти наивные чудаки с нездоровым оптимизмом: «Так и хочется дать им в их тупые розовые очки!»

К слову сказать, за эту беззаветную веру в чудеса нас ругали воспитатели в детском саду. Просили прекратить чтение глупых историй на ночь, потому что, по их мнению, ты верила во всякую ерунду. Рассказывала про летучих собак, танцующих кукол, про чердачную кошачью жизнь, и им было трудно поддерживать с тобой разговор. Отчасти они были правы. Такие фантазии приводят к непониманию со стороны большинства людей. Как будто они говорят по-русски, а ты вроде бы и по-русски, только на своем, «алисском» наречии. Хотя на то время твоей основной аудиторией было несерьезное детское племя одногруппников и чумазые аборигены двора. Им твое волшебное мировоззрение было как раз впору. В порядке вещей…

Взрослея, ты набираешься коллективного опыта (2. Так мы устроены). Ты принимаешь опыт людей, с которыми дружишь или просто общаешься. И ты делаешь его своим. Ты говоришь: «Я думаю…» и дальше произносишь фразу, которую недавно слышала от своей подруги, даже не задумываясь об этом. «Твоя» вера во многие вещи с годами становится все прочней и непоколебимей, пока не превратится в плотный монолит. Например, вера в то, что место женщины – у плиты, что денег всегда не хватает, что жизнь – это страдание во имя искупления неких грехов. Ты таскаешь эти глыбищи всеобщих убеждений на своих хрупких плечах, как будто это твой крест, и жалуешься на боль в спине. Неудивительно. Любому путнику время от времени нужно останавливаться, откладывать свою поклажу в сторону и просто отдыхать. Перебирать котомки и рюкзаки: вдруг что-то уже не нужно, так зачем тащить? Выбрасывай! Или предложи другому, вдруг ему это необходимо? А иногда нужно и вовсе менять сценарий пути. Это возможно, если время от времени разрешать себе быть несерьезной. Несерьезность превращает суровую действительность в фарс. Время от времени я с удовольствием нацепляю на себя эту разноцветную шутовскую маску.

Однажды я поверила в «красные трусы на люстре» (4. Научись парить). Ты помнишь – мне очень не хватало тогда чудес. Было 31 мая, мы дурачились и развешивали мое белье на хрустальные плафоны в гостиной. Вечером пришли гости, и мы сослались на высокое искусство. Все терпели присутствие исподнего у себя над головой из уважения к абстракционизму. В общем, очевидцы утверждают, что этот дурацкий с виду ритуал работает безотказно: сразу происходит нечто удивительное – то, чего вообще не может быть (возможна погрешность в 1–2 дня). И чудо произошло, прямо в следующее утро. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что сбылось то, о чем я и мечтать не смела. Потом я разошлась не на шутку и поехала к своему давнему другу (помнишь Арсения?) творить для него добро. Но в его квартире я ничего, кроме клубка беспарных мужских носков, не обнаружила. О красных трусах и речи не шло: Арсений был вынужденный холостяк и даже немного женоненавистник, если вспомнить о его бывшей жене. Пришлось работать с имеющимся материалом. На следующий день его с треском выгнали с работы. И даже хотели с ним судиться, он плакал потом у нас на балконе, требовал прекратить действие волшебства. Но и месяца не прошло, как Арсению выпал просто фантастический шанс приобрести собственную студию. Если бы не увольнение, он ни за что бы им не воспользовался. Я расскажу об этом подробнее в последней главе, а если не терпится узнать, что это еще за Симорон (4. Научись парить), ищи сейчас же главу о чудиках в конце книги, потому что терпеть нельзя.

Симоронцы наловчились «жонглировать картинами мира» с помощью дурачества и веселья, но есть люди, которые умеют вовсе отключаться от реальности. Единицы из них – просветленные йоги – могут левитировать, то есть парить в воздухе, отменяя природный закон гравитации. И то, и другое суть проявление свободной воли, качество, которое не очень приветствуется в обществе (ты это обязательно заметишь), хотя об этом много говорят. Говорят, что надо воспитывать в себе эту волю с детства, потому что именно она отрывает тебя от телевизора, поднимает с дивана, помогает тебе работать на себя, и она же возглавляет «марши несогласных» и поворачивает реки вспять. Здесь я впервые, но не единожды подведу тебя к теме «золотой середины». Вскрывать «ключевые коды матрицы» или плыть по течению? Как бы дико это ни звучало, но для жизни важны и злобные хакеры, и офисный планктон. И мечта любой матери – научить ребенка балансировать (1. Мы нужны друг другу; 4. Магии не существует) между двумя крайностями. Никто из родителей в здравом уме не хочет для своего ребенка судьбы локомотива или серой мышки.

Иногда кажется, что весь мир – это тесное переплетение наших верований и убеждений. Люди объединяются в своей вере, и она становится сильной. В результате рождается реальность – сильная коллективная вера. Существует идея о том, будто все, что лично ты видишь, и есть настоящая реальность. Другой не существует. Ты мысленно ее создаешь и проецируешь наружу свой мир. Идея хороша, но в ней что-то не так… Как быть с тем, что и другие видят то же, что и ты? Как относиться к людям, если они – всего лишь твоя фантазия? Получается, что можно делать с ними все, что взбредет в голову… Впрочем, некоторые так и делают – те, кто думают, что мир – их частная собственность.

И я вернулась к мысли о том, что мы – нечто единое, то есть один человек, несмотря на все свое сумасшедшее разнообразие. И глаза этого человека – одни на всех. Мы смотрим вокруг вместе этими глазами. Выходит, что не все зависит только от тебя, маленькой клеточки огромного существа. Кое-что, конечно, зависит, но не все. И слава богу. А то некоторые тут хотят в России вечного лета и банановых пальм на побережьях Волги, а я очень люблю кататься на лыжах и бруснику с сахаром.