Леон - Мейер Лана

На подобных мероприятиях всегда очень строгий дресс-код, вплоть до выбора цвета. Сегодня балом правит бежевый, кремовый и серый, ассоциирующиеся у меня со спокойными и сдержанными нарядами в стиле «унаследованного богатства». Есть еще один негласный код, о котором не пишут в пригласительных: код этикета и прилежного поведения.

Я должна всем своим видом демонстрировать то, что достойна носить фамилию Моран. Иначе, как говорит моя мама, когда я совершаю что-либо, что ей не нравится, «наш прадед, великий Джорджуа Моран, перевернется в гробу».

Обидно, что твое будущее предписал мертвый прадед. Царство ему небесное.

Я даже хожу в классическую балетную школу, а дома, за закрытой дверью отдаюсь своей авторской современной хореографии. И мечтаю о мировой известности в этой сфере, отдаваться чувственным порывам, как в фильме «грязные танцы».

Увы, я танцую унылую, заученную мною до дыр классику. Такую же знакомую и доступную мне, как все эти лощенные и вылизанные «маменькины сынки» и «мажоры», на пиджаках которых не найти и пылинки.

А под рубашками не найти татуировок, забитых рукавов и прочих «запретных удовольствий», которые кажутся мне очень сексуальными. Мой идеал – сумасбродный и брутальный мужчина в красивой форме, шлеме и кожаных перчатках. С ног до головы забитый провокационными татуировками. Вольный бунтарь, способный украсть из этой красивой тюрьмы.

Довольно примитивные желания. Классика жанра: примерные девочки в моем возрасте, хотят того, что подавлено в них самих.

Хотя, кто знает, что все-таки скрывается под этими идеальными пиджаками? Возможно, местные женишки не так уж скучны, как я предполагаю. Но рассмотреть их ближе у меня нет возможности. Слышала, мой будущий муж очень ревнив. Очень. Мне стоит держаться женских компаний.

Минуя лестничный пролет и несколько поворотов, я направляюсь в эпицентр гала-ужина, ориентируясь по звукам ненавязчивой живой музыки, исполняемой мини-оркестром. Из всех музыкальных инструментов ведущим соло выделяется скрипка. Мне хочется зевать, когда я прохожу мимо дорогих картин, частично украшающих пространство холла. Резкие звуки звенящих рапир заставляют меня замереть на месте у одной из дверей и заглянуть внутрь.

Фехтование – социально одобряемые в элитном обществе «драки», и мой брат, Дилан Моран, является создателем собственного клуба по этому спорту. Он олимпийский чемпион, а участники его клуба в основном приближенные к элитам, или члены теневых семей.

Я не могу пройти мимо двери, заметив, что сейчас главным участником нешуточной дуэли является Драгон. Я не вижу его лица из-за хемы, но его имя и фамилия вышиты на белой форме вместе с фамилией и гербом Голденштерн. Мы знакомы с детства, благодаря подобным семейным мероприятиям, но пару лет назад сблизились, когда я заинтересовалась парусным спортом.

Драгон зацепил меня своей приземленностью и отсутствием пресловутой короны на голове. Говорят, что он – бастард, наверное, именно этот факт делает его совершенно незаносчивым и настоящим.

Чего нельзя сказать о его брате, Леоне. Он, скорее, с интересом поговорит с картиной, чем посмотрит на меня с каким-либо выражением в зеркально-прозрачных глазах. Хотя, насколько мне известно, он на всех так смотрит – нечитаемым взором, излучающим холод.

Его присутствие всегда пробирает холодом, словно влажный ветер, до самых костей.

Я застаю финальные аккорды поединка между братьями, окруженными толпой зрителей. Чувствую себя «белой вороной» в мужском клубе, но все же не могу сдержать свои эмоции, когда один из братьев снимает свою хему, и в лице победителя дуэли я узнаю Драгона.

– Нелегко тебе пришлось, Драг! Но сегодня ты выгрыз победу у нашего прошлогоднего чемпиона, – по залу разносится голос моего брата, что является ведущим, рефери и создателем клуба одновременно.

Поаплодировав Голденштерн младшему вместе со всеми остальными участниками клуба, я расплываюсь в широкой улыбке и дарю ее Драгону. Он лукаво подмигивает мне в ответ, обнажая в ухмылке белые зубы.

Драгон Голденштерн – красивый, статный, высокий молодой человек. Некоторые из моих подруг с мольбой просят, чтобы я познакомила их ближе, прекрасно зная, что мы дружим и на большее я не претендую.

Не знаю, с чем это связано. Я имею в виду то, что до сих пор не влюбилась в Драгона. Или он в меня? Он довольно закрыт в романтическом плане, а я не разрешаю себе отдаваться чувственным порывам из-за своей помолвки с Кааном.

Не хватает еще лишиться девственности с другим мужчиной и достаться Хуану «испорченной». Родители позеленеют от позора и отрекутся от меня.

Все время, пока я переглядываюсь с Драгоном, взглядом поздравляя его с победой, чувствую на себе пристальный взор от побежденного героя поединка. Из-за хемы я не вижу его лица, а когда он, наконец, снимает ее, то тут же разворачивается ко мне спиной. Все, что я могу наблюдать в Леонеле Голденштерн на сегодняшний день – это короткий хвост на его затылке, которым он собирает свои длинные (для мужчины) волосы, высокий рост, широкие плечи и узкие бедра.

Его цепкий, по-королевски надменный взгляд выжигает стигматы на моем теле.

Обычно, я не выдерживаю и трех секунд, опуская свой. Но не сейчас, не сегодня.

Я задерживаю свой взор на Леоне, ощущая себя так, будто смотрю на хищника в процессе охоты.

И если обычно страх, который я испытываю по отношению к нему, парализует меня, то сегодня – эти чувства меня пробуждают.

Его губы трогает едва заметная ухмылка.

Чертов царевич оценил мою смелость, но я не нуждаюсь в его оценке.

Я выросла и теперь все будет иначе.

Эпоха «послушной девочки» подошла к концу.

– Что ты зависла с такой кислой миной, Эмс? – Келли буквально вытаскивает меня из залипания в одну точку и погружения в свои собственные мысли. Я уже перетанцевала со всеми, с кем это было возможно. Переговорила со всеми подругами, обсудив свои наряды и планы на лето.

У всех все одинаково: рандеву на яхте по Европе, с родителями. Бесконечные визиты в гольф-клубы, игры в большой теннис, конный спорт. Все это конечно очень интересно, но меня порядком выворачивает от однотипных разговоров и хобби. Обсуждение дорогих подарков и бриллиантов, подаренных предками на день рождения, и о том, как сложно достать сумку одного известного модного дома в нужном цвете…

Все, о чем я мечтаю – снять с себя этот чертов корсет, который насобирал уже миллион комплиментов от подруг матери. Все диву даются, какая «завидная невеста и красавица выросла», а мне тошно.

– Волнуешься перед знакомством с женихом? – снова достает сестра, заставляя меня вспомнить о существовании горе-китайца.

Наверное, я до конца не верю, что мы действительно поженимся. Может, я ему не понравлюсь? Может мне стоит не чистить зубы перед нашим первым свиданием?

– Кстати, его здесь нет и не будет, – выдыхаю я. – Мама сказала, что его полет отменили из-за погодных условий. Какое счастье, что Китай так далеко.

– Слышала бы ты, с каким облегчением говоришь это. Что, совсем любви не хочется? Я вот жду не дождусь официальной помолвки с Лео, – глаза Келли сверкают, стоит ей заикнуться о предстоящей свадьбе.

Она резко осекается, так как в большой зал, где проходит вся основная часть мероприятия, заявляется «золотой квартет». Все собравшиеся девушки тут же приковывают взгляды к молодым мужчинам, а именно к Дилану, Леону и Драгону.

Среди золотой молодежи тоже есть своя иерархия, и эти трое – стоят на ее вершине.

Готова поспорить, что, у некоторых представителей старшего поколения тоже поджилки трясутся, при одном взгляде на них.

Когда они вместе, кажется, что они – непобедимы.

Словно три олимпийских бога, каждому из которых отведена своя особая роль, они направляются вперед с нечитаемыми выражениями лиц.

Я стараюсь не пялиться на них, чтобы не быть, как все. Или чтобы не видеть одного из трех, потому что видеть его не хочу.