Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Евгений Сатановский

Однако, поскольку читатель тоже человек, книга представляет собой нечто вроде конской колбасы с рябчиком в пропорции один к одному: одна лошадь – один рябчик. В текст вкраплены лирические отступления. Это подлинные истории, каждое слово в которых – правда. Устав от лекторского тона, автор местами позволял себе сменить его на легкий стеб. Уместно ли это – судить издательству. Студентам нравится. Зрителям и слушателям нравится. Читателям – поглядим. Используя собственный опыт, автор честно рекомендует, не комплексуя, пропускать разделы, которые покажутся читателю не заслуживающими его внимания или скучными. Автор не обидится по двум причинам. Во-первых, никогда об этом не узнает. Во-вторых, сам так всегда делает. Не исключено, пропущенная информация пригодится зачем-нибудь потом. Не исключено, что она не пригодится никогда – данному конкретному человеку. Пригодится другому. Третьему. Сто двадцать третьему. Книги вообще надо читать быстро – потом их можно перечитывать, если они того стоят. Во всяком случае, помянутый выше двухтомник Голсуорси, которым можно было бы убить средних размеров слона, просто уронив его на это ни в чем не повинное животное, двенадцатилетний в то время автор, вдохновленный шедшим на телеэкранах страны британским сериалом, прочел за три дня. Было интересно.

Предисловие

БСВ – «дуга нестабильности», или котел с неприятностями

Что представляет собой с российской точки зрения регион, занимающий пространство от Марокко до Пакистана и от Сомали до российской границы? Территорию «Большой игры»? «Мягкое подбрюшье» России? Родину джихада? Потенциального союзника России в противостоянии с Западом и Китаем? Ресурс углеводородов для мировой экономики? Источник вдохновения для Збигнева Бжезинского, Владимира Жириновского и Александра Дугина?

Традиционно БСВ называют «мягким подбрюшьем» России. На самом деле, сколько бы мы ни готовились к противостоянию с блоком НАТО, какие бы спекуляции ни строились вокруг гипотетического конфликта с Китаем, как бы ни спорили с Японией по поводу Курильских островов, единственной реальной угрозой для России является угроза с юга. Для джихадистов всего исламского мира Россия – часть «мира меча». Войну с нашей страной они ведут со времен советской оккупации Афганистана, искренне полагают, что победили, и готовы добить в любой момент на нашей собственной территории после победы над Западом, временный альянс с которым позволил им добиться ухода из Афганистана СССР. Теракты на Северном Кавказе и в Москве, суицидальный террор и захват заложников отчетливо несут на себе ближневосточный почерк. Проблема распространения ядерного оружия для России, при всей опасности ситуации в Северной Корее, – это проблема стабильности пакистанских ядерных арсеналов и приближения Ирана к ядерному статусу. Проблема наркотиков – бесконтрольное производство опиатов в Афганистане и их транспортировка в РФ через центральноазиатские республики. Проблема религиозного экстремизма – распространение на территории страны радикальных исламистских идей, происходящих из стран БСВ и замена умеренного российского муфтията экстремистами из числа возвращающихся в Россию радикалов, обучавшихся в медресе и исламских университетах региона или участвовавших в джихаде в Ираке и Афганистане. Проблема границ – претензии Ирана на перераспределение бассейна Каспийского моря. Военно-политический и экономический подъем Ирана и Турции сулит России в будущем ничуть не меньшие проблемы, чем соседство Китая. Традиционно МИД РФ, структура осторожная, консервативная и, в отличие от советских времен, лишенная идеологического давления Политбюро, вовлекавшего страну в рискованные авантюры, высказывая мнение Москвы по тем или иным конфликтным ситуациям БСВ, делает это максимально сглаженно, стараясь не вставать ни на чью сторону. Однако полагать, что ровные отношения с арабским миром и Турцией, Ираном и Израилем, Афганистаном и Пакистаном можно будет сохранять вечно, было бы слишком наивно – или это обойдется слишком дорого. Британская поговорка «араба нельзя купить, его можно только арендовать» чрезвычайно точно характеризует одну из основных традиций региона, однако сохранение прочных партнерских отношений со всеми без исключения силами, действующими на БСВ, существенно превышает объем наличности, циркулирующей в мировой финансовой системе.

Как и во все предшествующие эпохи, ближневосточные «центры силы» во втором десятилетии XXI века соперничают между собой. «Великие державы» в расширенном составе продолжают очередной раунд «Большой игры». Международные организации реализуют масштабные проекты, значительная часть которых направлена на обеспечение финансирования самих этих организаций, не имея отношения к реальным проблемам БСВ. События же в регионе разворачиваются своим чередом. В отличие от процессов, идущих в Африке южнее Сахары, которая пока варится в собственном котле, проблемы Ближнего и Среднего Востока касаются Европы и Соединенных Штатов, России и Китая, Индии и стран ЮВА напрямую. Они влияют на объем и ценовой баланс рынка углеводородов и состояние рынка вооружений, безопасность мировых грузоперевозок и уровень террористической угрозы, эмиграцию из стран «третьего мира» в государства «золотого миллиарда» и экологию, перспективы режима нераспространения и будущее наркоторговли. Именно этим объясняется внимание, которое мы уделяем событиям, происходящим на пространстве от Атлантического побережья Северной Африки до пределов Индостана.

Политологи всего мира вслед за Збигневом Бжезинским часто называют эту территорию «дугой нестабильности», что более или менее соответствует действительности. Все попытки привнести в эту дугу стабильность, которые в свое время с энтузиазмом, достойным лучшего применения, предпринимал Советский Союз, распространяя на ее просторах социализм, а сегодня – Соединенные Штаты со товарищи, распространяя там же и с тем же успехом основы демократии, провалились и, позволим себе предположить, будут проваливаться впредь. Причина этого в том, что регион, по глубокому убеждению автора, представляет собой настоящий котел с неприятностями, а из ведьмина варева супа не сваришь, чего туда ни кроши. Известная поговорка про бочку меда, которую портит ложка дегтя, в применении к БСВ означает бочку дегтя, которую так называемое мировое сообщество пытается исправить дозированными инъекциями меда, искренне удивляясь, почему у него ничего не получается.

Отметим сразу: единого для всего мира подхода к тому, какая именно территория составляет Ближний Восток, не существует в принципе. Каждая имперская столица имела свое видение мира, каждая академия унаследовала это видение от своей империи, а современные постмодернистские научные школы привнесли в это немало путаницы, причудливым образом кроя планету по живому, в меру того, насколько компьютерные технологии позволяют экспериментировать с географией. В итоге наряду с классическими полушариями мы можем найти в Интернете мир, центром которого являются Австралия или Китай, Япония или Индия, Бразилия или Турция. Однако, отбросив экзотические варианты, мы обнаружим, что основные картографические школы помещают на интересующем нас месте: Ближний Восток и Большой Ближний Восток (английская) или Ближний и Средний Восток (русская). Было бы любопытно взглянуть на регион с точки зрения академических традиций Парижа, Берлина, Рима или Мадрида, однако французская и немецкая школы ближневосточных исследований (как и японская или китайская) при всей их значимости замкнуты в национальных границах, побеждены англоязычной и на протяжении десятилетий являются «вещью в себе». Что до итальянских и испанских материалов – интересы этих стран в регионе были слишком ограничены, чтобы всерьез повлиять на мировую картографию.

Ближний Восток большинства современных англоязычных атласов и учебников – порождение британской колониальной системы, с запада и юго-запада ограничен Египтом, а с востока – Ираном. Бывших французских и итальянских колоний, территорий, вошедших в состав Российской империи, а также стран, возникших на месте африканских колоний Великобритании и Британской Индии, на этих картах нет. Есть Кипр – но никаких следов Магриба, Сахеля или Афганистана. Что понятно с точки зрения британской университетской школы, готовившей администраторов и дипломатов под конкретную задачу. Чужие колонии изучать бессмысленно, Судан и Африканский Рог – это Африка, Пакистан – Индия, а ими занимаются в другом департаменте. Ничего личного – только бизнес.

Ближний Восток послевоенной американской школы – куда шире. В его состав входит Большой Магриб, Судан и побережье Африканского Рога – до границ Кении, Афганистан и, по крайней мере на некоторых картах, Пакистан, который окончательно «прописался» на Большом Ближнем Востоке в составе американского АфПака в 2000-х годах. Отметим, что с точки зрения США Большой Ближний Восток включает республики Центральной Азии и Закавказья, являющиеся северной периферией Турции, Ирана и Афганистана и в этом качестве входящие в зону стратегических интересов Соединенных Штатов. У военных баз, путей тылового обеспечения и зон дислокации вооруженных сил своя география.