Добрая сказка про Фею Мэю. Книга 2 - Инна Мальханова

Наверное, ненависть Майки ко всем остальным девочкам можно было объяснить тем, что, в отличие, например, от Феи Мэи, Майка была невероятно уродлива: отвисшая нижняя губа, длинные, как у обезьяны, руки, жидкие волосёнки, лошадиное лицо и, в довершение всего, гигантская, как у неандертальца, ступня. Однако о подлинной причине этого человеконенавистничества, девочки в классе, конечно, даже и не догадывались. Они просто воспринимали каждого человека таким, какой он есть и пока ещё не волновались ни о своей, ни о чужой внешности. Тем не менее, они же всё-таки не были слепыми, и поэтому одноклассницы за глаза называли Майку "губошлёпая".

Однажды Фея Мэя задумалась: как же так! Все, десятки хороших людей, страдают от одной-единственной дряни, так неужели же никто не может ничего с ней поделать? Если бы у Сани сохранилось волшебное хрустальное колечко, то оно, конечно, сумело бы справиться с этой Майкой. Но ведь колечка-то давным-давно уже нет, значит, надо что-то придумать самой, больше терпеть губошлёпую просто невозможно.

И Саня начала думать. Она думала много дней и, наконец, составила очень хитрый и в то же время очень простой план, который обязательно должен был наконец-то сокрушить эту паршивую девчонку. Разумеется, в этот план были тут же посвящены и брат Ромка, и две лучшие подружки - Мушкатина Лида и Картанова Наташа, которые тоже учились в третьем, но только параллельном классе школы номер пять города Калининграда. Все они с восторгом согласились участвовать в этой тайной и опасной операции.

В один прекрасный день Саня на уроке вдруг подняла руку и попросилась у Людмилы Фёдоровны выйти из класса. Разумеется, учительница её отпустила, ведь Саня была отличницей и очень дисциплинированной девочкой, которая без уважительной причины не будет посреди урока отпрашиватьсяч из класса. Кто знает, а может быть у неё внезапно заболел живот!

Саня вышла в коридор и огляделась - в коридоре не было никого. Тогда она вынула из кармана кусочек мела и крупными печатными буквами много раз написала на стенах: "МаБо ябеда и подлиза!", "МаБо ябеда и подлиза!", "МаБо ябеда и подлиза!" Сначала она хотела написать полностью: Майка Борисова, но потом поняла, что у неё слишком мало времени и сократила имя и фамилию до МаБо. "Ничего, - решила она, - кому надо, тот и так догадается, про кого это написано". А затем, как ни в чём не бывало, Фея Мэя вернулась на своё место. Всё это заняло не более пяти минут.

Хитрая Майка сразу же поняла по довольному выражению лица Егоровой, что та ходила совсем не в туалет. Кроме того, она заметила, что пальцы её врага почему-то испачканы мелом.

Всё, конечно, сразу же выяснилось, как только класс выбежал в коридор на переменку. Дети начали вслух скандировать надписи на стенах: "МаБо - ябеда и подлиза!", "МаБо - ябеда и подлиза!". Майка бегала от одной группы к другой и требовала прекратить это безобразие. Однако одноклассницы невинно спрашивали её: "А что ты так волнуешься? Разве МаБо - это ты?" И Майке ничего не оставалось делать, как замолчать и притвориться, как будто её это совершенно не касается. Красная, как помидор, злая и надутая, она вбежала обратно в класс и просидела там одна до самого конца большой перемены.

После уроков Майка осталась в классе, чтобы пожаловаться учительнице. Она уверяла, что точно знает: надписи сделала Егорова, когда отпросилась с урока якобы в туалет. Но Людмила Фёдоровна никак не могла поверить, чтобы отличница и такая дисциплинированная девочка, как Егорова, могла сделать подобное. К тому же, как говорят, "не пойман - не вор". В конце-концов они договорились: как только в следующий раз Егорова отпросится с урока, Людмила Фёдоровна через пару минут выйдет вслед за ней и сама посмотрит, чем это она там занимается.

Но Егорова была не глупее Майки-ябеды. На следующий день она и не думала никуда отпрашиваться. Майка с нетерпением ждала, когда же наконец Егорова поднимет руку посреди урока. Но Егорова писала упражнения в своей тетради и выходить совсем не собиралась. Майка вздохнула с облегчением: значит, сегодня эти ужасные надписи не появятся, и никто не будет издевательски смотреть ей в лицо, скандируя отвратительную фразу про ябеду и подлизу. Однако она здорово ошиблась.

Потому что Наташа Картанова, в свою очередь, попросила свою учительницу ненадолго отпустить её с урока. И, конечно, надписи мелом на стенах коридора появились снова. Майка была совершенно вне себя. Она ничего не понимала. Хуже всего, что в глазах учительницы она теперь выглядела просто клеветницей, в то время, как точно знала: это всё проделки Егоровой и никого более. На следующий день выйти из класса попросилась уже Лида Мушкатина, а затем даже и второклассник Ромка. Надписи появлялись снова и снова, Саня с невинным видом сидела на уроках, а на переменках издевательски спрашивала Майку: "А ты не знаешь, кто это МаБо?"

Не могла же Майка все переменки подряд сидеть одна в классе, ведь тогда все окончательно поймут, что МаБо - это именно она. Как говорится, "на воре шапка горит". Майка заставляла себя выходить в коридор и каждый раз снова и снова слышала вокруг эту ужасную фразу, которую теперь во всех концах коридора девочки скандировали хором или распевали как песенку, многозначительно глядя в майкину сторону. И придраться к ним было невозможно - ведь они не дрались, не бегали, не нарушали дисциплину и даже не дразнили никого конкретно. Пойти на них жаловаться учительнице - это значит перед всеми признать, что именно ты и есть та самая ябеда и подлиза, чего умная Майка, конечно, допустить никак не могла.

Майка злилась всё больше и больше, и в один прекрасный день её нервы просто не выдержали - она набросилась с кулаками на двух отвратительных девчонок, которые, взявшись за руки, стали кружить вокруг Майки и распевать свою песенку. Это было неслыханно: отличница, ябеда и подлиза устроила в школьном коридоре драку, напав первой на двух скромных учениц третьего класса. В довершение всего Майку схватила проходившая мимо чужая учительница и поставила в угол в учительской, притом на глазах Людмилы Фёдоровны и всех остальных учителей школы. Такого позора Майка вынести не могла - на следующий день она в классе не появилась. Не было её и завтра, и послезавтра, а потом учительница сказала, что мать перевела Майку в другую школу. Весь класс, особенно Фея Мэя, был просто в восторге, а учительница Людмила Фёдоровна хотя и пожалела, что лишилась отличной ученицы, но в глубине души тоже была рада, потому что на самом-то деле, совсем не испытывала никакой симпатии к такой противной девчонке, как эта ябеда и подлиза Борисова Майка.

3. Загадочный дом напротив.

Однажды Ромка прибежал домой из школы в сильном волнении: проходя мимо дома напротив, он слышал где-то далеко в саду отчаянное кошачье мяуканье. Он зашёл в незапертую калитку, обошёл дом вокруг, громко звал Мики, но мяуканье прекратилось, и никто ему не откликался. Дети решили тут же пойти на поиски, но теперь уже вдвоём. Однако было уже темно и поздно, и родители никуда идти не разрешили. Вместо этого они отправили Саню и Ромку спать в их детскую комнату.

Понятно, что от волнения дети никак не могли заснуть. А что, если там пропадает именно их любимая Мики? Может быть, она провалилась в какую-нибудь яму, попала в капкан, упала в подвал, сломала лапу и никак не может выбраться оттуда?

Дело в том, что этот дом напротив, одноэтажный, с мансардой, слуховым окошком и красной черепичной крышей, точно такой же, как тот, в котором жили Саня с Ромкой, пользовался у детей дурной славой. Они никогда не подходили к нему близко, а уж тем более, не заходили за его деревянную незапертую калитку. Каждую осень в саду этого загадочного дома осыпались на землю крупные красные яблоки, но никому даже и в голову не приходило их собирать.

Сколько Саня себя помнила, в этом доме никто и никогда не жил. Трудно сказать, почему это было так - Саня ни разу не спросила отца об этом, да и, скорее всего, он и сам тоже не знал. Однако вечно тёмное здание в запущенном саду выглядело очень неприятно, просто даже угрожающе, как будто скрывало какие-то мрачные секреты прошлого. Дети Львовской улицы и сами не понимали, отчего они так боялись этого дома, хотя, казалось бы, он выглядел очень привлекательно, потому что вдоль всей ограды был окружён очаровательным и душистым цветущим всё лето розовым шиповником.

Полночи Ромка с Саней проворочались в своих постелях, наконец Саня решительно сказала:

- Слушай, Ромка! Ведь мы всё равно не спим, так давай вылезем в окно и сходим в дом напротив. Хотя и страшно, но ведь надо же спасать нашу Мики, вдруг она, действительно, погибает там?

- Страшно ведь! И темно.

- Ну и что! Возьмём папин фонарик и сходим. Ведь это совсем рядом, выясним, в чём дело и через полчаса уже вернёмся. И тогда спокойно заснём. И ничего страшного там нет - ведь никто никогда не видел в этом доме ни одного человека, ну а привидения, ты же знаешь, и вообще не существуют на свете.