За гранью разума - Илья Деревянко

– Занятно, занятно, – протянул генерал Нелюбин и о чем-то глубоко задумался…

Стилистика полностью сохранена. – Авт.

«…На трупах всех восьми жертв присутствуют одни и те же характерные признаки: у мальчиков ампутированы половые члены с мошонками, а у девочек вырваны щипцами молочные железы и ножом прорезаны влагалища до анального отверстия. Это свидетельствует о том, что особое внимание убийца уделяет половым органам и тем частям тела, которые имеют отношение к сексуальной жизни. Подобные действия можно объяснить следующим образом: преступник уничтожает те части тела, которые причиняют ему наибольшие страдания. Но, разумеется, эти части функционируют в его психике на символическом уровне. Ампутация, например, половых членов и яичек у мальчиков может интерпретироваться как символическое наказание своего члена за сниженную потенцию, а вырывание молочных желез и прорезание влагалищ у девочек как наказание тех женщин, которые в свое время не выражали восторга его (убийцы) «мужскими достоинствами»… Все жертвы изнасилованы извращенным способом уже после смерти, предваренной жестокими пытками, как то… (подробное описание. – Авт.) Это свидетельствует о том, что выраженная эрекция наступает у убийцы только в процессе истязаний и при виде крови ребенка, а достигает своего апогея в момент агонии жертвы… Ни на одном из трупов не обнаружено следов спермы убийцы, что свидетельствует об использовании им презервативов… Все дети сперва придушены, затем раздеты догола и связаны, то есть лишены возможности сопротивляться. На каждом трупе убийца оставляет свой «автограф» – длинный ряд ровных продольных разрезов на лбу, внешне (как две капли воды) напоминающих штрихкод… Целый ряд факторов, таких как… (подробное описание. – Авт.), указывает на то, что убийца хоть и склонен к шизофрении, но вменяем и полностью отдает себе отчет в совершаемых им действиях. Кроме того, он хитер, изобретателен, осторожен, внешне не вызывает ни у кого подозрений, легко втирается к людям в доверие, хорошо знаком с родителями жертв, является частым гостем в их домах и, скорее всего, постоянно проживает в «Платиновом городе»…

…Убийца физически силен, весит около ста килограммов, в прошлом, возможно, занимался борьбой… Образование высшее или незаконченное высшее, интеллект средний. По характеру самонадеян, самовлюблен, горделив, тщеславен, крайне злопамятен и в глубине души отъявленный трус…

…Имеет личный автотранспорт повышенной проходимости и с большим багажником… (Еще ряд незначительных подробностей. – Авт.)

Глава 1

Полковник ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович,

1976 года рождения, трижды Герой России,

русский, беспартийный, неженатый.

Я находился в бескрайнем сыром подземелье, тускло освещенном то там, то здесь черными свечами в заляпанных стеарином подсвечниках. Под ногами противно хлюпала несвернувшаяся кровь. В воздухе пахло едким пóтом и какой-то тухлятиной. Я был одет в спецназовский камуфляж и берцовки. А из орудия имел при себе нож в правой руке и ПСС[2] в левой. Окружающая сырость свободно проникала сквозь плотную ткань и обволакивала тело могильным холодом. Однако я не обращал внимания на подобную мелочь. Где-то поблизости притаилось чудовище в человеческом обличье, которое я хотел уничтожить как можно скорее.

Кстати, я откуда-то знал, что вышеупомянутые запахи исходят именно от него, от чудовища. Вот только где оно?.. Где?!!

Неподалеку, в полутора метрах от пола, вдруг появилось восемь призрачных, искаженных страданием детских лиц.

– Дяденька офицер! Поймайте его! Он сделал нам так больно!!! – жалобно застонало в ушах. – Он рядом с вами! Остановите его!!!

– Тише, пожалуйста, – шепнул я. – Не отвлекайте!

Голоса тут же умолкли.

Гнусные «ароматы» резко усилились. За спиной (в шаге от меня) послышался легкий шорох. Молниеносно развернувшись, я полоснул ножом, но… острое как бритва лезвие пропороло пустоту.

– Хе-хе, – гадко хихикнуло за спиной.

– На! – врезал я пяткой назад.

– Хе-хе-хе, – захихикало где-то сбоку.

П-ф-ф… П-ф-ф… П-ф-ф! – Выпустил я туда три пули подряд.

– Хе-хе-хе! – прозвучало над головой, и по макушке тяжело ударил сгусток окаменевшей крови.

Я скрипнул зубами с досады.

– Вы не там ищете, дяденька офицер! – вновь заплакали призраки растерзанных детей. – Он…

Мощный раскат грома заглушил продолжение. В подземелье заметались шаровые молнии. Под ногами разверзся пол.

– Господи, помоги! – проваливаясь в зловонную бездну, успел взмолиться я и… проснулся.

За незашторенным окном брезжил мутный рассвет. Я лежал на кровати резного дерева в просторной, со вкусом обставленной комнате для гостей. У противоположной стены на широком диване беспокойно ворочался во сне полковник Середá. Вообще-то гостевых комнат в доме было три. Но примерно с месяц назад Гомолов затеял в особняке ремонт, который проводили три молдаванина под присмотром узбека Бахтияра – постоянного слуги Сергея Вадимовича. Гастарбайтеры жили на чердаке и, невзирая на надсмотрщика, работали вяло, с прохладцей. В результате – бóльшая часть дома оставалась нежилой. Судя по всему, надолго…

Вчера вечером Гомолов встретил нас в воняющем краской холле на первом этаже. Коротконогий, грузный, с вывернутыми губами – он весь лучился угодливым гостеприимством и чуть ли не пританцовывал на месте.

– Милости прошу в мою скромную обитель! – бархатисто пропел Сергей Вадимович. – Очень рад оказанному мне доверию и прошу прощения за бардак. – Короткопалая, мохнатая рука указала на заляпанные побелкой стены.

– Филонят работяги?! – усмехнулся я.

– Вы невероятно… потрясающе правы! – оживился Гомолов. – Пользуются, негодяи, моей душевной мягкостью… Увы, увы! И так всегда! Постоянно делаю людям добро, а они мне дерьмом отплачивают. Вот, например… – Тут антиквар пустился в пространные рассуждения на тему: он, дескать, «белый и пушистый», а вокруг сплошные подлецы и твари неблагодарные. Сергей Вадимович сильно разгорячился: брызгал слюной, размахивал руками…

Случайно взглянув на Середу, я отметил откровенную ненависть, промелькнувшую в глазах полковника. И немало удивился: «Ненавидеть?! Этого ничтожного стукачишку?! За что?!! За его самовлюбленность, подленький характер и грязный язык?! Да подобных типов в наше время пруд пруди! Презирать – понятно, но ненависть слишком сильное чувство для столь жалких тварей! Сердца на всех не хватит!!!» Лично мне Сергей Вадимович показался хоть и противным, но довольно безвредным существом. Чем-то вроде вздорной собачонки, облаивающей прохожих из-за высокого забора…

– Хватит трендеть, чмо! – примерно на четвертой минуте общения грубо прервал его Игорь. – Покажи нам какое-нибудь жилое помещение с двумя кроватями и санузлом. Доставь туда новое, неиспользованное белье и электроплитку. Готовить себе будем сами!

– Конечно, конечно, – покорно кивнул Сергей Вадимович. – Бахтияр… э-э-э… проводи дорогих гостей и распорядись там…

Узбек отвел нас в известную читателю комнату, ненадолго отлучился и вскоре вернулся с молдаванами, притащившими: диван, набитый продуктами холодильник, кастрюли, сковородки, чайник, кофейник и обеденный сервиз на две персоны.

– Ванная и туалет за портьерой, – с восточной сладостью улыбнулся он. – Может, господа желают…

– Пшел! – рыкнул Середа, и Бахтияр мгновенно исчез.

– Хозяин со слугой не по душе пришлись? – лениво осведомился я.

– Не то слово, – проворчал полковник. – С удовольствием порвал бы их на куски!

– Но откуда столько эмоций?!

– Пока объяснить не могу, – сознался он. – Чувствую лишь… Впрочем, неважно. Попьем лучше чаю перед сном.

Игорь сходил в ванную, наполнил водой чайник, поставил его на электроплитку, присел на стул и закурил сигарету. Тридцатичетырехлетний, широкоплечий, круглолицый, зеленоглазый, он внешне чем-то напоминал покойного Вадима Мазаева,[3] но в отличие от последнего алкоголем не злоупотреблял. С Середой я был знаком уже полтора года, но в совместных операциях мы раньше участия не принимали.

В нелюбинском ведомстве Игорь пользовался репутацией хорошего психолога и аналитика, в совершенстве владел боевым самбо, холодным и огнестрельным оружием, а также являлся высококлассным специалистом в области компьютерных технологий. Кроме того, он отличался хладнокровием, бесстрашием и умением быстро ориентироваться в экстремальных ситуациях. Борис Иванович высоко ценил его способности и регулярно поручал Середé особо сложные задания… (Какие именно, я не знаю. У нас не принято распространяться о подобных вещах. – Д.К.)