Клайв Льюис и его сказки - Д. Бинхам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеку было позволено выбирать любые книги, и он много читал. От Конана Дойля до Марка Твена, от «Феникса и ковра желаний» Е. Несбит до «Путешествий Гуливера», от Беатрис Поттер до поэзии Лонгфелло. Мальчик был потрясен силой слов. Он живо представлял себе прочитанное.
«Ты маленький болтунишка», — называла его няня Лизи Эндикот из графства Даун. Ребята очень ее любили. Клайв Льюис не был снобом. Он никогда не проявлял пренебрежения к простым людям. Менее чем в миле от их дома находилась богатая усадьба «Горный папоротник». Там жили титулованные родственники Льюисов, и мальчик нередко у них гостил. Но он всегда помнил, что хороших людей можно встретить везде. Джек был приветлив и с простыми людьми, и с университетскими интеллектуалами.
Но в мирную жизнь Джека в «Маленьком лужке», с его длинными коридорами, залитой солнцем крышей и удивительным чердаком,
пришло большое горе.
Однажды ночью ему стало плохо. Болела голова, и противно ныл зуб. Мальчик заплакал. Жалобные всхлипывания, доносившиеся из детской, могли разбить сердце кому угодно.
«Почему мама не идет ко мне? — звал он, мечась в постели. — Позовите ее сюда!»
Но мама не шла. В доме раздавался какой‑то шум. Хлопали двери, слышался тревожный шепот. Наконец пришел отец. Он плакал.
«Джек, у нашей мамы рак, — сказал он. — Ей будут делать операцию прямо здесь, дома. Есть надежда, что это ей поможет».
Но чуда не произошло. Болезнь одолела Флору Льюис, и мальчиков не подпускали к маме, пока ее мучили сильные боли.
«Уорни, теперь мы еще больше нужны друг другу», — сказал тогда Джек.
«Я с тобой, — ответил Уоррен. — Ничего не бойся».
Дружба братьев становилась все крепче.
«Папин характер меня просто пугает», — признавался Джек, видя, как отец сломлен обрушившимся на него несчастьем и заботами об умирающей жене. Альберт Льюис ничем не мог ей помочь. В отчаянии он говорил страшные вещи.
Джек молился, чтобы Бог исцелил его маму. Он не сомневался, что случится чудо. В то время он представлял себе Бога добрым волшебником. Бог–Спаситель и Бог–Судия был ему неведом. Джек не испытывал к Нему ни любви, ни страха. Он думал, что, ответив на молитвы людей, Бог возвращается к Своим делам. Бог не исцелил Флору Льюис, но Он и не ушел. Джеку предстояло однажды познать Его через Иисуса Христа и полностью изменить свое представление о Боге. Но до того дня было еще очень далеко.
Флора Льюис умерла в 1908 году, и всю боль утраты Джек выразил позднее в книге «Племянник чародея», описывая Дигори. Ему было невероятно тяжело.
Со смертью матери исчезло чувство защищенности. Мама была для Джека надежной пристанью. С ней он был спокоен и счастлив. Он писал, что «потом еще были радость и веселье, но ощущение безопасности ушло навсегда. Остались только островки. Великий материк затонул, подобно Атлантиде».
«Радости не было, она была попросту забыта».
К. С. Льюис о школьных днях в Винарде
В плену у Старикана
Флитвудский пароходик медленно отчаливал от пристани Белфаста. Стоя на палубе, Джек и Уоррен махали на прощание отцу. Джек впервые отправлялся в школу. Ему предстояло стать «пансионером».
«До свидания, папа, береги себя!» кричали мальчики.
«Пока, ребята, выше голову!» — отвечал Альберт Льюис, печально стоявший в туманных сумерках сентябрьского вечера. Шел 1908 год. Бедный Джек, он еще не знал, какие трудности ему уготованы.
«Пойдем, я покажу тебе корабль», — позвал Уоррен, с ранних лет увлеченно рисовавший морские суда. Джек охотно последовал за ним. Ребята заглядывали в каждый уголок ночного парома, медленно скользившего по глади Белфастского залива, оставляя позади огни Ирландии.
«Терпеть не могу эту новую школьную форму, — пожаловался Джек, разглядывая свой плотный колючий костюм, сшитый из тяжелой саржи. — А от тугих бриджей под коленками остается красная полоска!»
«Да, Джек, итонские жесткие воротнички просто не созданы для тебя!»
«Я уже натер ноги в новых ботинках», — продолжал перечислять свои горести Джек.
«А котелки просто нелепы! Но со школьными правилами надо считаться», — отвечал ему Уоррен.
Братья улеглись на койках в своей каюте. К ночи поднялся ветер, и корабль стало качать.
Джек оказался более стойким, чем Уоррен, сильно страдавший от морской болезни. К счастью, путешествие было недолгим, и ранним утром мальчики сошли на берег.
Они пересели на поезд и продолжили свой путь на юг Англии. Здесь Джека ожидало еще одно разочарование. Чем дальше они продвигались к Юстону, тем меньше ему нравились окрестные пейзажи.
«Здесь все такое плоское, Уорни! — говорил он. — Ни моря, ни каменных изгородей, ни белых коттеджей…»
«Зато какие просторы, — отзывался брат. — А стога совсем другой формы!»
Джек уже тосковал по родным холмам графства Даун. Его неприязнь к Англии прошла не скоро.
Если новая страна не вызвала у мальчика положительных эмоций, то к винардской школе в Уотфорде он испытал настоящую ненависть. Это была небольшая подготовительная школа, рассчитанная на девять пансионеров и столько же приходящих учеников. Директором был человек, известный своими пугающими странностями. Дети прозвали его Старикан.
«Так вот ты где, Риз, дрянной мальчишка!
- кричал он с порога, заходя в класс после завтрака. — Если не слишком устану, задам тебе днем хорошую порку». Большинство учеников не понаслышке знали о ней. Доходило до того, что учитель укладывал свою жертву на скамейку в одном конце класса, а сам разбегался из другого конца, чтобы удар был сильнее. Один мальчик, который вытерпел не одну такую порку, решил молча сносить наказание. 3а все время он не проронил ни звука, и только с последним ударом из его груди вырвался жуткий вопль. Ученики наблюдали сцену в гробовом молчании.
Возможно, Старикан был сумасшедшим.
Он подпрыгивал и кружился по классу, точно дрессированный медведь.
В винардской школе занимались только арифметикой. Другим предметам уделялось незначительное внимание. После утренних занятий Старикан спрашивал у каждого ученика число решенных примеров.
«Пять», — неизменно отвечал Уоррен.
«Почему ты каждый раз называешь это число?» — как‑то спросил его Джек.
«Я действительно решаю пять задачек, это чистая правда. Просто примеры всегда одни и те же!»
В штате учителей состояло три человека: директор Старикан, его взрослый сын по прозвищу Малыш и младший учитель. Младшие учителя в этой школе долго не задерживались. Один, например, проработал всего неделю! Поскольку за детьми особенно не следили и никто не проверял выполнение арифметических задачек, Уоррен нашел лазейку и переписывал уже решенные примеры.
Кормили в Винарде отвратительно. Спальни не отапливались, туалеты не чистились. Дети жили в ужасных условиях. К. С. Льюис писал об этом периоде так: «Радости не было. Она была попросту забыта». Позже он назвал школу Бельзеном, по названию фашистского концентрационного лагеря времен Второй мировой воины.
Изредка ученикам позволялось выходить за школьную территорию. Джек с друзьями покупал конфеты в деревенских лавочках, прогуливался вдоль канала или сидел на берегу, наблюдая за поездами, выходящими из депо. Ребят объединяла ненависть и страх перед Стариканом.
Ночью, когда другие спали, Джек глядел на небо через незанавешенные окна огромной спальни. Он смотрел на Луну и звезды, слушал шум ветра. Бывали и грозы, но чаще всего мальчик видел туман, окутывающий школу. Мир представлялся ему таинственным и непостижимым. Эти детские впечатления удивительно красиво переданы в описаниях ночных пейзажей Нарнии. Читатель отчетливо видит сердце нарнийской зимы, чувствует ее леденящий холод. Лунный свет мягко касался предметов, придавая им волшебные очертания. Глядя на них из своей кровати, Джек уносился в воображаемый мир, удивительный и загадочный. Интересно отметить, что многие события в повестях Льюиса происходили именно лунной ночью. Герои его рассказов терпеть не могли школу, а сказочные приключения их ожидали ночной порой. Так, например, Джил Поул, которую великий Лев Аслан послал вызволить из беды принца Рилиана, пришлось совершить ночной полет на спине огромной совы. В «Серебряном кресле» К. С. Льюис так описывает это путешествие: «Хотя небо затянули облака, полоска бледного серебра выдавала, где спрятался месяц… Порывами дул ветер, предвещая дождь».
Такие картины видел Джек из окна школьной спальни задолго до написания «Серебряного кресла».
Возвращение домой в Ирландию в конце долгой мучительной четверти казалось Джеку чудесным освобождением из темницы. Трудно передать радость, которую он испытал, снова оказавшись в родном «Маленьком лужке». К счастью, в 1910 году винардская школа была закрыта. Перед Альбертом Льюисом вновь встала проблема выбора школы для Джека. Отец даже не подозревал, сколько бед принесла сыновьям его ошибка с первой школой. На этот раз он решил послать Джека в пансион при большом Кэмпбелловском колледже в Белфасте. Массивное здание из красного кирпича находилось всего в миле от их дома. Джек мог навещать отца по воскресеньям.
